Попаданка ледяного дракона (СИ) - Страница 19

Мужчина, который разбирается в женской одежде и тканях… вау-вау. Такое же «вау-вау», судя по выражению лица, сейчас и в голове чопорной дамы, и это заставляет её усомниться в нашей неплатёжеспособности. Только до конца сомнения не проходят.

– Вы уверены, что всё это будет вам по… – мягче прежнего начинает она.

– Я сказал, что нам нужно, приступайте, – в голосе Рана столько силы, что она физически ощутимо исходит от него, наполняя просторный зал с манекенами морозной прохладой.

Бледнеющая женщина выпаливает:

– Да, конечно, я всё поняла!

– Ещё нижнее бельё и обувь, – я невольно приосаниваюсь, будто наполняясь силой Рана. – Мне они тоже нужны.

– У нас таких товаров нет, но могу посоветовать, в какую лавку… – Она испуганно косится на Рана.

Я тоже кошусь: он кажется выше и будто светится. Не буквально, а из-за той самой внутренней силы. Она не харизматичная, не тёплая, а холодная, острая, как сорокаградусный мороз. Этот парень начинает мне нравиться. Если бы не его привычка связывать девушек при первом знакомстве, цены бы ему не было.

– Прошу, м… мадам, – женщина указывает на одну из дверей, – там мы подберём необходимые модели, примерим. Ваш... спутник может на том диванчике почитать свежую прессу.

Явный намёк, что во внутренней комнате место только женщинам. Но Ран бесстыдно входит следом за нами в уютную гостиную с зеркалами, тремя дверями, камином и изящными столиками. На мой непритязательный вкус обстановка здесь достойна частного дома состоятельного земного бизнесмена. Лишь многочисленные каталоги тканей и моделей портят это впечатление.

Женщина подаёт мне каталог в кожаном переплёте.

В глубине магазина дребезжит звоночек.

– Выбирайте, – предлагает она. – Если понадоблюсь, дёрните за любой из шнуров.

Она широким жестом указывает на витые шнуры возле каждого сидячего места и скрывается за дверью в следующую комнату. Ещё несколько мгновений слышится перестук её каблучков…

Так странно сидеть на одном диване с мужчиной и вместе выбирать платье. Ран даже интерес проявляет, правда, лишь к глубине декольте. В ответ так и хочется подразнить, выбрать более открытое. Но благоразумие побеждает: больше декольте – больше внимания, а я должна его избегать. В другой ситуации я бы долго копалась, наслаждаясь процессом, сейчас соглашаюсь чуть ли не на первое подходящее по удобству (пуговицы, а не шнуровка) и размеру декольте (собственно, его просто нет). Осторожность определяет и цвета повседневных платьев: вместо глубоко синих под цвет моих глаз – спокойные светло- и тёмно-серые.

По дребезжащему зову разбуженного шнуром колокольчика женщина возвращается. Её поспешность выдаётся нервным цокотом каблуков.

– Прекрасный выбор, – натянуто улыбается она и стирает платочком каплю пота на виске. – За этой дверью можете его примерить, сейчас принесу платья.

Она показывает на одну из дверей и быстро выходит вместе с каталогом. Ран, обняв за плечи, прижимает меня к себе, зарывается пальцами в волосы, целует в макушку.

– Что такое? – не понимаю я.

Его сердце так торопливо стучит, будто спешит куда-то.

– Просто нравится тебя трогать. Приятно, когда ко мне прижимаешься ты.

О да, заметила. Прикрыв глаза, чуть расслабляюсь. Можно же сделать вид, что всё хорошо, я в безопасности, не надо никуда бежать, не надо прятаться.

Но стаккато каблучков нарушает идиллию, женщина возвращается с двумя объёмными коробками и перекинутым через плечо подъюбником.

– Прошу, прошу, – она заносит их в небольшую зеркальную примерочную, опускает на столик.

Собирающийся следовать за мной Ран застывает у двери, хмуро глядя на своё отражение: примерочная действительно невелика, если он войдёт, места для переодевания почти не останется.

– Я должна помочь мадам, – неуверенно произносит остающаяся внутри женщина.

По её виску вновь стекает капля пота, а в глазах… страх? Она чего-то боится! Надо бежать! Срочно, прямо сейчас! Но по телу прокатывается волна неестественной расслабленности.

– Подожди, – произношу я вместо почти сорвавшегося с губ «валим отсюда». – Я быстро, ничего не случится.

Не по своей воле я это сказала, но где паника? Сердце ничуть не ускоряется. Точно марионетка, я вхожу в примерочную и закрываю дверь. Женщина открывает верхнюю коробку. Пять красных глаз на стебельках поднимаются из складок серой ткани. Миг все зрачки чёрного существа Ордена направлены на меня. В следующий миг глазастик уже опутывает мою шею, тёплой волной проникает под платье.

Закричать не могу. Тело не слушается.

Среди зеркал открывается дверь, в тёмном проходе стоит дама в бархате. Та самая, что указала нам дорогу сюда.

– Да-да, – внезапно и громко уверяет продавщица. – Это надевается так, а здесь надо придержать, сейчас подгоним, будет сидеть просто отлично!

Она говорит так, словно помогает мне примерить платье, только я уже иду по тёмному коридору прочь от ожидающего меня Рана. И не то что крикнуть, просто заставить сердце стучать быстрее не могу.

Очень быстро мы с дамой в бархате выходим на задний дворик. Украшенная гербом дверца кареты распахивается. Дама в бархате подсаживает меня. Карета трогается на несколько мгновений раньше, чем я опускаюсь на сидение напротив отца в строгом бархатном костюме на местный манер. Настоящий аристократ: лощёный, надменный, холодный.

Сажусь ровно, без истерик, хотя хочется орать и на ходу выпрыгнуть в дверь. Отец её даже не запирает. Я лишь дышу и моргаю. Кукла, просто кукла!

Глазастое существо, выпустив щупальце, поглаживает меня по щеке.

Мерный цокот копыт и покачивание кареты не успокаивают мои бушующие эмоции, среди которых тошнотворно много страха.

Цок-цок-цок… Кони стремительно увозят нас прочь, но куда? И что со мной будет?

Отец смотрит холодно, пристально. Наконец размыкает бледные губы:

– Ты правильно сделала, что сбежала.

Весьма неожиданно! Особенно если учесть, что назад меня возвращает именно он.

– Мне нужно было время, чтобы связаться с тем, кто в Ордене стоит выше Халанхара. И я связался. Больше это животное тебя не тронет, ты в безопасности.

Не шевелясь, не отводя взгляда от двери, Саран слушает щебет женщины. Воображение рисует ему скользящий по ногам Витории подол, как мягкая альтийская ткань обнимает её тело, и как приятно будет гладить по ней ладонью, крепче прижимая Виторию к себе.

Когда первый, а затем второй отбор Сарана провалился, он не переживал, не понимал, что теряет, оставшись без избранной, без благословенной родовым артефактом почти идеальной пары, с которой его свяжет физически и ментально. Но теперь Саран жаждет этой связи, жаждет полностью чувствовать то же, что и Витория, а не только обрывки и тени её чувств. И чтобы она после ритуала могла ощутить и понять все кипящие внутри него эмоции.

– Да, а вот тут надо чуть-чуть подтянуть, – доносится из-за двери.

В который раз.

Саран наконец склоняет голову набок. Опыт, полученный по многочасовым примеркам матери, подсказывает ему, что женщины проводят с модистками уйму времени, а тут требуется магическая подгонка… вот только характерных для работы магомодисток всплесков магии за дверью нет.

Минуты тянутся, становится совсем тихо. Звуки улицы едва пробиваются сквозь окно.

Дурное предчувствие обжигает Сарана, хотя видимых причин для него нет, и он не ощущает отголосков тревоги Витории, а ведь недавно убедился, что может их улавливать даже до ритуала. Саран распахивает дверь, но в примерочной – лишь его отражение и коробки с платьями, так и не вытащенными, не примеренными.

Всплеск магии замораживает комнату. Кристаллики льда с хрустом прорастают на стенах, полу и зеркалах. Саран этого не замечает, шагает в комнатку. Ударом наотмашь сносит половину зеркал, проламывает скрытую дверь. Врывается во тьму тайного коридора, бежит, замораживая всё вокруг, но когда оказывается на заднем дворике, там никого нет. Изморозь расползается по земле, стенам, незапертым чугунным воротам, покрывая всё мёртвой белизной.