Попаданец в подарок для эльфийской принцессы (СИ) - Страница 2

Вот сейчас его подлечат, и это утонченное чудо поедет в мой дом. Но, если быть честной, оно мне точно надо?! Утонченный, но, похоже, достаточно сильный и умелый в бою, чтобы противостоять орку. Он ведь еще и опасным может быть для хозяйки. Отказаться, что ли, пока не поздно? Впрочем, я обзавелась артефактом, который должен предупреждать его дурные намерения.

А потом подумала: а что я, вообще, теряю? Ну, подумаешь, умру второй раз! Второй раз уже вообще не страшно.

Смутно помню, как умерла настоящая Мэйри, а в ее теле очнулась я. Можно подумать, что мне очень повезло: стала эльфийской принцессой! Вот только принцесса я такая… погорелого королевства. Ни денег, ни особых владений, только титул, обозначающий принадлежность к знати. Возможно, за это тоже стоит поблагодарить, потому что привилегии под ногами не валяются. А то, что «принцессе» иногда не удавалось досыта поесть — об этом посторонним знать не положено.

С другой стороны, когда справилась с шоком, поняла, что не сошла с ума, а просто произошло что-то фантастическое… когда взглянула в зеркало в старинной оправе и оценила яркую внешность девушки — поняла, что все могла быть и хуже! Кажется, жить здесь можно; хорошо, что я попала не в Средневековье. Хотя быт, и вообще уклад жизни, достаточно странный и непривычный.

Но самое главное, что у меня сохранилась память хозяйки тела!

Девушка была дочерью эльфийки от человека. Явный мезальянс для этих мест. Этих эльфов можно назвать, пожалуй, темными эльфами, хотя бы потому, что они не были привычными нам по фильмам фееподобными блондинами. Но все же они не были и дроу, что очень порадовало — жить в пещерах под землей я бы не смогла.

Семья не любила этого «побочного» ребенка, мать как будто стыдилась и старалась забыть. Чем уж ей так приглянулся мой отец, и почему потом все переменилась? Этого Мэйри не знала. Кажется, девушка казалась слишком доброй, но не такой утонченной, как полагается эльфийке, немного наивной, а еще она старалась не влезать в интриги и поменьше общаться с родственниками, которые ее недолюбливали.

Потом мать заболела, характер стал совсем невыносимым, и Мэйри переселилась в отдаленное поместье. Там собирались такие же непонятные личности: и люди, и полукровки. Когда умерла мать, девушке даже не сразу сообщили об этом, чтобы она не претендовала на наследство.

Узнав о смерти матери, Мэйри очень переживала, невзирая на их плохие отношения. Ну и, на самом деле, она боялась остаться совсем одна, без поддержки. До этого всегда была надежда, что у мамы сменится настроение, и она поможет: деньгами, советами, возможно, пришлет кого-то отремонтировать дом.

Настроение девушки, и так плохое, сменилось на депрессивное, даже не хотелось вставать по утрам. Она заставляла себя подниматься, что-то делать, хотя понимала — все бесполезно, прожить самостоятельно не получится. Люди, которые жили в поселке, не были злыми, но ее побаивались. А она точно так же боялась заводить дружбу с ними.

То ли болезнь, то ли нервное расстройство — почти пропал аппетит. Мэйри ходила, опираясь на стены — голова кружилась, если резко вставать или поворачиваться. И однажды, похоже, она не сумела сохранить равновесие, зацепилась за порог и упала, ударившись напоследок головой.

Вся эта информация постепенно появилась в памяти, после того, как я очнулась именно на том месте, где потеряла сознание Мэйри. Очнулась в ее теле.

Девушка жила одна, что было и хорошо, и плохо. Поскольку после удара она отделалась только шишкой на голове, то помощь врача не понадобилась, все обошлось. Это из хорошего, повезло. Зато никакие лишние и любопытные свидетели не мешали мне осматриваться, пытаясь состыковать воспоминания и реальность.

Мой новый дом — это, к счастью, не бедная деревенская изба, но и не средневековый замок. Пожалуй, я бы сравнила его с коттеджем среднего класса. Самое забавное, что из удобств была даже канализация, несколько примитивная, но обрадовавшая меня невероятно. Был водопровод, была горячая вода! Но получали ее весьма простым и экологичным способом — огромные резервуары, расположенные на крыше дома, нагревались от солнечного света. Поэтому, если на дворе зима — вода нагреется еле-еле. К моему огромному счастью, было еще и что-то вроде русской печи, которой можно было обогреть дом и, соответственно, нагреть воды.

А электричество… похоже, что его здесь не было. По крайней мере, освещение появлялось каким-то таинственным образом, но оно тоже было связано с солнцем. Возможно, все это работало по принципу фонариков в нашем мире, которые днем аккумулировали солнечную энергию, а в темное время ее отдавали. Да уж, эльфы — те еще затейники!

Алексей (Лекс)

С этим фильмом с самого начала возникли проблемы.

Я очень хотел сниматься именно в историях по этой тематике: Гражданская война, Великая Отечественная… Какие сюжеты, какие люди, характеры, поступки! Знал, что, на самом деле, это страшное и кровавое время, но все равно восхищался и не мог пройти мимо. Хорошо снятые картины про эти события запоминались зрителям навсегда, в отличие от проходных современных сериалов, которые и отличить-то друг от друга сложно.

С другой стороны, все зависит от сюжета и его исполнения. Но, в любом случае, вот в такой картине я бы, наверное, снялся и бесплатно, только «за идею», в надежде на грядущий успех. Но озвучивать подобные намерения глупо: сразу решат, что я себя не ценю. А я дешевкой себя никогда не считал.

Кинематографический мир тесен — я вовремя услышал о том, что проводится кастинг, и даже в общих чертах узнал сценарий.

Удивительно, но, в итоге, меня взяли. Правда, за символические деньги, почти бесплатно. Но я же так и хотел! Бойтесь своих желаний… И взяли меня, практически, статистом. Как говорится, «четвертый справа в кепке я лежал».

Обидно, конечно, но пришлось смириться. На главные роли я пока не замахиваюсь, там совсем другие уровни договоренностей. А сценарий обещал великолепный фильм, в котором просто поучаствовать — и то честь.

Но оказалось, что между замыслом и исполнением очень много различий. Продюсер экономил на всем — долетали разговоры об этом, да и сам я не слепой. Режиссер был вечно недоволен, сцены переснимали, сценаристы постоянно что-то переписывали… Я утешал себя, что это все равно бесценный опыт и еще одна роль в мое портфолио.

Но вот одного я представить себе не мог — того, что костюмером окажется моя бывшая девушка. Мы расстались по моей инициативе, и я до сих пор переживал — казалось, что поступил подло. На самом деле, ни я ей не изменял, ни она — мне; наоборот, с ее стороны была какая-то болезненная влюбленность и желание все контролировать.

Вот это и страшило — ей хотелось знать о каждом моем вздохе. Вначале это казалось искренней заботой, радовало и умиляло, потом стало напрягать, а затем — откровенно пугать. Этот контроль просто душил, уже хотелось действительно совершить что-то, в чем меня подозревала Алиса.

Пока не сошел с ума, я собрал чемодан и просто сбежал. Оставил ей оплаченную за два месяца съемную квартиру и все совместные покупки, все подарки. И все равно чувствовал себя виноватым, и потом еще долго нервно вздрагивал при звонках.

И теперь оказалось, что на этих съемках Алиса работала костюмером. Да, этого можно было ожидать — ведь мы познакомились с ней в театре, где она также работала на этой должности.

Когда я об этом узнал, очень захотелось сбежать. Но, к сожалению, в контракте такой пункт точно не был предусмотрен: «встреча с бывшей девушкой, с которой ты не готов общаться и поддерживать отношения». А создавать себе репутацию неблагонадежного истерика я очень не хотел. Решил, что уже прошло достаточно времени, и мы оба изменились.

С Алисой я старался не общаться, только на рабочие темы, только официально, «на вы». Но, когда увидел приготовленную для меня форму, впервые засомневался и решил прояснить ситуацию.