Попрыгунчик (СИ) - Страница 6

Петр Иванович, окончательно проснувшись, вылез из своей теплой постели и направился в ванную комнату. В ней не было привычных ванны, душевой кабины, стиральной машины или даже раковины. Вместо всех этих обязательных атрибутов в центре комнаты стояла большая капсула из черного стекла, очень напоминающая кабину офисного лифта. Стоило только подойти и махнуть рукой перед ней, как ее дверцы бесшумно разъехались, приглашая внутрь. Хозяин дома разделся и положил пижаму в выдвижной ящичек сбоку от входа, а затем зашел в кабину. Дверцы все так же бесшумно закрылись за его спиной, отрезая ему путь к отступлению.

— Запустить утренние процедуры.

Через секунду после команды в самом верху начало свое движение большое кольцо, похожее на сплющенный обруч с небольшим бортиком внизу, постепенно разгоняясь до огромной скорости. После того как количество оборотов в минуту явно перевалило за пятьсот, из многочисленных дырочек внутри крутящейся конструкции под давлением хлынули маленькие струйки, образуя непрерывную завесу, подобную жидкости для мыльных пузырей, натянутой на колечко. Лишняя вода же улавливалась нижним бортиком и по специальной системе отправлялась в фильтр, где очищалась и снова подавалась для повторного использования. Кольцо начало медленно снижаться, смывая с Петра Ивановича остатки сна и любую маломальскую грязь, попутно приятно массируя каждую клеточку его кожи.

После окончания процедуры из стены выдвинулась трубочка, которую Семиноябрьский потянул в рот. Из дырочки на конце устройства прыснула зеленая жидкость с запахом мяты, мягко очищая зубы от налета и микроорганизмов, размножившихся во рту за прошедшую ночь.

За чисткой зубов последовал мощный вихрь теплого воздуха с крыши и со стен кабины, мгновенно осушивший Петра Ивановича.

— Утренние процедуры окончены! — раздался приятный женский голос, и вместе с дверцами капсулы открылась ниша в стене, в которой висел кипенно-белый банный халат и стояли пушистые тапочки.

***

Переодевшись в гардеробной из халата в темно-синий костюм с белой сорочкой и красным галстуком, сменив уютные тапочки на черные кожаные туфли, надев линзы и завершив свой образ механическими часами и золотым кольцом, Семиноябрьский прошел в столовую, где на столе его уже ждал завтрак.

— Настасья, голубушка, расскажи мне, что нового произошло в стране с прошлого вечера? — спросил он в пустоту, присаживаясь за стол.

Под потолком опять что-то сверкнуло, и у противоположного края стола появилась Настасья.

— Вчера, в ночь с четырнадцатого на пятнадцатое апреля 2127 года, группа радикалов из-под Нововоздвиженска совершила нападение на завод по производству плазменных батарей, вероятнее всего, с целью уничтожения склада с продукцией и срыва ее поставки органам поддержания правопорядка. Семеро нападавших были задержаны для дачи показаний и дальнейшего суда, пятеро были устранены на месте, одному удалось сбежать. Ведется его поиск.

Закончив свой доклад, помощница мило улыбнулась.

— Мдааа, уже третий набег на оборонительные заводы за этот месяц. Сначала подорвали производство генераторов силовых полей, пять дней назад сорвали выпуск новой партии автоматических турелей и залезли в президентскую резиденцию, а теперь, значит, батареи, — Петр Иванович начал рассуждать вслух, размахивая в воздухе ложкой с кашей. — Значит, сегодня на заседании Комитета разберем этот вопрос. А что по этому поводу думают в СМИ?

— Ничего, — ожила Настасья. — Всем инфосистемам запрещено пропускать эти новости. Вместо них транслируются видео с подготовки к VII съезду Правления и ролик из Красногородска, где в зоопарке родились сразу три мамонтенка, один из которых, к тому же, еще и альбинос.

— Вот и прекрасно! — каша с помощью крутящегося механизма отъехала в сторону, а ее место заняли кофе и круассан. — Народ должен быть счастлив и доволен. А если транслировать с самого утра всякую мерзость, всякую гадость да чернуху, прости господи, — Семиноябрьский понюхал круассан и, решив, что с сегодняшнего дня он на диете, отложил его, — то так недалеко всех и до депрессии довести! Правильно я говорю?

— Полностью с вами согласна, — закивала Настасья.

— А депрессия — это что? Это снижение всех экономических показателей, увеличение затрат на медицину и соцпрограммы. А средств у нас на это нет. Каждая копеечка на счету! Так что передай Семену Валерьевичу из Главной Трансляторной, чтобы в эфире были только хорошие новости. И как можно больше развлекательных программ. Пусть люди видят, что государство заботится об их психологическом здоровье! — и с этими словами Петр Иванович, не удержавшись, откусил круассан, запил его несколькими глотками кофе, вышел из-за стола и направился к лифту, ведущему на крышу его дома.

========== 122 ==========

Летающий “Роллс Ройс” Семиноябрьского приземлился на личную площадку на крыше Комитета в 11:15. До совещания оставалось еще пятнадцать минут плюс то время, на которое начальству полагается немного задерживаться, чтобы все подчиненные успели занять свои места. Поэтому это самое начальство, в лице Петра Ивановича, решило сначала зайти в свой кабинет и подыскать в Сети подходящую путевку на приближающийся отпуск, а уж потом идти в Зал Советов.

Однако планам не суждено было исполниться: в приемной его уже ждали. На самом краю черного дивана сидел худой высокий старик в белом костюме. Руки посетителя немного тряслись, выбивая ритм по коленям, словно тот страдал болезнью Паркинсона, а глаза за прямоугольными тонкими очками не моргая смотрели на канарейку, которая щебетала в клетке в дальнем углу.

— Арнольд Аристархович! — узнал его Семиноябрьский. — Позвольте полюбопытствовать, что же привело главу разведывательной службы лично в столь ранний час ко мне?

Взгляд гостя медленно переполз с птички на хозяина кабинета, а руки резко прекратили свой танец.

— Очевидно, крайне важный разговор, который никто больше не должен слышать, — медленно произнес он, даже не попытавшись улыбнуться ради приличия. — И вы как глава Военного Комитета должны прекрасно понимать, что при использовании любого современного способа связи в наш диалог сразу вклинится молчаливый третий участник из Органов Верховной Безопасности. Вот и остается только старый проверенный способ передачи информации — с глазу на глаз.

— Видимо, не зря в кулуарах говорят, что Христофоров не только талантливый разведчик, но еще и крайне интересный собеседник, — улыбнулся Петр Иванович. — Не прошло и минуты с момента нашей встречи, а вы уже меня страшно заинтриговали! Так что предлагаю скорее пройти в мой кабинет и продолжить эту преинтереснейшую беседу.

***

Кабинет главы Военного Комитета был обустроен весьма по-спартански, учитывая ранг его обладателя: в центре массивный стол из красного дерева с двумя такими же стульями по бокам от него и креслом во главе; вдоль одной из стен располагались забитые под завязку книжные шкафы. Пожалуй, вот и все. Разве что еще белые, подозрительно чистые стены. Единственное, что выбивалось из общего интерьера, — картина Шишкина «Утро в сосновом лесу», висевшая между двух окон с видом на город.

Семиноябрьский занял свое место, достал из ящика стола небольшой переносной системный блок и хотел было его включить, но гость, слившийся со стенами, ему помешал.

— Давайте на время нашего общения забудем про гаджеты. И ваше кольцо я тоже попрошу выключить.

— Ей-богу, Арнольд Аристархович, если бы вы не были главой разведки, я бы решил, что у вас паранойя, — усмехнулся Петр Иванович. Но свое кольцо, служившее в том числе средством связи, однако, отключил. — Итак, о чем же вы хотели поговорить?

— Вам наверняка известно, что в последнее время в нашей стране творятся беспорядки, — начал Христофоров, присаживаясь на стул. — И в этом даже нет ничего удивительного, учитывая то, что вы сделали с людьми.

— Мы ничего плохого с ними не делали, — нахмурился хозяин кабинета, — просто провели политику всеобщего уравнения. Для их же блага, между прочим.