Попс - Страница 2

Изменить размер шрифта:

Звонок в дверь. Вернулась с работы мама. Я снимаю гитару, прислоняю к дивану, иду открывать.

* * *

Я и Настя сидим в «Баскин – Робинсе» на Белорусской. За соседним столом – семья: мать, отец и ребенок. Ребенку лет пять, щеки вымазаны шоколадным мороженым.

Настя не спеша ест свои три шарика – манго, шоколад и кофе. У меня – апельсин, ананас и йогурт.

– Ты изменился, – говорит Настя. – Но я пока не поняла, в чем конкретно. Позавчера, когда ты только приехал, я ничего особого не заметила. Может, потому что соскучилась… А ты скучал по мне там, на стажировке?

– Да, скучал. Я уже говорил тебе.

– А как тебе американские девушки? Что, ни одна не понравилась?

– Я с ними почти не общался. Там все сами по себе. Американцы тусуются со своими, китайцы – со своими, русские – тоже. Но русских вообще там не любят.

– За что? Из‑за глобальной политики?

– Нет, не из‑за этого. Мне Джей говорил – сосед по комнате, – что русские больше всех мухлюют, списывают на экзаменах. А там у них это не принято, их с детства учили, что нельзя мухлевать. А потом приезжают всякие русские… Кстати, они зовут русскими всех, кто из бывшего СССР.

– Хочешь попробовать мое мороженое?

– Хочу. – Я всаживаю ложку в подтаявший шоколадный шарик.

– Саш, а зачем тебе это нужно – музыкой заниматься? Тебе это правда интересно?

– Конечно, интересно. Иначе я бы не стал. А что тебя удивляет?

– Не знаю, просто странно как‑то. Никогда ни о чем таком не думал, учился хорошо, на стажировку в Штаты попал. А сейчас вдруг – панк – рок. Это же музыка для идиотов, для всяких малолетних хулиганов. Разве нет?

– Не только для них. Для тех, у кого свое мнение, для тех, кто не хочет быть, как все.

– Короче, для лузеров.

– Никакие они не лузеры, а самые нормальные люди.

– Не нормальные, а идиоты. Я двух таких знала – учились со мной до девятого класса. Ходили в кофтах «Пурген», на уроках с учителями ругались – показывали, как им на все наплевать, какие они крутые. Ну и что, в конце концов? Выкинули их после девятого, и пошли они в ПТУ. Где они сейчас – не знаю и знать не хочу.

– Ты по двум каким‑то придуркам делаешь вывод обо всех панках. Может, они никакие не панки, а обычные гопники. Ладно, давай сменим тему.

– Давай.

Семья за соседним столом встает и выходит. Я смотрю в окно. Они садятся в сиреневую «тойоту». Машина уезжает.

Настя спрашивает:

– Что на каникулах будешь делать?

– Не знаю еще. Учиться играть на гитаре.

– Да, важное занятие. Но это, знаешь, твое дело. На вкус и цвет товарищей нет, как говорится… И вообще, столько не виделись… Давай, не будем ссориться.

– Давай не будем.

– Ладно, я доедаю – и можем поехать ко мне. Родителей дома не будет: уехали на день рождения к другу семьи. С ночевкой, на дачу. Я тоже могла бы поехать, но, видишь…

* * *

У Жоры – длинные грязные волосы, поредевшие на макушке. Он – в красных спортивных штанах и белой майке «Deep Purple» – сидит на диване с мексиканским «Fender’ом». Я со своим корейским – на табуретке напротив.

– Сколько лет тебе, говоришь? Двадцать два?

– Двадцать один. Двадцать два будет осенью.

– Неважно. Еще не старик. Я тебе, Алекс, скажу одну важную вещь. Ничего, если я буду звать тебя Алекс? Ты не возражаешь? Ну так вот, впереди у тебя десять лет упорных занятий, после чего ты сможешь стать гитаристом. В смысле, профессионалом. А то сейчас любой называет себя музыкантом, даже тот, кто играть не умеет, только на кнопки жмет.

– Мне это не надо. В смысле, профессионалом. Мне нужен минимум, чтобы собрать состав. В панк – роке техника – не главное.

– А что там главное?

– Идеология. Ну, и энергетика тоже.

– Энергетика невозможна без драйва. А драйв – без умения играть.

– Я не говорю, что вообще не надо уметь. Но…

– Ладно, я тебя понял. Не тормози, парень, сникерсни.

Жора улыбается. В верхней челюсти у него не хватает зуба.

– Ладно, приступим, не будем тратить твои денежки на разговоры. Покажу тебе гамму ля – минор. Это – универсальнейшая гамма, сгодится и для панк – рока, и для всего вообще…

Жора льет кипяток в две чашки с растворимым кофе, размешивает чайной ложкой. На одной чашке – сердце и надпись «I Love NYC», на другой – эмблема «BMW».

Мы сидим на маленькой кухне. На стене висят постеры: «Deep Purple», «Led Zeppelin», «Jimi Hendrix Experience».

– Вот скажи ты мне, Алекс, одну важную вещь, – Жора глядит на меня, прищурившись. – Почему ты не остался в Америке?

– В смысле – не остался?

– Ну, просто. Взял бы и остался. У меня знакомый парнишка… Тоже учил его играть. Долго ходил он ко мне – года два или три… Уехал по программе для студентов, работал там в лагере детском – и остался. Нелегально сначала, потом поступил в универ… Сейчас дом с бассейном снимают – вдвоем, он и еще один парень, тоже русский. В пригороде Чикаго. Там все дома с бассейнами, других нет. – Жора причмокивает. – Джип недавно купили. Подержанный, но у нас такой стоил бы знаешь сколько?

– И откуда у него деньги, если он учится?

– Он учится и работает в двух местах. В «Макдоналдсе» менеджер или типа того, и на стройке еще. Зато живет, как человек. Не то, что мы здесь… Я всегда говорил – жить в России нельзя. Здесь выживают, а не живут… Мне уже поздно, старый я. В октябре стукнет полтинник. А то бы тоже уехал с концами. Просто я делать ничего не умею – того, за что денежки платят: по образованию я музыкант, классический гитарист. Закончил музучилище в семьдесят третьем году. Ну так вот… Смотрел я списки, кто нужен в Канаде – творческих профессий нет вообще… Ладно, пошли заниматься, парень. Перерыв кончился.

* * *

Девушка в джинсах и красной майке кладет на столик меню. Миха открывает его, начинает листать. Столики вокруг нас свободны. Негромко играет даб.

– Ну че, для начала по пиву и по сто пятьдесят? – предлагает Миха. Я киваю. – А что на закуску? Острые крылышки? – Я киваю опять. – Ну ладно, ты закажи, а я диски пойду посмотрю, окей? У них иногда кое‑что бывает.

Миха встает и идет в соседнюю комнату – там продаются книги и диски.

Миха ставит бокал на ободранный стол, покрашенный в красный цвет, берет свой «Pall Mall», зажигалку, прикуривает.

– Ты, Александр, меня удивляешь. Съездил в Ю – Эс – и как‑то кисло. Это ж экспа такая нехилая. Ты че, если бы мне предложили – я бы за радость. И посмотреть, и английский заодно подтянуть… Сейчас это знаешь, как ценится – чтобы инженер, и плюс свободный английский? Ладно, давай за это и выпьем. За Америку. Да?

– Нет, давай лучше за «свободный английский».

Мы чокаемся, выпиваем. Миха берет графинчик, вертит в руках, подзывая официантку. Она подходит с подносом грязных тарелок и вилок.

– Нам, пожалуйста, повторить!

Официантка уходит.

– Не, ты че, я с тебя просто фигею. Америка – это самодостаточно. Президент, конечно, тупой, но нормальные президенты в природе встречаются редко. Зато в Америке лучшая в мире музыка, лучшее в мире кино… А бабки какие там? Попробуй ты здесь заработай, сколько там каждый помоечник получает. А цены, мне говорили, в два раза меньше, чем здесь, а на что‑то даже не в два. Это правда?

– Да, правда.

– А в каких ты был городах?

– Только в Нью – Йорке и в Олбани – столице штата Нью – Йорк.

– Ну, про Олбани можешь мне не рассказывать. По названию все понятно – это Твин – Пикс, да?

– Не совсем…

– Ну, все равно. А Нью – Йорк впечатлил?

– В общем, да.

– Ты там затусовался? В клуб какой‑нибудь зарулил?

– Нет, я там клубов не знаю. И настроения не было.

– А что ты делал?

– Гулял.

– Сколько дней ты там был?

– Два дня.

– И оба гулял?

– Да, а что тут такого?

– Не, меня б задрало. Я бы лучше по клубам прошелся, по барам…

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com