Посеявшие бурю - Страница 11

– Вот увидишь, – с жаром заявила молодая женщина, – однажды я научусь тебе отказывать!

– Никогда. – Джарет улыбнулся. – Этого не будет никогда. В этом и есть вся прелесть.

– Я тебя ненавижу! – Мариэтта отвернулась.

– Если ты будешь всегда ненавидеть меня точно так же, как сегодня на кухне, то ничего против не имею.

Да, они ехали в Сюррию в обычной почтовой карете. Так захотел Джарет. Пояснил, что в Деревне множество дел, а сейчас он слишком утомлён, чтобы ими заниматься. Потрясённая столь своеобразной логикой, Мариэтта не стала возражать. Они сели в Альфаре в пустую карету и поехали.

Вскоре появились попутчики. Джарет в своём углу оказался зажат телесами почтенной матроны, рядом сел мальчик лет десяти. Места около Мариэтты заняли девушка лет двадцати и пожилой священник. Матрона тут же развернула многочисленные свертки, начала всех потчевать холодной курицей и домашними пирогами. Без умолку трещала, что едет на свадьбу племянницы. Девушка рассказала, что только что выучилась и получила место в каком-то там доме, где будет заниматься с двумя девочками. Священник читал, Джарет спал, Мариэтта смотрела в окно.

Молодая женщина всё ещё никак не могла унять дрожь после того скандала, который произошёл в квартире на Грани. Когда Джарет решает что-либо сделать, ему неинтересны чувства других людей.

Не успела Мариэтта толком осмыслить согласие, как услышала, что Джарет говорит по телефону с её начальницей! Да ещё таким тоном, что назад её точно не возьмут. Рассвирепела. Но Джарет лишь отмахнулся: он уже собирал её вещи, при этом высказывая такие эпитеты относительно гардероба, что Мариэтта не выдержала – разбила об него пару тарелок. Но вот скандал утих, багаж собран – и она здесь, в почтовой карете.

Зачем она едет? Почему позволила себя уговорить? Страшно! Впрочем, Джарету это не объяснить. Да и прав он: скорее всего, гости на балу промолчат, не захотят связываться. Но ведь оскорбить можно не только словом…

«Мысли позитивно, – утешала себя Мариэтта, – зато ты будешь с ним на балу, это дорогого стоит!»

Внезапно карета остановилась. Молодая женщина выглянула: разбойники. Человек шесть. Уже стаскивают узлы, чемоданы, вываливают содержимое на землю. Один из разбойников распахнул дверцу кареты.

– Выходите!

Мариэтта вышла первой. За ней – девушка-гувернантка, священник, матрона с сыном. Джарет остался в карете, словно происходящее его не касалось. Собственно говоря, он всё ещё спал. Или делал вид, что спит.

– Прошу добровольно отдать всё ценное, что имеете, – объявил разбойник. По всей видимости, атаман. – Поверьте, ваша жизнь для вас дороже. Кстати, пуговицы мы тоже берём.

Возразить трудно. Матрона тут же полезла в потайные карманы, достала кошелёк, какие-то брошки. Священник забубнил что-то про милосердие. Гувернантка и Мариэтта не шелохнулись. У первой просто и так ничего нет, а вторая не желала подчиняться какому-то дураку с большой дороги.

– Ты? – атаман ткнул пальцем в Мариэтту. – Выглядишь странно. Почему в мужской одежде? Не эльфийка же, – присвистнул: – Бесстыдница! А ну выворачивай карманы, сумку давай.

– Ещё чего! – возмутилась Мариэтта.

В дорожной сумке лежат подарки Джарета и золотой браслет в виде змейки.

– Сперва вот его обыщите! – дерзко выпалила она, ткнув пальцем в карету.

– Кого его? – удивился атаман.

Заглянул и увидел мирного спящего Джарета. Удивился, приказал:

– Выходи!

Джарет приоткрыл синий глаз.

– Разве приехали? – спросил он.

– Нет, – ответил атаман.

– Тогда катись, – посоветовал Джарет и закрыл синий глаз.

Атаман растерялся. Заорал:

– Вылазь, это ограбление! – Зачем-то добавил: – Честное слово.

Джарет не отреагировал. Тогда по приказу атамана разбойники выволокли Короля домовых из кареты.

– Можно было и поаккуратнее, – проворчал Джарет, вставая и отряхиваясь. – Слушаю вас.

– Грабим! – заорал атаман.

– Подумаешь! – всплеснул руками Джарет. – Вас это не оправдывает.

Его окружили все шесть разбойников, заржали. Король смотрел на них спокойно, даже с некоторым интересом.

– Плащик, пожалуйста, – сказал один из разбойников с чёрной повязкой на глазу.

Джарет послушно снял плащ.

– А камзольчик-то! – ахнули бандиты. Камзол Короля действительно хорош, как и все его камзолы. Данный – из чёрного бархата с золотыми пряжками. – А ты чего в таком да в почтовой карете да без охраны?

– Как-то в охране не нуждаюсь.

– Украл, поди? – понимающе закивал атаман. – А пуговицы-то! Поглядите-ка! А ну снимай!

Джарет послушно снял камзол. Рубашка произвела на разбойников не меньшее впечатление.

– А на белье у тебя какие пуговицы? Тоже золотые или всё-таки серебряные? – оживился атаман. – Покажь!

– Ещё чего! – вдруг возмутился Джарет.

– Как это чего? – заорал одноглазый. – Атаман велел – значит, раздевайся!

– Поправьте меня, если я вас неправильно понял, – сказал Король звонким от холода и злости голосом. – Вы хотите, чтобы я разделся до исподнего прилюдно да ещё по такой погоде?

Разбойники закивали, заржали. А Джарет вдруг как заорал:

– Живо вернули всё!! А то… – усмешка расцвела на тонких губах Джарета, в разноцветных глазах мелькнуло что-то страшное, словно молния.

– Батюшки! – вдруг повалился на колени атаман. – Не признал! Не губи, Хозяин!

Вслед за атаманом на колени рухнула вся шайка.

– То-то же! – смилостивился Джарет. – Теперь проваливайте, пока не передумал.

Когда наконец вещи были вновь упакованы и погружены, карета тронулась дальше. Джарет и Мариэтта сели вместе.

– Испугалась? – тихо спросил Король, осторожно прикасаясь губами к виску женщины. Он совершенно не обращал внимания на любопытствующие взгляды попутчиков.

– Всё в порядке, – ответила Мариэтта. – Ты – это самое страшное, что может вообще случиться.

– Я не смогу сшить платье всего за неделю, – упрямо повторила портниха. – Это невозможно!

– Не знаю такого слова, – цыкнул Джарет. – Чёрт побери! Придумай что-нибудь!

А ведь всё так хорошо начиналось! Сам Король домовых зашел в лавку, да ещё с кем – с новой пассией! Будет о чём порассказать соседкам!

Сперва король велел принести имеющиеся готовые платья, и только после того, как помощницы занялись Мариэттой, выложил:

– Нужно платье для Весеннего бала.

– Хозяин, у меня вообще нет парчи, не то что жёлтого цвета! – взмолилась портниха.

– При чём тут жёлтый? – вспылил Джарет. – Ах да! В моде. Её сейчас нигде не достать… Но признавайся, ведь не всё показала! – подкинул в ладони хрустальный шар, лукаво улыбнулся. – Если внимательно посмотреть…

– Вообще-то есть одно платье, – согласилась портниха. – Но оно с прошлого сезона…

– Показывай!

Платье оказалось не то, что с прошлого, – с позапрошлого сезона. Как раз тогда в моде были рукава-фонарики, высокие воротники и воланы. В платье с избытком было и то, и другое, и третье, отчего выглядело оно, мягко говоря, ужасно. Впрочем, ткань хорошая – шёлк, да и цвет приятный – небесно-голубой.

– Размер, кажется, её, – заметил Джарет.

– Да, – согласилась портниха, – может, только в груди чуть великовато. Но это поправимо.

Джарет ещё раз оглядел платье.

– В общем, так, – сказал он. – Убираем к чёрту рукава, воротник, всю вот эту чушь раскудрявую. Приоткройте плечи, декольте глубже не нужно. Нашьёте кружева, жемчуг – я пришлю. И будет очень даже ничего, – Джарет улыбнулся.

– Но Хозяин! – взмолилась портниха, глаза её округлились от мысли о предстоящем святотатстве. – Но ведь… но ведь…

– Если мы ей не скажем, она и не узнает, – Джарет подмигнул портнихе сперва синим, потом – зелёным глазом. – Не узнает – не расстроится.