Попаданка и ректор. Убить нельзя впустить - Страница 4
Ты не так моешь ножик! Надо держать его другой стороной!
Зачем ты заливаешь чай справа, струя должна идти слева! Это же непреложное правило струи!
Сколько раз я тебе говорил – полотенца надо складывать по цветам!
Не режь масло на тонкой доске!
Не придвигайся к столу на стуле с колесиками!
Не стой близко к дороге, когда ждешь пешеходного света!
Бррр…
Я все ждала, когда мне станут детально пояснять – в какой руке держать мочалку во время мытья и как правильно раздеться перед сном. Типа: сначала снимаешь правый рукав кофты – и обязательно! – оттягиваешь ее, затем левый…
Даже не думала, что со временем все это станет так меня раздражать, что я сама выдам мужу четкую и краткую инструкцию: куда ему идти и никогда не возвращаться.
И вот я осталась в гордом одиночестве в том возрасте, в котором замуж выходят только в американских сериалах вроде «Санта-Барбары», где потом еще этот муж серий сто лежит в коме.
Кто бы знал, что на старости лет мне предстоит омолодиться до двадцати и угодить в место, где только человек, хорошо поживший и многое повидавший, не сойдет с ума сразу.
Мне не хватало только двадцки котов, чтобы стать той самой классической женщиной, которая живет одна, но это ее не смущает, а смущает это… только соседей, которые срочно закупаются противогазами…
Между тем, начальник решил окончательно произвести на меня впечатление. Так сказать – довести дело до конца… всех моих надежд на позитив и спокойствие.
– Можешь звать меня просто Ар. Я, кстати, единственный из знаменитой врачебной династии скандров Мастгури, кто не лечит энергией жизни. Я с ее помощью исправляю порталы и устанавливаю порядок на переходах между мирами… Тоже своего рода лечение… Только не живых существ…
– Так. Из всего что вы сказали, я еще могу поверить в слова «единственный» и «из знаменитой врачебной династии». А еще мне бы очень хотелось верить, что смысл слова «лечение» у нас приблизительно одинаковый…
– Единственный – это уже хорошо! Раз веришь, что я единственный – отношения однозначно заладятся. Смысл слова «лечение» обсудим чуть позже. Слишком много потрясений за один день вредно попаданкам из Зейлендии… с Земли то бишь.
Я медленно поднялась и оказалась Ару примерно по грудь. Огляделась.
«Лучший вуз Перекрестья», как презентовала его женщина, от которой парнишка залез на дерево подобно коту, выглядел, прямо скажем – эпично, если даже не сказать – грандиозно. Высокие каменные стены с неровной кладкой, как у нас старинные замки. И остальное под стать. Башни, бойницы, брусчатки… Не хватало еще только рвов и опускающихся решеток на входе, где дежурят крепкие ребята с мечами и алебардами.
На одной из башен висели гигантские шестигранные часы с витыми стрелками.
– А часы с боем? – уточнила я без всякой задней мысли.
– С боем никто не возьмет ни часы, ни нашу Академию! Уже пробовали! Мы их сами побили! Причем, даже не один раз. Догнали – и еще раз побили! Ну мы просто подумали – зачем убегать так зазывно, махать руками, оборачиваться, кричать на все Перекрестье «Спасайтесь», если не хочешь, чтобы тебя догнали? – бодро ответил «начальник». – Появилось мнение, что враги просто закаливаются… Ой, прикалываются, прикалываются. Ну мы и решили помочь им закалиться по полной: физически и морально, и приколоться… Ко всему острому, что найдем по дороге.
Я решила не представлять эту картину, потому что где-то в глубине души еще бултыхались рассудительность и желание пожить спокойно на старости лет. Но в неравной схватке с оптимизмом и любопытством, порожденными, видимо, моим резким омоложением, у них шансов просто не оставалось.
– Да нет, часы бьют? – зачем-то все же поправила я.
– Ммм… А это же отличная мысль, чтобы и часы били врага! Спасибо! Мы над этим подумаем! Технически непросто, но идея шикарная! Даже странно, что мы сами до нее не дошли! Пора открывать секцию по спортивной ходьбе!
Он так подмигнул, что стало ясно – это была просто фигура речи, чтобы впечатлить незабываемым чувством варварского юмора.
Мда. Понимания я тут однозначно не добьюсь. От местных. Так может хоть добьюсь понимания – что вообще происходит? И почему я так спокойно на все реагирую?
Мне следовало бы щипать себя за все места, пытаться проснуться, подозревать у себя конкретные проблемы с психикой. Пытаться сдаться в психушку на добровольных началах…
Однако я видела все, что творится вокруг, даже проводила взглядом уборщицу, которая летела обратно под чей-то басистый крик: «Да, сальфы небитые! Я ж хотел остановить… Немного сильнее дал магический ветряной импульс, чем планировал изначально! Ну, ничего, баба Настя! Зато покатаетесь! Вот где вы еще так полетаете туда-сюда на швабре? Это ж чистый… мираж… раскардаш… в смысле… кураж!»
За моей спиной послышался грохот, вскрик и тишина…
Мда… Раскардаш и мираж были куда ближе к теме. Вначале полный раскардаш при приземлении и мираж, если, как следует приложиться головой.
– Надеюсь, уборщице окажут первую помощь? – оглянулась я в поисках машины скорой.
– А как же! Окажут! И первую, и вторую, и третью! К нам как раз приехал мой четвероюродный брат Ламар с женой… Его еще зовут доктор Шок… Вот он окажет… Причем, у него никогда первой помощью не обходится. Хорошо, если на пятой остановится…
Я решила не уточнять – что бы это могло значить. Все-таки лучше принимать информацию в разумных дозах. Ну так, на всякий случай. Мало ли, завтра будет еще веселее. Все вот это вот. Кураж, раскардаш и мираж… Причем, все сразу и без пощады.
Однако Ар не мог оставить меня в неведении, а точнее – без нокаута очередным описанием местной специфики. Видимо написанная на моем лбу фраза «Боже! Куда я попала?!!» читалась начальником с какой-то особенной интонацией. Восторженной, вместо растерянной и ошарашенной. Я вообще уже была не уверена, что таким как Ар выдавали при рождении хотя бы толику страха. Как, впрочем, и гуманизма. Похоже, эти качества как раз на них и закончились. А в качестве компенсации им выдали максимум способности доводить окружающих до острого и не проходящего желания сбежать куда глаза глядят и еще больше возможностей лишить этого шанса.
– Но это только, если пытаемый, ой, больной, больной окажется не интересным! – весело улыбнулся начальник.
– В смысле? – с тревогой уточнила я, уже начиная думать, что чем попадаться в лапы Доктора Шока, лучше смириться с травматическим шоком. По крайней мере, им твои страдания и ограничатся.
– Тебе лучше не знать! Ты еще недостаточно окрепла… – Ар обвел меня взглядом, словно намекал на мои мизерные по сравнению с «дамой под деревом» габариты, и оглушил хуком внезапного заявления: – Недостаточно окрепла духом и нервами. У нас успокоительные еще на первой зейлендке закончились… А вас тут теперь прилично, на Перекрестье. Валерьянку мы еще только-только начали заново выращивать… Мяту для чая оборвали еще во время предыдущего учебного года. Ну год выдался довольно-таки простым, поэтому мяты хватило…
– Вы знаете, что-то подсказывает мне – валерьянкой и мятой дело не обойдется. Тут нужны препараты посильнее… Например – общий наркоз всякий раз до окончания происшествия…
– Ммм? – вскинул бровь начальник. Кажется, мне, наконец-то, удалось его ошарашить.
Что ж… Счет не в мою пользу, но я таки открыла его. Уже не всухую.
– Под общим наркозом сложно что-то увидеть… Включая то, после чего валерьянка с мятой покажутся водой.
Ар усмехнулся, показал большой палец. По-моему, он не понимал, что в каждой шутке есть доля шутки. А в моей – так вообще правды значительно больше.
Осталось лишь понадеяться, что доктора Шока я увижу не сразу. Потому что к такому шоку я, кажется, была пока не готова.
Мой начальник развернул меня лицом к одному из корпусов и объявил:
– Пойдем уже! Начну тебя вводить в курс!
– Надеюсь вы не о курсе каких-нибудь атомных подлодок или сверхскоростных самолетов? А?
– У нас немного другие методы воевать, – утешил Ар и, не отвечая на вопрос, по принципу – оставь надежду всяк сюда входящий – подтолкнул меня в нужную сторону.