Порочная невинность - Страница 13

Солнце немилосердно било прямо в макушку, и ему больше всего на свете хотелось сейчас заползти в кровать с большим стаканом виски и приложить к глазу кусок льда. Пожалуй, он так и сделает, только сначала поговорит с Берком.

А может, ему повезет, и он увидит Эдду Лу, как ни в чем не бывало торгующую за прилавком у Ларссона табаком, леденцами и пакетами древесного угля для барбекю?

Но, проезжая мимо широкой витрины, он ясно увидел, что за прилавком стоит не Эдда Лу, а юный, худой, как щепка, длинный Керк Ларссон.

Такер подъехал к конторе шерифа. Будь он один, Такер осторожно выполз бы из машины, очевидно, еще и поскуливая при этом. Но тут присутствовали три старикана – завсегдатаи ежедневных посиделок под окнами конторы. Они жевали табак, проклинали погоду и охотились за слухами. На поседевших головах торчали соломенные шляпы, побуревшие под солнцем и ветром щеки распухли от очередной пережевываемой порции табака, а вылинявшие рубашки из хлопка промокли от пота.

– Привет, Такер.

– Добрый день, мистер Бонни.

Такер кивнул сначала первому старикану, учитывая, что Клод Бонни был самым старшим из этой компании. Все трое жили на социальные пособия уже больше десяти лет и установили постоянную зону наблюдения неподалеку от меблированных комнат, где обитали, отдыхая от трудов праведных, все вместе, как в раю.

– Мистер Кунс, мистер О’Хара, здравствуйте.

Пит Кунс, не признающий зубных протезов, сплюнул жвачку в оловянное ведерко, припасенное для этой нужды его внучатой племянницей, и прошамкал:

– Ну, парень, вид у тебя такой, будто ты подрался с разъяренной женщиной или с ее ревнивым муженьком.

Такер ухитрился улыбнуться. В городке мало что оставалось тайным, а умный человек должен и вести себя по-умному.

– Да нет, с ее сбрендившим папашей.

Чарли О’Хара рассмеялся свистящим смехом. Эмфизема легких с годами легче не становилась, и он полагал, что умрет от нее еще до наступления следующего лета. Тем более Чарли ценил все забавные шуточки жизни.

– С этим Остином Хэттингером? Лучше не связывайся с ним, парень. Помню, он как-то наехал на Тоби Марча. Ну, Тоби черный, и никто особого внимания на это не обратил. Но все-таки он сломал Тоби ребра и лицо сильно повредил, рубцы остались. Кажется, это было в шестьдесят девятом.

– В шестьдесят восьмом, – поправил Бонни своего старинного дружка, потому что в таких вопросах первое дело – точность. – Мы в то лето новый трактор купили, я поэтому запомнил. Остин тогда сказал, что Тоби украл у него из сарая веревку. Но это ерунда! Тоби честный парень и никогда не брал ничего чужого. Он, как ребра у него зажили, работал у меня на ферме. И никогда никакого с ним беспокойства не было.

– Остин – подлый парень. – Кунс снова сплюнул: то ли потребность возникла, то ли в знак согласия. – В Корею отправился злой как черт, а вернулся еще злее. Так твою маму и не простил, что замуж вышла, пока он воевал с косоглазыми. А мисс Мэдилайн никогда и не смотрела в его сторону, хоть он тут в лепешку расшибись. – Он беззубо улыбнулся. – Но ты, Такер, кажется, к нему в зятьки метишь?

Старики одобрительно закудахтали шутке, а Такер отвернулся и открыл дверь, ведущую к шерифу.

Вся его контора состояла из узкой комнаты, где помещались списанный армейский стол, два вертящихся стула, деревянное поцарапанное кресло-качалка, металлический шкаф с оружием, ключ от которого Берк всегда носил на тяжелой цепи, прикрепленной к ремню, и новенькая кофеварка – подарок от жены на Рождество. Деревянный пол был усеян застывшими белыми брызгами, которые так и остались с тех пор, как последний раз белили стены.

За комнатой был крошечный туалет и небольшой закуток, в котором содержался архив и стояла раскладушка. Это помещение использовалось в том случае, если Берку или его помощнику необходимо было караулить заключенного всю ночь. Но чаще оно служило убежищем для мужей, которым супруги задавали трепку, и здесь провинившиеся коротали ночь, ожидая, когда жена малость поостынет.

Такер всегда удивлялся, как Берк, сын некогда преуспевающего плантатора, может быть доволен своей должностью. Ему редко доводилось заниматься какими-то серьезными происшествиями: в основном он разнимал дерущихся или присматривал за пьяницами.

Тем не менее Берк казался вполне счастливым – в том числе и в браке, хотя ему пришлось жениться на забеременевшей от него девушке, когда еще не кончили среднюю школу. Он с удовлетворением носил свою шерифскую повязку и был достаточно вежлив и доступен, чтобы снискать популярность в Инносенсе, жители которого не любили, когда им указывали, как не следует поступать.

Когда Такер вошел, Берк горбился над столом, изучая какое-то досье, а вентиляторы под потолком гоняли по кругу застоявшийся жаркий воздух.

– Привет, Берк.

– Привет, Такер, очень рад, что ты… – он замолчал, увидев распухшее лицо друга. – Черт побери, парень, как это тебя угораздило?

Такер поморщился, отчего почувствовал весьма сильную боль, и решил, что лучше сохранять непроницаемое выражение лица.

– Попал в лапы Остину.

Берк усмехнулся.

– А у него какой видик?

– Делла говорит, что еще хуже. Ну а я, признаться, его не разглядывал: было как-то не до того. – Такер с опаской опустился на шаткое сиденье вертящегося стула и просунул пальцы под темные очки, освидетельствовать подбитый глаз. – По его мнению, я растлил белоснежную, как лилия, девственницу, которая до этого не знала, что у мужчины между ног.

– Вот дерьмо!

Такер хотел было пожать плечами, но вовремя остановился.

– А суть в том, что ей уже двадцать пять и я спал с ней, а не с ее стариком.

– Приятно слышать.

Такер улыбнулся распухшими губами и тут же поморщился.

– Мамаша Эдды Лу, наверное, каждый раз молится богу, когда он наседает на нее. – Такер нахмурился, представив себе худенькую хрупкую жену Остина с постоянно несчастными глазами. – Ладно, Берк, как бы то ни было, я хочу поступить по справедливости. – Он вздохнул при мысли, что приехал в город вовсе не для того, чтобы сделать подобное заявление. Просто надо было с чего-то начинать. – Вот у вас со Сьюзи все получилось, как надо…

– Ага. – Берк вынул сигареты «Честерфилд», взял одну и перекинул пачку через стол Такеру. – Но мы с ней были слишком молоды и неопытны, чтобы думать, будто бывает по-другому. – Он внимательно смотрел, как Такер по привычке обламывает крошечный кончик сигареты. – И потом, я же ее любил. Любил до безумия. И все еще люблю… Конечно, нам нелегко досталось, учитывая, что Марвелла была уже на подходе, а мы еще не кончили школу. Нам пришлось тогда жить два года с моими родными, прежде чем мы смогли заработать на собственное жилище. А Сьюзи сразу же снова забеременела нашим Томми. – Он выдохнул дым и покачал головой. – За пять лет родили троих ребят!

– Не спускал бы «молнию» на ширинке.

Берк усмехнулся.

– И тебе не помешало бы то же самое.

Такер вздохнул и выпустил дым, почти не разжимая губ.

– Ну, в общем, у меня возникла похожая ситуация. Правда, я не люблю Эдду Лу – тем более до безумия, – но несу ответственность за ее положение. Однако жениться на ней я не могу, Берк. Не могу, и все тут!

Берк стряхнул пепел в пепельницу, которая некогда была голубой, а теперь стала свинцово-серой.

– Ну, я бы сказал, что ты дурак будешь, если женишься. – Он откашлялся, вступая на зыбкую почву. – Видишь ли, Сьюзи рассказывала, что Эдда несколько недель хвастается, будто скоро переедет в Большой Дом. Сьюзи на это не очень обратила внимание, но другие поверили. Сдается мне, что эта девушка твердо нацелилась на «Сладкие Воды».

Это было одновременно и ударом по самолюбию Такера, и большим облегчением для него. Так, значит, для Эдды Лу важен не он, Такер, а то, что он Лонгстрит! Но ведь должна же она понимать, что рано или поздно он тоже об этом догадается…

– Ладно. Я, собственно, приехал тебе сказать, что после той стычки в кафе нигде не могу ее найти. И Остин ко мне заявился, решив, что я прячу ее у себя в доме. Не знаешь, она в городе?