Понтиак, вождь оттавов. Искатели каучука. Лагерь в горах - Страница 91

— Надеюсь! Может быть, и лучше, что Фред удалился, чтобы не быть нам помехой. Если бы он остался, мало ли что могло случиться!

— Ты пойдешь отсюда в лагерь виннебаго? — спросил Гардин не совсем кстати.

— Оленья Нога сделает так!

— Когда ждать тебя обратно?

Молодой индеец взглянул на солнце, которое давно уже перешло за меридиан и ярко светило сквозь почти совсем лишенные листьев ветки.

— Теперь месяц бобров (ноябрь), и солнце скоро сядет. Может быть, будет уже темно, когда Оленья Нога вернется назад к своим братьям, но, когда он вернется, он принесет им новости, услышав которые, они не захотят оставаться на месте!

— Я думаю, твой план относительно обмена пленников уже готов? — испытующе спросил Линден.

Оленья Нога кивнул головой, но не дал никаких объяснений, и друзья знали, что не следует приставать к нему с расспросами. Индейцу не надо было охотникам ничего говорить, так как они и сами знали, что все зависит от того, насколько строго они будут охранять Черного Медведя.

Но Оленья Нога пожелал сказать несколько слов самому знатному пленнику.

— Оленья Нога идет к воинам Черного Медведя: он скажет им, что, если они отдадут белых пленников, то получат Черного Медведя целым и невредимым. Но, — прибавил мудрый шавано, — когда Оленья Нога скажет виннебаго эти слова, они скажут, что он говорит двумя языками. Как Оленья Нога докажет им, что он не лжет?

Увы! Черный Медведь не мог ответить. Подобно почти всему своему народу, он не обладал искусством писать, а не то он, верно, начертил бы на куске коры какие–нибудь знаки, которые подтвердили бы слова посланного.

— Сердце Черного Медведя грустно, он не может сказать своему брату, храброму молодому шавано, как он должен доказать виннебаго, что говорит одним языком!

Ступив шаг вперед, Оленья Нога ловко снял с шеи удивленного пленника ожерелье, сделанное из когтей того животного, имя которого носил вождь. Это было варварское украшение, которое владелец носил уже много лет и которым справедливо гордился. Черный Медведь невольно протянул руку, чтобы остановить похитителя.

— Пусть мой брат не боится! — успокоил его Оленья Нога. — Украшение из медвежьих когтей будет возвращено военачальнику виннебаго!

Затем, повернувшись к друзьям, Оленья Нога сказал:

— Прощайте, братья! — и скрылся из виду.

Не стоит говорить о том, как был удивлен Джемс Боульби, когда увидел в качестве пленника виннебаго Терри Кларка под охраной двух индейцев. Охотник, ко всему умевший относиться с суровой философией, успел уже охотно принять трубку, предложенную ему седовласым воином, и теперь курил ее с таким же удовольствием, как будто бы он сидел на пороге своей хижины.

До этой минуты охотник предполагал, что молодой ирландец был у себя дома, в ста милях отсюда, в Гревилле; хотя, как уже сказано выше, он опасался, что Фред Линден находится по соседству.

Никто не запретил Терри сесть на бревне около своего друга, и он кратко рассказал Боульби обо всем, что с ним произошло.

— Странно, что они не выследили Фреда, — заметил Боульби, — тем не менее я рад слышать, что хоть один из нас спасся!

Вдруг внимание белых было привлечено индейцами. Их число увеличилось еще на двенадцать воинов, только что прибывших, так что всех вместе их стало более двух десятков.

Вновь прибывшие начали оживленно разговаривать с остальными, причем они с большим любопытством смотрели на сидевших на бревне мужчину и мальчика.

Виннебаго, сидевшие на бревне около Боульби, встали и присоединились к разговаривающим: все, по–видимому, очень живо интересовались каким–то вопросом, но каким именно — пленники не могли пока догадаться.

Вскоре высокий, седой воин подошел к Ап–то–то, который, очевидно, бранил его. Вице–вождь, если можно было так его назвать, сказал что–то сердитым тоном, и тогда странный краснокожий, не ответив ни слова, подошел к Боульби и протянул руку за трубкой.

— Благодарю, благодарю! — громко сказал охотник, возвращая ее и стараясь придать выразительность своему голосу.

Дать свою трубку — это, конечно, немного, но пленник оценил доброе отношение и готов был отплатить вдесятеро.

Что касается Ап–то–то, Боульби ненавидел его всей душой. Хотя приказание отнять трубку было отдано, когда охотник уже кончил курить, но это был такой характерный поступок, что Боульби только удивлялся, как оно не было отдано раньше.

— Может быть, я ошибаюсь, — сказал охотник, — но мне кажется, что краснокожие в волнении.

— Что вы хотите сказать?

— Некоторое время тому назад я спрашивал у Ап–то–то, где их вождь. Тот отвечал, что он скоро придет, а вот смотри, его до сих пор нет!

— Ну, это еще ничего не значит! — отвечал Терри, не знавший еще горькой для виннебаго истины.

— У краснокожих существует правило, что вождь должен быть при войске все время, пока они не вернутся в свою деревню. Черный Медведь, как они его называют, мог уйти от них ненадолго, но его так давно не видно, что все они не знают, что делать. Может быть, он пошел куда–нибудь с несколькими краснокожими, но если его нет так долго, наверное, что–нибудь случилось. Я в этом уверен! — прибавил Боульби, сжимая губы и покачивая головой решительнее, чем прежде.

— Может быть, его убили!

— Думаю, что да. В таком случае, нам не на что надеяться. Что же это значит?

Боульби так всполошился, что, забыв про свою ногу, встал и громко воскликнул:

— Оленья Нога! Во имя Создателя, что привело тебя сюда?

Нельзя не согласиться, что наши друзья побывали в самых разнообразных переделках и находились в самых различных условиях.

Фред Линден на великолепной лошади ехал верхом в Гревилль. Временами он надеялся, временами сомневался. Юноша содрогался, вспоминая своего доброго жизнерадостного товарища Терри, который был теперь в руках у виннебаго, и чувствовал умиление при мысли о его попытке предостеречь Фреда от ловушки.

«Как хорошо, — думал он, — что Оленья Нога, или, лучше, сказать, мой отец и Гардин имеют пленником самого Черного Медведя! Они могут сделать с ним, что захотят, и это должно иметь немаловажное значение в глазах виннебаго. Когда я подумаю о том, сколько еще предстоит хлопот, я поневоле дрожу».

Как удастся Оленьей Ноге сделать, чтобы краснокожие его не обманули?

— Положим он самый находчивый индеец, какого я только видал, но ему предстоит трудное дело.

— Как бы там ни было, — прибавил мальчик, размышляя об особенностях данного дела, — или Оленьей Ноге придется на слово поверить виннебаго, или им придется поверить ему. Они–то, наверное, не согласятся на это, а если он сделает им уступку, то с Боульби и Терри все будет кончено.

Фред Линден был огорчен этим размышлением, но надежда снова улыбнулась ему, когда он вспомнил про необыкновенную находчивость молодого шавано.

— Он найдет какой–нибудь выход, я в этом уверен! — сказал сам себе Фред и пустил свою лошадь в галоп, так как теперь начиналась хорошая дорога.

Мы не должны забывать, что Фред не мог посвятить все свое внимание отсутствующим. Виннебаго уж раз появились здесь, когда их вовсе не ожидали, и захватили Терри Кларка в плен. Несмотря на уверения Оленьей Ноги, никто не мог ручаться, что здесь не явятся и другие, даже если мальчик успеет уехать и далеко отсюда.

Легко можно себе представить, что у него не было времени для праздных размышлений. Мальчик с Терри и молодым шавано пришел из Гревилля пешком. Приобретенное им таким образом знакомство с местностью принесло ему большую пользу.

Он внимательно смотрел, не появится ли дым сторожевых огней, слушал, не раздастся ли выстрел, и был внимателен ко всему, что могло предупредить его о грозящей опасности.

Хотя Терри, находившийся в плену у виннебаго, время от времени старался шутить и смеяться по–прежнему, но, в общем, он был очень удручен своим несчастием и временами готов был предаться отчаянию. Может показаться невероятным, что Боульби относился к своему положению легче, чем его оба друга, Линден и Гардин, а между тем это было так на самом деле.