Порочная игрушка (ЛП) - Страница 16

Раздается звонок, оповещая о гостях, и я отрываюсь от ее губ с характерным звуком. Ее щеки раскраснелись, и она опускает взгляд, под темными ресницами скрывая свои зеленые глаза. Она самая сексуальная, черт побери, игрушка, которая у меня когда-либо была.

— Сожалею, что нет времени обучить тебя перед тем, как придут гости, — лгу я. Мне не жаль. На самом деле, я люблю смотреть, как мои игрушки испытывают неловкость за столом. Как они мучаются вопросом, какую именно вилку нужно использовать для салата. Как они неподобающе ведут себя во время ужина. И как растет их смущение, когда мои друзья и клиенты смотрят на них, не скрывая отвращения. Они заслужили это за то, что такие же глупые шлюхи, как моя мать. Банни тоже заслуживает это.

— Что ты имеешь в виду под «обучить меня»?

Пожав плечами, я направляюсь к двери кабинета.

— Этикету, Банни. Я знаю, для тебя это будет тяжело. Несмотря на то, что выглядишь, как сокровище, по сути — ты дешевка. Но со временем ты научишься. Только не сегодня. Сегодня тебе придется быть посмешищем на ужине.

Внезапный судорожный вздох позади вызывает у меня улыбку. Я получаю удовольствие от унижения, заставляя моих игрушек чувствовать свой позор. Даже эту: другую, красивую и сбитую с толку. Она заслужила это. Они все это заслужили.

К тому времени, как мы входим в прихожую, Дюбуа уже открыл входную дверь и помог гостям снять верхнюю одежду.

— Добрый вечер, Тревор. — Я пожимаю его руку. Он высок и красив, но всего лишь симпатичный мальчик. Я могу раскрошить его череп голыми руками, если у меня появится такое желание. Пару раз оно, определенно, у меня появлялось. Если бы его работа в FTL не была хорошей, я давно бы уже пустил его на консервы.

— Добрый вечер, мистер Кеннеди. — Его голос гладкий как шелк. Любопытный взгляд следует за мою спину, и хищная улыбка появляется на его лице, когда он разглядывает мою игрушку. — Кто это тут у нас?

Не обращая внимания на Гленн и Джамала, я оборачиваюсь, чтобы увидеть, как Тревор шагает к Банни. Прежде чем могу его остановить, он прикасается к ней. Они просто пожимают руки, но то, как он делает это, отдает сексуальностью. Ему нравится моя игрушка. Гребаный ублюдок хочет мою игрушку.

— Тревор, Гленн, Джамал, — говорю я сквозь зубы. — Это Банни.

Банни приоткрывает рот и в ужасе смотрит на меня. Что?! Она действительно думала, что я представлю ее моим сотрудникам Джессикой?

— Зайчик (Примеч.: в пер. с англ. Bunny — Зайчик), — мурлычет Тревор, — как мило.

Дюбуа, должно быть, почувствовав мою надвигающеюся вспышку гнева, мишенью которой станет Тревор, скорее ведет их в столовую.

— Кристина приготовила отличный ужин. К сожалению, она обожгла руку, и ей пришлось уехать, чтобы получить неотложную помощь. Прислуга из агентства будет обслуживать нас сегодня вечером.

Трио следует за Дюбуа, но Банни остается, сердито хмурясь. Когда они выходят за пределы слышимости, она шипит на меня:

— Банни? Разве так трудно представить меня Джессикой? А?

Я подхожу к ней и хватаю пальцами за подбородок. Ее глаза округляются, но она не боится. Мне любопытно, почему я не пугаю ее. Я пугаю каждую из моих игрушек. И найду способ, чтобы, в конечном счете, преследовать ее в ночных кошмарах.

— Потому что под моей крышей ты Банни. Помнишь? — Я взбешен. — Или ты забыла, потому что мозг наркозависимой шлюхи слишком измотан? Позволь напомнить тебе.

Она визжит, когда я хватаю ее за локоть и затаскиваю в кабинет. Оказавшись внутри, я толкаю ее в кресло напротив стола и иду к шкафу, чтобы найти контракт. Он заперт вместе с другими истекшими контрактами. Хватаю нужную папку и возвращаюсь к ней.

— За пятьсот тысяч ты согласилась жить со мной. Согласилась отзываться на все имена, какими я, блядь, захочу тебя называть. Согласилась носить то шмотье, которым я тебя обеспечиваю. Согласилась обучаться любому навыку, который, по моему мнению, подходит тебе больше всего. Ты согласилась на все это.

Ее взгляд становится злым, и если бы я был слабым человеком, то сжался бы под ним. Но я не такой. Я самый сильный человек здесь. И эта мелкая девчонка не запугает меня.

— А что, если я решу, что не хочу твоих проклятых денег? — выплевывает она.

Я ухмыляюсь.

— Ну, ты не только снова станешь бездомной, но и будешь должна вернуть мне двадцать пять процентов «аванса», чтобы окупить затраты на тебя.

— У меня нет ста двадцати пяти штук! — кричит она, вставая.

На мгновение я шокирован ее способностью легко считать в уме. Мы стоим, тяжело дыша, почти касаясь друг друга, и она смотрит на меня злобным взглядом, полным ненависти.

— Тогда ты будешь делать то, что тебе сказано, игрушка. Возьми себя в руки и перестань быть избалованным ребенком. Ты сможешь притворяться несколько месяцев. Это будут лучшие шесть месяцев в твоей жизни, — огрызаюсь я в ответ.

Она открывает рот, чтобы поспорить со мной, но я решаю, что с меня достаточно этой ерунды. Скользнув пальцами в ее блестящие волосы, я притягиваю ее к себе и жестко целую. Сначала ее кулачки отталкивая, врезаются в мою грудь, но как только мой язык начинает танец, она расслабляется и отдается поцелую. Когда мы оба начинаем задыхаться, я отталкиваю ее от себя.

Я задерживаю взгляд на ее распухших губах и теперь точно знаю, как хочу наказать этот непослушный рот.

— На колени, — требую я.

Она прищуривается, но вдруг понимание обрушивается на нее. Несмотря на мой резкий тон, кажется, она стремится угодить. Не знаю, как к этому отнестись. Я ожидал сопротивления.

Сажусь в кресло и откидываюсь на спинку.

— Отсоси мне. Ты дразнила меня всю неделю, и теперь я готов к оплате. Сделай это хорошо или я заставлю тебя страдать.

Банни опускается на колени и встает между моими раздвинутыми ногами. Мой член болит от возбуждения, и она, не стесняясь, быстро освобождает его. Когда теплые руки обхватывают мою толщину, я начинаю стонать от удовольствия.

— К счастью для тебя, — мурлычет она, — я делаю лучший минет в Великобритании, и в половине случаев это стоит всего пять баксов. Представь себе, насколько хорошо это будет за твою плату.

От ее циничных слов я в изумлении приподнимаю бровь. Но все возражение исчезает в момент, когда пухлыми губами она начинает скользить по моему члену, а затем маленьким язычком слизывает каплю семени на кончике. Мои глаза закатываются.

— Боже, — шепчу я.

Она берет меня глубоко в горло. У этой женщины нет проклятого рвотного рефлекса, и я почти теряю контроль. Это должно было стать для нее наказанием, но по какой-то причине я чувствую, что она тоже получает удовольствие. Для того, чтобы вернуть себе контроль, я запускаю пальцы в ее волосы и тяну на себя, пока ее зубы не царапают основание члена. Она издает булькающий звук и начинает вырываться, но я не отпускаю ее. Горячее горло Банни ощущается охрененно.

Она сжимает мои яйца ладонью, касаясь ногтями моей чувствительной плоти, но не наказывая. Я отпускаю ее, и она дергается, выпуская член с громким причмокиванием. Игрушка посылает мне злой и хмурый взгляд, но продолжает сосать. Я уж подумал, что Банни накричит на меня, доведя до такой степени, что мне придется дать ей пощечину. Вместо этого она продолжает свое задание, как хорошая маленькая игрушка.

Вскоре, я увлекаюсь ее профессиональным языком, скользящим вокруг нижней части моего члена, и от необходимости кончить у меня темнеет в глазах.

Я бы мог предупредить ее, но хочу, чтобы она утонула в моем освобождении. Хочу застать ее врасплох, чтобы сперма пошла носом. Черт, я бы хотел, чтобы она подавилась, а затем ее вырвало.

Да, да. Я больной ублюдок.

Освобождение наступает с взрывным приливом тепла. Я открываю глаза, чтобы обнаружить, что Банни смотрит на меня, пока владеет моим членом. Ее горло движется, и она проглатывает каждую каплю, которую я могу предложить.

Это был самый лучший чертов минет в моей жизни.

И я адски зол из-за этого.