Порочные привычки мужа - Страница 2

— А, это вы! — проговорил он.

— Да, Моркомб, и у меня посетитель, — терпеливо ответила Аурелия. — Мы пройдем в гостиную. — Она повернула голову в сторону большой, красиво убранной комнаты. — Присаживайтесь, сэр.

Войдя в гостиную, полковник с одобрением осматривал прелестную комнату. Его взгляд упал на портрет, висевший над камином. С холста на него смотрела очень красивая женщина в придворном платье.

— Ваша родственница? — спросил он.

— Не моя, — отозвалась Аурелия. — Князя Прокова. Дом принадлежит ему и его жене, моей давней подруге. Я живу здесь, потому что они с прислугой на несколько месяцев переехали в деревню. Княгиня ждет разрешения от бремени.

— Я действительно был удивлен, каким образом вы оказались здесь, — заметил сэр Гревилл, переводя на нее взгляд. Темный, непроницаемый взгляд.

Внезапно Аурелия почувствовала себя неуютно. Сэр Гревилл оказался человеком, посвященным в вещи, никоим образом его не касающиеся. У Аурелии возникло странное ощущение: будто он, глядя на нее, оценивает ее, сравнивает с чем-то — с каким-то образом или впечатлением. И ей вдруг очень захотелось, чтобы он покинул дом.

— Извините меня, полковник… очень приятно было познакомиться, но через час у меня назначена встреча, и мне необходимо переодеться, — произнесла она, направляясь к двери и делая в его сторону выпроваживающий жест.

— Я понимаю, мэм, и не задержу вас надолго, но я еще не выполнил того, зачем пришел. — Он не шелохнулся и не покинул своего места у камина.

Ноздри Аурелии раздраженно расширились, а ощущение беспокойства никуда не исчезло. Она повернулась к нему лицом, не отходя от двери.

— Вот как, сэр? — Карие глаза утратили обычную теплоту, а изящные брови взлетели вверх.

Он улыбнулся, сверкнув белыми зубами на худощавом загорелом лице. У него были темно-серые глаза под густыми прямыми бровями и, как ни поразительно, самые длинные и роскошные ресницы, какие Аурелия когда-либо видела у мужчин. Но кроме этого, в его внешности не было ничего особенно привлекательного с общепринятой точки зрения. Скорее, он казался несколько потрепанным жизнью, словно ему пришлось многое испытать. И все равно сэр Гревилл выглядел неотразимым, как это ни странно.

— Я рассчитывал найти вас в деревне, в Фарнем-Мэноре, — произнес он, и Аурелия, к своему растущему раздражению, услышала в его голосе нотки досады.

— В самом деле? — сказала она с высокомерным равнодушием. — Мне бы хотелось услышать, сэр Гревилл, чего ради, вы потратили столько сил, чтобы отыскать меня? Мой супруг погиб больше трех лет назад, и мне кажется, уже несколько поздновато выражать соболезнования.

— Не будете ли вы так любезны, сесть, леди Фарнем? — Это было сказано требовательным, властным тоном.

Аурелия уставилась на него:

— Прошу прощения?

— Поверьте, мэм, для вас будет лучше, если вы сядете, — произнес он, указывая на диван.

Аурелия положила руку на спинку стула, словно желая подчеркнуть, что останется стоять.

— Приступайте к изложению своего дела, полковник, раз уж это так необходимо, а потом обяжете меня, покинув мой дом.

— Очень хорошо. — Он едва заметно кивнул. — Ваш супруг, лорд Фредерик Фарнем, был жив вплоть до шестнадцатого января этого года. Он погиб в битве при Корунье.

— Вы сошли с ума, — сказала Аурелия, впиваясь пальцами в спинку стула.

Он покачал головой:

— Я был свидетелем его гибели, леди Фарнем.

Колени Аурелии подогнулись, голову, словно стиснуло плотным обручем. Она шагнула в сторону и рухнула на диван, потрясенно глядя на посетителя. Он смотрел на нее с пониманием и вроде бы даже с сочувствием, и Аурелия не сомневалась, что он сказал правду, какой бы невероятной она ни казалась. У ее гостя были безошибочные манеры человека, точно знающего, что произойдет дальше, и готового хладнокровно справиться с этим.

Он повернулся, подошел к буфету, налил в бокал коньяку из графина и протянул его Аурелии:

— Выпейте.

Аурелия онемевшими пальцами взяла бокал и сделала глоток. Крепкая жидкость обожгла горло, заставив ее закашляться, но согрела желудок и привела ее в чувство.

— Я не понимаю, — произнесла она.

— Разумеется, — согласился он. — Как вы можете понять? — Гость вернулся к буфету, налил себе бокал портвейна, снова подошел к дивану, немного подвинул стул, чтобы видеть Аурелию, и сел. — Я объясню вам все, что смогу. Допейте свой коньяк.

Аурелия сделала еще один глоток, на этот раз осторожно, и посмотрела на полковника.

— Фредерик Фарнем работал на меня, — заявил гость, покручивая жидкость у себя в бокале.

— Он был старшим лейтенантом флота, — возразила Аурелия. — Вы сказали, что вы полковник… на флоте нет полковников!

— Верно, — спокойно согласился он. — Но между службами существует взаимосвязь. — Он снова улыбнулся, сверкнув белыми зубами. — Мы все служим королю Георгу.

Аурелия смотрела на содержимое своего бокала. В голове у нее вихрились мысли. Наконец она подняла голову и сказала как можно более твердым голосом, стараясь отчетливо проговаривать каждый звук:

— У меня есть письмо от военного министерства, в котором меня с прискорбием извещают, что мой муж был убит в битве при Трафальгаре. Ошибки здесь быть не может…

— В той битве погибли многие, — ответил посетитель. — Но не ваш муж. Он вообще не участвовал в той битве. В это время он был со мной в Баварии, в Ульме, где генерал Маквел с Наполеоном переговоры о прекращении военных действий.

Аурелия тряхнула головой.

— Что Фредерик делал в Баварии? Он же служил во флоте!

— Ваш муж был приписан к флоту только на бумаге. На самом деле он являлся агентом разведывательной службы.

— Вы хотите сказать — шпионом? — Аурелия пыталась приложить этот ярлык к человеку, которого она хорошо знала… к человеку, бывшему ее другом еще в детстве, а потом ставшему мужем.

Она снова тряхнула головой, на этот раз гораздо сильнее.

— Я не верю ни одному вашему слову.

Сэр Гревилл слегка кивнул, словно в подтверждение собственных мыслей.

— Я и не ожидал, что вы поверите мне на слово. Но надеюсь, что Фредерику поверите. — Он сунул руку в карман сюртука, вытащил пакет, положил его на колено и начал постукивать по нему пальцем, глядя на Аурелию все с той же озабоченностью в серых глазах. — Это от вашего мужа. Письмо отправили в Фарнем-Мэнор, и я тоже поехал туда, разыскивая вас… Фредерик думал, что вы будете жить там. С дочерью?.. — Он вопросительно вскинул бровь. — Насколько я помню, ее зовут Фрэнсис. Фредерик называл ее Фрэнни… должно быть, ей уже около шести лет?

Аурелия молчала, глядя на него, заворожено, как кролик на удава.

— Как бы там ни было, — продолжил он, поняв, что не дождется ответа, — я поехал туда, разыскивая вас, но мне сказали, что я найду вас обеих здесь, на Кавендиш-сквер.

— И вы всерьез думаете, что я поверю, будто мои слуги безропотно отдали вам адресованное мне письмо? — возмутилась Аурелия.

— Я представил им безупречные доказательства, — негромко ответил он и снова сунул руку в карман сюртука. — Они узнали вот это… не сомневаюсь, вы тоже узнаете. — Полковник протянул к ней открытую ладонь, на которой лежала небольшая вещица.

Аурелия с недоверием уставилась на нее, приоткрыв рот. Кольцо с печаткой, принадлежавшее Фредерику. Печать Фарнемов в золотой оправе. Она подняла взгляд на сэра Гревилла.

— Откуда оно у вас?

— Его дал мне Фредерик. Он подумал, что вам потребуются доказательства правдивости моего рассказа. — Подвижная бровь снова взлетела вверх. — Похоже, так оно и есть.

Аурелия снова посмотрела на кольцо, поднеся его к лучу угасающего света, падавшему из высокого окна. Она знала, что это кольцо ее мужа. Неужели весь этот бред не ложь?

— Если пакет и в самом деле адресован мне, может быть, вам следует его мне и отдать? — Властным жестом она протянула руку. Однако полковник не спешил отдавать ей пакет.

— Там внутри два письма. Одно для вас — это личное письмо Фредерика. Второе предназначено военному министерству. Я не могу позволить вам увидеть его — и уверен, что вы это поймете.