Порочная страсть - Страница 38

Позднее, приняв душ и сменив туалет, Хэлин присоединилась к Карло в салоне, где София подала им кофе и сэндвичи. Она так суетилась вокруг Карло, будто он отсутствовал не три недели, а три месяца.

Он не пытался заговорить с ней. А когда Хэлин робко предположила, что пора отправляться к Селине в больницу, его презрительный взгляд и холодно-вежливый ответ чуть не довели ее до нервного срыва. У бедной Софии, которая деловито убирала посуду, не осталось никаких сомнений, что между ними произошло что-то серьезное.

Когда они приехали, Алдо и Анна были уже в больнице и встретили их с радостью. Седине стало намного лучше, ее глазки загорелись, когда она узнала дядю Карло. В ее компании Карло тоже стал совершенно другим человеком, его улыбка обрела теплоту и нежность, его терпение, когда он отвечал на ее детские вопросы, казалось неистощимым.

Алдо пригласил их поужинать в частный клуб, предварительно заказав там столик. Анна выглядела и чувствовала себя намного лучше, чем когда Хэлин виделась с ней в последний раз, и они мило беседовали под стук меняющихся тарелок. К Хэлин Карло по-прежнему был настроен крайне холодно, и друзья скоро поняли, что у них что-то неладно. По мере того, как вечер подходил к концу, Карло перестал даже утруждать себя обычной вежливостью. На каждое замечание Хэлин он отвечал ядовитым сарказмом. Одну особенно резкую колкость Хэлин просто не смогла вытерпеть — она извинилась и вышла в туалетную комнату. Анна тотчас последовала за ней, а ее первые слова были:

— Давай-ка, Хэлин, расскажи мне, что у вас случилось?

К ужасу Хэлин, из глаз у нее хлынули слезы, она разрыдалась и, растеряв последние остатки самообладания, выплакала душу на плече у Анны. Перемежая свой рассказ всхлипываниями, она вдруг выложила Анне всю историю, начиная с первого дня, когда она встретила Карло в Риме. То, что она доверила свою тайну кому-то еще, несколько уняло боль в сердце, слезы высохли, но реакция Анны оказалась для нее полной неожиданностью. Та расхохоталась.

— О, Хэлин, какая же ты дурочка! Карло никогда не смог бы жениться из мести, его отец еще — да, но сам Карло — никогда. Я знаю его много лет, он жесткий бизнесмен, но сердце у него действительно романтическое. Бог ты мой, девочка, да ведь он тебя любит. Всему миру это видно по его глазам каждый раз, когда он смотрит на тебя, а смотрит он на тебя большую часть времени.

Хэлин была потрясена реакцией Анны. Но когда она задумалась над тем, что та сказала, ее мысленному взору предстали яркие образы: красная роза в кофейной кружке, прогулка на вертолете, чтобы доставить ей удовольствие, вилла, которую он хотел назвать ее именем. Возможно, Анна права. В глубине ее сердца забрезжил первый слабый луч надежды. Может ли это быть, что Карло любит ее и любил всегда? В Риме она вначале верила, что да, любит. Кажется Ларошфуко сказал: «Когда любишь, сомневаешься даже в том, чему особенно веришь». Как это верно, подумала она.

Снова заговорила Анна:

— Послушай совета старой замужней женщины. Ты его любишь?

Хэлин уже не могла более отрицать этого. — О, да, всегда любила.

— Тогда иди и скажи ему об этом, пока не кончился вечер.

Это было бы нелегко. Кроме того, Хэлин вспомнила Катерину и тут же выложила Анне все про свой вчерашний телефонный звонок.

— Что бы Катерина ни делала в квартире Карло вчера вечером, она делала это с Диего. Они вчера поженились. А еще несколько недель назад было условлено, что они снимут на время квартиру Карло. Ну, как тебя после этого можно назвать, Хэлин! Карло не ожидал, что ему вдруг самому понадобится квартира. Если ты поинтересуешься у него, то, наверное, выяснится, что он провел ночь в гостинице.

Хэлин почувствовала, как с нее свалилась огромная тяжесть, и ее лицо озарила счастливая улыбка. — Анна, я так рада, что поговорила с тобой. Я чувствую себя в миллион раз лучше. Наверное, никогда не смогу тебя как следует отблагодарить!

— Нечего меня благодарить, лучше сделай так, чтобы поправить дела с собственным мужем. А теперь приведи-ка лицо в порядок и давай вернемся к мужчинам, а то они вообразят, будто мы от них сбежали.

Хэлин с радостью последовала совету Анны, и вскоре они вернулись к столу.

Поймав взгляд Карло, она подарила ему осторожную улыбку в надежде как-то поправить их отношения, но он посмотрел на нее с таким ледяным презрением, что она вся сжалась от смущения. Теперь, когда Хэлин знала, что он не изменил ей с Катериной, она чувствовала себя намного лучше. Но оставалась проблема, как убедить Карло, что она его любит, а, точнее, попытаться возродить его любовь к ней. Задача не из легких, особенно после эпизода, который произошел сегодня днем.

Ужин тянулся вяло, и все вздохнули с облегчением, когда Карло предложил завершить его, сославшись на то, что устал после поездки и полагает, что они его правильно поймут. Домой ехали в полном молчании. Хэлин искоса взглянула на мужа, и выражение, которое она увидела на его лице, не оставило ей никакой надежды — он обращал на нее не больше внимания, чем на случайного попутчика.

Последовав за ним на виллу, Хэлин пошла сразу наверх, в то время как Карло, не говоря ни слова, скрылся в кабине те. Войдя в спальню, она сбросила туфли, платье и направилась сразу в ванную. Острые иголочки водяных струй успокаивали. Постепенно ее голова прояснилась, и события недавнего прошлого предстали, как никогда четко, словно кто-то навел изображение на резкость.

С первого дня их встречи с Карло она влюбилась в него по уши. После первого поцелуя она охотно легла бы с ним в постель. Строгая мораль, которой отличалось ее воспитание, сгорела вся без остатка в пламени чувственного пробуждения, которое он зажег в ней. Оглядываясь в прошлое, она вспомнила теперь, что именно Карло каждый раз удерживал их от того, чтобы заняться любовью. Она же так и тянулась к нему. Но Карло настаивал, чтобы они поженились, и считал, что необходимо испросить согласия отца. Карло хотел, чтобы все шло, как положено, и старался в ее же интересах притормозить бурное развитие событий, когда они грозили выйти из-под контроля. В тот день, когда они, обнаженные, целовались у бассейна, Хэлин умоляла овладеть ею полностью, но даже тогда ему удалось сдержать себя и не покуситься на ее девственность.

Потом, вспоминала она, домой явился раньше обычного отец и проклял Карло. Для Хэлин это стало шоком, от которого трудно было быстро оправиться. В ту неделю она жила одними чувствами, поэтому обвинения отца в адрес Карло вызвали у нее только одну мысль: мужчина, которого она любила больше всех на свете, предал ее. Ей никогда не приходило в голову усомниться в том, что рассказал отец: она верила ему. Карло оказался не тем, за кого она его принимала. Тут она с опозданием вспомнила о строгой нравственности своего воспитания, на нее нахлынули чувства стыда и вины. Сейчас, оглядываясь в прошлое, она понимала, как была не права. Любви не существует без доверия, а она не верила Карло. Возможно, в свои восемнадцать она была еще недостаточно взрослой, чтобы разобраться во всем этом.

Карло никогда не лгал ей. Тот факт, что он достаточно богат, лежал на поверхности, ей нетрудно было в этом убедиться. Его роскошные костюмы, путешествия туда-сюда через всю страну на самолете, дорогие автомобили — все это красноречиво говорило само за себя. Он никоим образом не пытался скрыть свое богатство, а что касается помолвки с Марией, то не было ничего удивительного в том, что он не счел нужным упомянуть об этом. Событие это произошло немало лет назад, и очевидно, он не счел его сколько-нибудь важным. Он относился к Марии, как к старому доброму Другу. Как бы то ни было, во время своих нечастых свиданий Карло и Хэлин были так поглощены друг другом, что им не приходило в голову обсуждать семейные перипетии. Карло добровольно признал причастность своего отца к тому, что отец Хэлин лишился лицензии на проведение раскопок, но добавил, что сам он, Карло, не имеет к этому никакого отношения и никак не мог этого предотвратить.