Понимать детей. Путеводитель по теории привязанности Гордона Ньюфелда - Страница 3
Еще Фридрих Шиллер писал: «Счастлив человек, научившийся выносить то, что он не может изменить, и с честью отказываться от того, что он не может спасти». Принятие того, что не можешь изменить, является решающим процессом для продвижения в жизни. Наиболее успешными являются именно те люди, которые не позволяют множеству мелких каждодневных неудач лишить их мужества, но извлекают из них уроки, как не следует поступать.
Об известном изобретателе Томасе Эдисоне рассказывают, что он, пытаясь создать практичную электрическую лампочку, экспериментировал с сотнями различных материалов, включая такие экзотические как обугленные бамбуковые волокна. И только с вольфрамом он добился успеха. Чтобы достичь этого, ему приходилось всякий раз принимать то, что невозможно было изменить, т. е. неудовлетворительные показатели работы лампочки, одновременно держась за то, что еще можно было поменять, таким образом нащупывая путь как в лабиринте.
Эта способность не является сама собой разумеющейся. Многие дети, подростки и даже многие взрослые не в состоянии перерабатывать неудачи и учиться на ошибках. Это важное достижение становится возможным лишь в том случае, если тщетность наших действий или неизбежность чего-либо, что нам не нравится, регистрируется нашим мозгом и передается далее, в зону эмоций. То, что в этот момент происходит в нашем теле, является в высшей степени интересным процессом с биологической точки зрения.
Наша нервная система знает два основных состояния:
А) Установка на борьбу/бегство («Пусть папа не уходит!»). Наше тело продуцирует адреналин, оно бодрствует и напряжено. Мы едва чувствуем боль, усталость, голод и способны к большим физическим нагрузкам.
Б) Когда в нашем мозгу вырисовывается тщетность наших усилий и мы смиряемся с необходимостью выдержать то, что мы не можем изменить, наше тело переключается в состояние расслабления. Мы внезапно ощущаем, насколько мы устали, голодны, истощены, как возбуждающе и как тяжело все это было – и в этот момент часто текут слезы, особенно у малышей («Мама, мне так грустно!»).
Эти слезы имеют совершенно иной химический состав, нежели, к примеру, слезы, возникающие при резке лука, поскольку они помогают телу как можно быстрее избавиться от нейромедиаторов (биологически активных химических веществ. – Прим. переводчика), которые были необходимы организму в состоянии «борьба и бегство». Народная мудрость говорит о горьких слезах, которые мы проливаем, оплакивая нечто, за что мы долго, но тщетно боролись. Поэтому после такого плача мы чувствуем себя хотя и усталыми, но в то же время как будто очищенными и в хорошем смысле «опустошенными», то есть успокоившимися. Нейромедиаторы, которые были необходимы для состояния «борьбы и бегства», были удалены из организма через почки и слезы – и мы расслабились.
Психологическая устойчивость
Хотя ситуация объективно не улучшилась, мы чувствуем себя лучше и замечаем: мы можем жить с тем фактом, что папа опять ушел на работу, бабушка не приедет, хомячок умер, а перед обедом не дадут конфет. Это дает нам силы пережить следующие неприятности, поскольку наш мозг запоминает: печальные события, препятствия и неудачи – это не конец света. Наука называет способность справляться с неприятностями и оправляться от кризисов, выходя из них даже сильнее, чем прежде, психологической устойчивостью.
Увидев слово «интеграция», мы обычно думаем о детях-инвалидах, которые учатся в обычных школах, или о мигрантах, которые должны найти свое место в новом обществе. Таким образом, речь всегда идет о том, чтобы совместить различные вещи таким образом, чтобы каждая из них получила то, что ей причитается. Гордон Ньюфелд определяет интеграцию как общность, совместность без утраты индивидуального, самобытность. Посредством интеграции «либо – либо» превращается в «и то, и другое».
Когда мы говорим об интеграции на уровне общества, то, пожалуй, мы ведем речь о самой высокоразвитой и тонкой ступени интеграции. Кто же не пожелает этого для своего ребенка? Феномен интеграции, в самом деле, имеет большое значение во многих сферах.
Уровни интеграции
Сенсорная интеграция
Интеграция начинается уже у новорожденных на уровне восприятия с помощью органов чувств: их мозг учится, к примеру, сводить воедино – то есть интегрировать – слегка различающиеся картинки, получаемые от левого и правого глаза. Это значит, что из кажущегося противоречия между двумя разными картинками образуется нечто новое, в чем каждая из частей находит свое место. Из этого интегративного достижения развивается перспектива – пространственное зрение и восприятие глубины. Интересно, что описанные далее, более высокие формы интеграции могут развиваться лишь после того, как начала работать сенсорная интеграция.
Когнитивная интеграция
Июль. Разгорячившиеся после прыжков на батуте Маттиас и Лиза вбегают в дом. «Папа, мы ужасно хотим пить!» Их папа Бенджамен приносит детям бутылку, в которой сока осталось на самом донышке. Он разливает сок поровну в два больших стакана. «Папа, этого слишком мало!» – громко протестует Лиза. Папа недавно прочел нечто интересное о когнитивной интеграции и хочет это проверить: вместо второй бутылки сока он приносит маленький узкий стаканчик. «Смотри, Лиза, я налью тебе больше», – и переливает сок из большого стакана в маленький. Сока больше не стало, но стакан выглядит полным. Трехлетняя Лиза удовлетворенно хватается за стакан. Маттиас, которому уже пять с половиной, улыбается: «Папа, сока не стало больше, ты же просто перелил!» Папа смеется: «Да, и ты уже так вырос, что замечаешь это. Я просто пошутил, у нас есть еще сок».
Лиза пока не может свести воедино когнитивные концепции количества сока и размера стакана, а вот Маттиас уже способен к этому достижению, называемому когнитивной интеграцией. Швейцарский специалист по психологии развития и теории познания Жан Пиаже детально исследовал этот феномен на собственных детях. Лишь постепенно, в процессе созревания, дети обретают способность понимать, что можно рассматривать одно и то же событие в разной перспективе и что для двух различных точек зрения может существовать общее решение.
Эмоциональная интеграция
«Это мой мяч!» – трехлетняя Лиза с яростью дает мячом по голове соседскому малышу. Малыш ревет, Сильке – мама Лизы – спешит к ним, Лиза в ярости кричит ей: «Мама, мой мяч!» Сильке опускается на колени возле своей свирепой маленькой дочери и обнимает ее. «Да, это твой мяч. Но ты только посмотри, как теперь плачет малыш!» Лиза оборачивается, и на ее личике вместо ярости проступает сочувствие. «Ох, маленький плачет!» – говорит она «материнским» тоном и гладит соседского ребенка по голове.
Многие эмоции, в том числе фрустрация и участие, представлены уже у маленьких детей – но, к сожалению, пока еще не одновременно. «Либо – либо» пока не может смешаться в «и то, и другое».
Определяюще важной как для теории Ньюфелда, так и для психологии развития в целом, является способность к эмоциональной интеграции, т. е. способность переживать смешанные чувства. У детей эта способность развивается – самое раннее! – между пятым и седьмым годами жизни. Ни один ребенок дошкольного возраста не скажет вам: «У меня нет однозначного мнения по этому вопросу» или «Ну, не знаю – с одной стороны мне бы хотелось пойти в садик, а с другой – нет». Он либо хочет в садик, либо нет – посредине ничего нет. Оба состояния могут переживаться одно за другим и поочередно, но не одновременно.
Эта одновременность, т. е. настоящее смешение чувств, является тем, что удерживает нас, зрелых людей, от многих импульсивных действий, бездумно совершаемых дошкольниками. Уже у маленьких детей можно наблюдать, как, например, смешение восхищения и страха ведет к бессознательному колебанию. Но именно способность активно уравновешивать различные чувства и принимать сознательное решение представляет собой решающий шаг в развитии.