Посеявшие бурю - Страница 10
Идею проводить Весенний бал в апреле предложили эльфы. Королевств же в Эльсидории – шесть, число не сильно удачное, надо единицу добавить. А для того, чтобы седьмой бал не лёг бременем только на одну страну, опять же эльфы предложили соблюдать очередность. То есть один год – в Альфаре, другой – в Гномлии, и так далее, по кругу.
В этом году очередь была как раз Лонглии, но в силу недавних громких событий Тим и Король Гномлии Ульрих решили внести некоторые корректировки в очередность, то есть предложили Джарету взять на себя Весенний бал.
– Ты ведь всё понимаешь! – говорил Тим. – Лонглия ещё толком не оправилась после войны, им сейчас только Весеннего бала не хватает.
– То есть я должен за Роберта подумать о его народе? – не унимался Джарет. – А, собственно говоря, почему я?
– Мы не можем, – Тим говорил спокойно, таким тоном взрослые обычно объясняют детям очевидные вещи, например, почему по утрам нужно чистить зубы. – В прошлом году Весенний бал проходил в Гномлии, в позапрошлом – у меня.
– Есть ещё и Ричард, Эдгар, предложите им!
– Эдгар ни за что не согласится, – тем же тоном продолжил Тим, – ты же его знаешь! С Ричардом мы уже говорили, он отказался.
– То есть я крайний? – обиделся Джарет. – Мало того, что я выиграл для него войну, накормил его народ, так ещё и бал должен за него провести!
– Не прибедняйся, тебе это не идёт, – рассердился Тим.
Повисло молчание. Джарет сидел, насупившись, пыхтел. Тим и Ульрих ждали. Король домовых мысленно подсчитывая расходы на бал, совсем расстроился:
– Вы хоть знаете, во сколько мне обойдется каждый гость?
– Джерри! – простонал Тим. – Только не говори, что у тебя экономический кризис!
– Будет! – Джарет сощурился, повторил жестче, злее: – Будет. Не хочу!
– Ну, соседушка, – решил подать голос Ульрих, – люди совсем не знают толк в увеселениях! А вот вы – мастер. Ваш бал – это каждый раз событие. Уж потешьте…
– А может, мне колпак с бубенчиками завести? – Джарет скрестил руки на груди. Бросил в сторону: – Не хочу.
Впрочем, брыкался только для вида: после Лонглии как раз шла очередь Сюррии. Так что, собственно говоря, какая разница, в каком году – сейчас или позже – всё равно придется заняться треклятым балом! К тому же…
Решился.
– Отлично! – обрадовался Тим. – Теперь, пожалуйста, напиши письмо Роберту, что ты предлагаешь поменяться очередностью.
– Я ещё и уговаривать его должен!!!
– Джерри! Не начинай! Ну, пожалуйста! – чуть не плача, взмолился Тим.
Ещё полчаса они спорили, ругались. Помирились.
Но когда Тим и Ульрих ехали в карете в Деревню, чтобы оттуда уже по радуге разъехаться по домам, Король эльфов вдруг сказал:
– Это была плохая идея.
– Даже не пригласил нас отобедать! – вздохнул гном.
– Вот увидите, Ульрих, он что-то задумал! Только поэтому и согласился, – Тим даже закрыл лицо рукой. – Я не знаю, что он сделает! Но это будет скандал. Скандал на всю Эльсидорию.
– Не стоит так переживать, благородный эльф! – добродушно возразил гном. – Что такого нового Джерри может выкинуть? Дать по морде Эдгару при всём честном народе – так он это регулярно делает. Прямо посреди танцев соблазнить чужую жену – и без этого не обходится. Ну устроит он дождь из лягушек!.. – гном фыркнул в бороду. – Кстати, было очень смешно.
– Надеюсь, будет смешно и в этот раз.
* * *
Ох, как несладко пришлось всему окружению Короля домовых! Он только и делал, что причитал по поводу Весеннего бала. Какие будут расходы на то, на это, на третье, на десятое. Что половину гостей он на дух не переносит, причем взаимно. И вообще!
Чем ближе апрель, тем несноснее становился Джарет, тем чаще Тим вздыхал: «Это была дурная идея». Впрочем, ничего изменить уже нельзя – вся Эльсидория готовится к балу. Шьются туалеты, обновляются кареты, чистятся фамильные драгоценности.
Увы, дурные предчувствия благородного эльфа подтвердились. Где-то за неделю до бала светлую голову Короля домовых посетила идея, с его точки зрения, очень даже удачная. По крайней мере, такого ещё не было.
* * *
Проведя очередную ночь на Грани, уже за завтраком Джарет вдруг сказал:
– Я тут подумал, пока брился…
– Ты имеешь обыкновение думать, когда бреешься? – не сдержалась Мариэтта.
– Очень смешно, – заметил Джарет. – В общем, я решил, что тебе пора взять отпуск, а ещё лучше – с последующим увольнением.
– Не начинай! – отмахнулась Мариэтта.
– С сегодняшнего дня, – Джарет совершенно не обратил внимания на восклицание. Указал на телефон: – Звони.
– Я не буду звонить! С какой это стати? Мне нравится моя работа и вообще…
– Что вообще? Вообще я хотел предложить тебе стать моей дамой на Весеннем балу.
Мариэтта обомлела. Хотела ли она этого? Ещё как! Сколько часов провела в мечтаниях о бале, какие фантазии только ни рождались! Ведь подумать только: быть на балу, где соберётся всё дворянство Эльсидории, в качестве дамы Короля домовых. Вернее, его любовницы. Подумав об этом, Мариэтта тут же сникла, поэтому ответила:
– Нет.
– Как это нет? – изумился Джарет.
– Ну, так – Мариэтта уныло поковыряла в тарелке яичницу. – Как ты меня представишь? Подумал об этом? «Дорогие гости, вот женщина, с которой я сплю, она полукровка, но не обращайте на это внимания». Спасибо!
Джарет аккуратно положил вилку на тарелку.
– Они ничего не скажут. Поверь мне.
– Джерри, это дурная идея, правда! – Мариэтта пожала его ладонь. Грустно, ну а что делать? – Да и потом – у меня нет платья, я не умею танцевать вальс, мазурку и что там ещё танцуют на балах. Я не знаю манер, не умею вести светской беседы.
– Всё это наносное, девочка моя! – взмолился Джарет. – Платье я куплю, найму учителей. За неделю освоишь, всё это не так уж и сложно. Я тебя очень прошу! Ну подумай только, ты отведёшь от всех беду!
– О чём это ты?
– Ну, без тебя я напьюсь, буду балагурить, приставать к скучающим светским львицам.
– Ещё чего! – возмутилась молодая женщина.
Джарет рассмеялся. Опустился перед ней на колени, повторил:
– Решайся, – погладил её лодыжки.
– Ненавижу, когда ты так делаешь, – вздохнула Мариэтта. Попыталась оттолкнуть его руки – бесполезно! Попыталась кольнуть его: – Секс – это женское оружие.
– Но ведь ты им не пользуешься, – парировал Джарет, – а кто-то должен. Ты вообще не пользуешься той властью надо мной, что тебе дана. – Он уже активно шарил под полами её халата. – Между прочим, мне обидно.
Джарет приподнял её, перенес на пол. Спросил:
– Поедешь?
– Нет.
– Твёрдое «нет», или ты сомневаешься?
Мариэтта рассмеялась.
– Твёрдое «нет».
Впрочем, уже не была в этом слишком уверена: противостоять натиску Короля домовых не так-то просто!
– Скажи мне «да», – нашёптывал он ей на ушко, бесстыдно используя весь арсенал ласк.
Мариэтта невольно подумала: «А есть ли в мире женщина, способная отказать ему?» Попыталась собрать волю в кулак. Впрочем, Джарет пока ещё дразнит, он не перейдёт к активным действиям, пока не сорвёт с её губ согласие. Можно, конечно, попробовать его перехитрить, но с каждой минутой Мариэтта терялась всё больше и больше.
– Скажи… ну! Разве это так сложно? Это ведь такое маленькое словечко! – в глазах Джарета скакали разноцветные бесенята. Он прекрасно знал, что делает. – Ты поедешь со мной. Ты будешь моей. Скажи мне…
– ДА!
* * *
– Это было нечестно, – вздохнула Мариэтта, глядя в окно кареты и кутаясь в любимый старый эльфийский плащ.
– Если тебе станет легче, то да, это было нечестно, – ответил Джарет из своего угла кареты. Он дремал, но это совершенно не мешало вести ему светскую беседу.