Попутный ветер - Страница 3

Ему было жаль лишать девушку надежды, но помочь Олаф ничем не мог. У него не было ни надлежащей аппаратуры, ни умения, ни опыта. Все, что входило в функции его станции — это считывать предоставленные путешественниками путевые карты. Юноша — лишь встречающий проводник, мелкая сошка.

— Я сожалею, — он развёл руками. — Компания ветряных перевозок приносит вам, госпожа, э-эээ…

— Летта Валенса, — правильно истолковала она запинку.

— Госпожа Летта Валенса, извинения за доставленные неудобства. Мы гарантируем, что постараемся связаться с отправителем, а до решения вашей проблемы берём все расходы на проживание за наш счёт, — юноша бесстрастно произнёс заученную формулировку, уже мысленно прикидывая, сколько ему лично придётся потратить собственных денег, пока незадачливая путешественница будет находиться на станции.

— А что может сделать отправитель? — она уже почти отчаялась, но вот именно это «почти» добавляло в её эмоциях к землистому тяжёлому запаху лёгкий аромат первоцвета.

— Вернёт вам деньги, плюс — проценты за некачественное исполнение обязательств, — объяснил Олаф. — И пришлёт транспортную карту обратно, уже абсолютно бесплатно.

— Это меня не устраивает, — девушка замотала головой, так, что капюшон слетел с головы, обнажив густые волосы неожиданно насыщенного темно — каштанового цвета. — Возвращаться в мои планы не входит. Мне надо как можно скорее увидеть мэра Темьгорода.

— Вернувшись домой, закажете новый маршрут, уже скорректированный. Заодно переоденетесь, если вас смущает платье. И доберётесь до этого мэра, — объяснил молодой человек. — Много времени это не займёт.

— Домой? — переспросила она с лёгким ужасом. — Нет! Отсюда ведь не так уж далеко до Темьгорода? Я готова воспользоваться любым предложенным вами транспортом. В оплату можете взять компенсацию, что мне причитается. Понимаю, что это будет не сразу, но…

Олаф глубоко вздохнул, буквально носом чуя грядущие возмущения. Потом развёл руки и обернулся по сторонам, как бы предлагая последовать его примеру. Уже рассвело, и даже утренний туман не мешал, как следует рассмотреть окрестности.

Летта Валенса огляделась. Запах воскресающей после долгого сна весны сменился холодным ароматом разочарования. Что она могла увидеть, кроме разбитой дороги прямо за редкой изгородью, кроме бескрайнего поля, когда-то давно засеянное неприхотливой кислицей, заглушившей своим бурным ростом остальные травы; кроме закрывающих горизонт синих гор с розовыми вершинами и неприглядной сторожки Олафа, которую он за два года все ещё не привёл в порядок? Ужасная картина для госпожи в грязном, но все же, дорогом платье. И ей не объяснишь, что это место юноша не променяет ни на одно другое в Империи, будь оно хоть в тысячу раз более благоустроенным и облагороженным.

— У вас нет повозки?

Вместо ответа он вновь развёл руками, словно предлагая ещё раз оглядеть маленький дворик, где даже принимающая арка притулилась скромно в стороне, не облагороженная для уюта ни беседкой, ни скамьёй, ни дорожкой, выложенной каменными плитками. Впрочем, Летта Валенса путешествовала впервые, а те станции, которые она миновала по пути сюда, вряд ли выглядели богаче.

— Нет ни лошади, ни мула, ни осла, ни молуха, наконец? — все ещё до конца не веря своим глазам, спросила девушка.

— Нет. Ни мохнонога, ни ползуна, ни прочих ездовых тварей, — Олаф не стал перечислять всех, кого знал, а познания его были весьма обширными.

— А сообщение с внешним миром?

— Ветер и ветряк.

Она прерывисто вздохнула. Аура её запаха не изменилась. А вот подбородок и губы предательски задрожали. Кажется, собирается заплакать? Олаф нахмурился, размышляя, как тяжело порой иметь дело с женщинами.

Однако девушка справилась с эмоциями. Юноше даже стало любопытно, в каких таких краях и условиях воспитывался подобный характер.

— Но вы же, наверное, бываете где-то? На ярмарке, например? — спросила она осипшим голосом.

— У меня есть небольшой огород за домом, на пропитание хватает. Всем остальным меня снабжает компания ветряных перевозок, раз в сезон, как положено. Просто необходимости нет, где-то бывать, — проводник и сам не подозревал, что так вот, в нескольких фразах может обрисовать свою жизнь.

— А по этой дороге, — Летта мотнула головой, — куда-то же можно добраться?

— Можно, — подтвердил Олаф. — Но она в ужасном состоянии, и по ней уже почти никто не ходит, только сезонные рабочие да ещё разного рода бродяги.

Девушка, уже совершенно не беспокоясь о платье, подошла к изгороди и тоскливо посмотрела вдаль. Юноша услышал полувздох:

— Я пропала!

Повеяло такой обречённостью, что защипало в носу и захотелось прокашляться. За два года работы проводником, Олаф ещё ни разу не сталкивался с такими мощными чистыми эмоциями. Клиенты, конечно, попадались всякие, могли и поскандалить. Порой дело доходило даже до лёгкого рукоприкладства. Но их чувства являлись игрой. Путешественники были уверены, что за недостатки сервиса им воздастся с лихвой, и в накладе они не останутся. Некоторые даже специально затевали ссору, чтобы подпитаться чужими эмоциями. Кто такой — встречающий проводник — случайный имперец, встреченный на пути, не заслуживающий уважения и симпатии.

Но теперь все было иначе, по-настоящему. Летта Валенса казалась разбитой шхуной, прибитой к случайному берегу. Волосы незадачливой путешественницы развевал ветер. Будто змеи они скользили по спине, шее, пока она привычным движением не собрала их и не заколола невесть откуда взявшейся шпилькой. В девушке произошёл какой-то перелом. Пахнуло стойкостью. Хотя она сама ещё до конца не понимала, в её душе зародилось какое-то решение.

— Пройдите в дом, — запоздало пригласил юноша, едва вырвавшись из плена чужих эмоций. — У меня найдётся, во что переодеться и подобающий завтрак.

— А вы знаете, что мне подобает? — девушка вдруг устало опустила плечи и ссутулилась. Грустная улыбка её была полна сомнений.

Но все же Летта приняла приглашение и, в последний раз окинув горы, расцвеченные светом нового дня, миновала дворик и вошла в дом.

Согласно традиции, сначала поклонилась каменной фигурке Жизнеродящей, застывшей в переднем углу, и только потом сняла плащ и повесила его на стенной крючок.

Внутри домика было чисто и просторно. Стены отделаны светлым деревом, вещей мало, но все в одном общем деревенском стиле, наверное, закупщики не стали изощряться, приобрели все на сельской ярмарке. На окнах висели лёгкие занавески неяркого рисунка. Никакой роскоши, но и до неопрятной нищеты далеко. Даже не заправленная постель не портила впечатления, тем более, проследив за взглядом гостьи, юноша одним движением накрыл смятую простыню и подушку узорным домотканым покрывалом.

Девушка немного расслабилась, и от неё повеяло лёгким сладковатым ароматом домашней выпечки. Видимо, дом встречающего проводника оказался менее ужасным, нежели она ожидала.

— Умываться там, — Олаф приоткрыл дверь в смежное помещение. — На полках найдёте все необходимое и смену одежды. Грязную оставьте в тазу, мыльники о ней позаботятся.

Летта поблагодарила и ушла. Юноша же, ненадолго отлучившись из дома, чтобы сообщить о неверной карте в центральную контору путешествий по Империи, вернулся и принялся накрывать на стол. Щедро нарезал пышного хлеба, поставил разварившуюся с ночи кашу. Вытащил миску варенья из межининки, хорошо уродившейся в этом сезоне. И налил густого, испускающего дымок воловка. Гости у Олафа бывали редко, но посуды — любой расцветки и качества — ждущей своего часа в большом шкафу, хватило бы на целую ораву. Юноша выбрал тарелки понаряднее и побогаче. Хотелось порадовать незадачливую путешественницу хотя бы такой малостью.

Она появилась, когда Олаф раскладывал приборы. Влажные волосы девушка стянула хвостом на затылке. Несвежее дорожное платье сменила на то, что приблизительно подошло по размеру: свободного кроя рубаху и немного волочащиеся по полу штаны. В этой одежде она казалась совсем юной и беззащитной, как отставший от родителей ребёнок.