Порочный босс для тихони (СИ) - Страница 4

— Мне нравится.

— Тогда закажи и чтобы к шести часам был у меня, — Вадим Алексеевич довольно улыбается. — Ок?

— Ок. Будет вам самокат.

Вот это по мне — выполнять срочные поручения, а не разговоры о гениталиях босса, которого я сегодня, укуси меня бездомный кот, впечатлила тем, что я отстояла свое имя. Надеюсь, за выходные у него из головы выветрится сегодняшняя беседа, и я вновь стану для него Аней. А лучше Агафьей.

Я снимаю двухкомнатную квартиру вместе с Машей, которая просит называть ее Мари. Познакомилась я с ней, когда въехала. Очень эффектная девушка: высокая, стройная и пышногрудая платиновая блондинка. Когда она вышла из своей комнаты в шелковом халатике, я даже уронила чемодан, а она кокетливо улыбнулась и грациозно протянула ладошку для рукопожатия. Я так была впечатлена ее красотой, что в первый момент хотела поцеловать ее кончики пальцев в благоговении и почтении, но вовремя одумалась.

— Привет, — прохожу на кухню и щелкаю рычажком электрического чайника.

— Как там твой бука-босс?

Я не распространяюсь о работе и тем более о Евгении, но Мари решила, что он тиран по умолчанию. Отвлекается от смартфона и оглядывается на меня:

— Обижал, да?

— Нет, все хорошо.

— А выглядишь так, будто тебя обижали.

— Я просто устала, — достаю из холодильника кастрюльку с тефтельками и гречкой. — И меня не работа вымотала, а метро. Мужик рядом стоял и прямо в ухо перегаром дышал. Потом заявил, что я на его бывшую похожа, а ему лет пятьдесят.

Разворачиваюсь к Мари, которая удивленно вскидывает бровь.

— Мудак, — передергиваю плечами и сердито шагаю из кухни.

Облачившись в удобные пижамные штаны, растянутую футболку, возвращаюсь. Мари воркует по телефону, а потом как гаркнет:

— Охренела?!

Я чуть не роняю тарелку с гречкой и тефтельками.

— В смысле заболела? Таня! Закинься таблетками и чтобы как огурчик! Ну и сука же ты! Ты меня подставила!

Сбрасывает звонок и отшвыривает телефон. Жую тефтельку, закусываю мягким белым хлебом и запиваю сладким чаем с долькой лимона. Мари переводит на меня взгляд и как-то подозрительно щурится.

— Что? — бубню я.

— Пойдем на вечеринку, — на сладко улыбается, как демоница. — Повеселимся? Пятница ведь.

— У меня другие планы, — отправляю ложку с гречкой в рот.

— Смотреть сериалы? — Мари морщит свой прелестный острый носик.

— Ага.

Мы с Мари не подруги, чтобы я ей составила компанию на вечеринке, поэтому мне от ее предложения неловко.

— Да ладно тебя, Алечка, — Мари подается в мою сторону с улыбкой, — сколько можно жить в режиме дом-работа-дом-работа?

— Я не тусовщица. Не мое это, — тихо оправдываюсь я, а глаза Мари разгораются решительным огнем уговорить меня на авантюру.

— Будет весело, — она подпирает подбородок кулачком. — Тебе понравится.

Собираю в ложку остатки гречки:

— Прости, но нет. Мне и надеть нечего.

Лучше бы я этого не говорила. Глаза Мари вспыхивают азартом, на лице расцветает лукавая улыбка:

— У меня есть.

— Не-а, — делаю глоток чая.

— Да, — медленно кивает Мари и складывает бровки домиком, — Алечка, вот у тебя вся жизнь так пройдет за сериалами, в метро и под каблуком босса-самодура.

Встает и летящей походкой удаляется из кухни. Макаю кусочек хлеба в соус от тефтелек и замираю с ним над тарелкой, уставившись на соломенного домовенка, что сидит на полке рядом с банкой соли.

Жизнь-то у меня и правда унылая. В ней ничего не происходит интересного, удивительного и яркого. Я растеряла всех подруг, как закончила университет. Кто уехал, а кто просто устал от моих вечных отказов встретиться, ведь я либо утомилась либо с утра на работу.

Социальные связи не возникают из воздуха, и я бы хотела подружиться с Мари. Она милая. И честно сказать, я ей немного завидовала, что она вся такая активная, общительная и вечера проводит не под одеялом с ноутбуком на коленях, а на вечеринках и встречах с друзьями. Я все ждала с затаенной надеждой, что она и меня позовет повеселиться, а когда это случилось, то спрятала голову в песок.

О чем я буду вспоминать через десять лет? Об однотипных сериалах о любви и съеденных при свете монитора чипсах? Где задор моей молодости, авантюризм и любопытство? Я же не пенсионерка, в конце концов. Я хочу общаться с людьми, а не коллегами и начальством в рабочей обстановке.

— Мари, — стучусь в закрытую дверь. — Я согласна.

— На что согласна? — Мари хитро выглядывает из-за двери. — На крышесносное веселье? На самую отвязную ночь в твоей жизни? Или ты о чем-то другом?

— Я о вечеринке, — слабо улыбаюсь я.

— Отлично!

Мари хватает меня за руку и с задорным смехом увлекает в комнату:

— Я в тебе ошибалась, — она усаживает меня на кровать и подскакивает к платяному шкафу.

— В каком смысле?

Комната у нее очень девичья и уютная. Все в пастельных тонах, и даже коврик у кровати — нежно-розовый.

— Есть в тебе, Алечка, перчинка, — Мари сосредоточенно копается в шкафу, клацая металлическими вешалками. — Пусть ты ее тщательно скрываешь.

Снимает с перекладины плечики с шелковым коротким платьицем на тонких бретельках ярко алого цвета. Больше напоминает стильную ночнушку, конечно, а не одежду, в которой можно выйти в приличное общество.

— Туфли есть? — Мари кидает платье на кровать.

— Ну, есть, но…

— Размер ноги какой?

— Тридцать седьмой.

— У Таньки возьмем, — Мари встряхивает волосами. — Мои тебе будут великоваты.

— А… — я с сомнением смотрю на платье.

— Что?

— Его же не надеть с бюстгальтером, да?

— Ну да, — она опускает взор на мою грудь. — У тебя ведь сиськи не висят ушами спаниеля же. Чего покраснела?

— Слишком вызывающе, — шепчу я и хлопаю ресницами. — И это точно платье?

Мари опять смеется, и следую ее заразительному примеру. Буду смелой и отвязной девчонкой, которая на вечеринки ходит в коротких ночнушках. Я целых пять дней была тихой скромницей и пора бы немного сдобрить жизнь невзрачной секретарши перчинкой.

В секси ночнушке, боевом раскрасе со смоки айс и красными губами я выгляжу совершенно другим человеком. Мари подчеркнула скулы, подкрасила брови, подкрутила плойкой волосы, и в отражении вижу охренительную красотку. Томную, немного надменную и хитрую лису. Не зря Мари работает консультантом в бутике декоративной косметики. Она — волшебница.

С задорным щелчком закрываю зеркальце и смотрю в окно такси. К Мари из подъезда девятиэтажки выходит бледная всклокоченная шатенка, укутанная в махровый халат. Вручает пару изящных черных босоножек на высоких шпильках и, отвернувшись, чихает. Мари что-то обеспокоенно у нее спрашивает, но та сердито отмахивается и уходит.

— Блин, Танька реально болеет, — Мари ныряет в салон такси и протягивает босоножки. — Это, оказывается, я сука, а не она. Зря я на нее накричала.

— Ты же извинилась? — принимаю из ее рук босоножки.

— Да, но она все равно злится.

— Купи ей завтра чего-нибудь вкусненького и поухаживай. С уборкой можно помочь.

— Ты такая лапуля, — Мари улыбается и треплет меня за щечку. — Снимай свои тапки.

На внутренней стороне подъема босоножек красуется белая полосочка с черной надписью, что шокирует меня до глубины души. Я впервые в руках держу брендовую вещь, которую могут позволить себе только очень богатые девицы. Поперхнувшись собственной слюной, прикрываю рот и испуганно гляжу на Мари, которая пожимает плечами.

— Танька их по скидке урвала.

Стягиваю свои скромные лодочки, и Мари прячет их в белый пакет. Осторожно обуваюсь в невесомые босоножки и, задержав дыхание, застегиваю тонкие ремешки на щиколотках.

— Красивые, — перевожу взгляд со ступней на Мари, — а вдруг я каблук сломаю?

— Танька нас закопает во дворе живьем, — она откидывает волосы за плечи и мило улыбается, когда замечает мой испуг. — Да шучу я. Выдохни, Аля. Вот когда сломаешь каблук, тогда и подумаем. Сбежим с тобой на Камчатку, у меня там тетка живет.