Помощник - Страница 43

«Боже, что я наделал!»

Он застонал. Вместо счастья, которого он ждал от этого свидания, было тошно на душе. О, если бы он мог вернуть то, что сделал, смять и уничтожить. Но что сделано, то сделано. И теперь оно хранилось там, откуда ничего нельзя вынуть, — в его дурной башке. Фрэнку казалось, мысли задушат его. Снова он сплоховал — в который уже раз! Где-то, когда-то он оступился, свернул с предназначенного пути, на котором его ждали достойная жизнь, образование, работа, хорошая девушка. А у него не хватало воли жить так, как следует жить, он предал все свои добрые намерения. Разве не воровал он деньги у Морриса до той самой минуты, как тот его накрыл? И одним-единственным ужасным поступком в парке разве не убил он навек свою надежду, свою любовь, которую так долго ждал, свой шанс на лучшее будущее? Проклятая жизнь! И вот куда он зашел: в никуда. Его крутило и вертело любым ветерком, которому только случалось подуть, и у него ничего не было — ровным счетом ничего, даже опыта, который подсказал бы ему, что было так или не так в его прошлом. Если у тебя есть опыт, ты знаешь, по крайности, когда начать и где кончить; а все, что знал Фрэнк, — это мучить самого себя. Его сущность, которую он втайне считал чего-то стоящей, на самом деле не стоила ни шиша. Он был просто дрянь, и все тут.

На этот раз его крик напугал Тесси. Фрэнк рад был бы бежать куда глаза глядят, но разве было такое место на свете, куда бы он мог скрыться? Комната сжалась, кровать взлетела в воздух и ринулась на него. Он чувствовал себя в западне; его тошнило, он хотел закричать, и не мог. Подумывал о самоубийстве, а в то же время размышлял: «Я веду себя так, словно это не я, а кто-то другой. Но ведь в самом-те деле я очень хороший человек».

Ида проснулась среди ночи и услышала, что Элен плачет. «Нат сделал ей что-то плохое», — подумала она; но ей было стыдно вставать и идти спрашивать у Элен, в чем дело. «Наверно, он вел себя, как хам: неудивительно, что Элен не хочет его видеть». Всю ночь Ида ругала себя за то, что уговорила дочь пойти на свидание с Натом. Наконец, она забылась беспокойным сном.

Моррис встал на заре. Элен с трудом заставила себя вылезти из постели; с покрасневшими глазами она сидела в ванной комнате, зашивая ворот пальто. Рядом с ее работой есть портновская мастерская, надо отдать туда пальто, пусть его зашьют так, чтобы шов не был виден. А вот со своим новым платьем она уже ничего не могла поделать. Скатав его, она засунула сверток в нижний ящик комода. В понедельник она купит точно такое же и повесит в своем шкафу. Раздевшись, чтобы принять душ, — в третий раз за несколько часов, — она увидела в зеркале свое тело и разразилась слезами. Почему в ее отношениях со всеми мужчинами — одна только грязь? За что на ней такое проклятье? Она ненавидела себя за то, что доверяла Фрэнку; с самого начала у нее было смутное ощущение, что верить ему нельзя. Как могла она себе позволить влюбиться в такого типа? Сейчас все ее фантазии казались ей отвратительными — все эти фантазии, в которых она рисовала Фрэнка таким, каким он никогда не может стать: образованным, многообещающим, добрым, хорошим, — а ведь он всего лишь жалкий бродяга. Где была ее голова, где было ее чувство самосохранения?

Она густо намылилась под душем — и, намыливаясь, плакала. В семь часов, не дожидаясь, пока проснется мать, Элен оделась и ушла без завтрака — аппетита у нее не было. Она с радостью покончила бы все счеты с жизнью, просто уснула, забыла обо всем; но оставаться дома и подвергаться расспросам не могла. Сегодня, после короткого рабочего дня, она вернется домой и скажет ему, чтобы он убирался вон, иначе она устроит такой скандал, что он сам пулей вылетит отсюда.

Вернувшись из гаража, Ник втянул воздух носом и почувствовал в прихожей залах газа. У него в квартире все былов порядке, тогда Ник постучал к Фрэнку.

Через минуту дверь приоткрылась.

— Ты не знаешь, чем пахнет? — спросил Ник, глядя на Фрэнка через узкую щель.

— Не суй нос не в свое дело, — отрезал Фрэнк.

— Дурак! В доме пахнет газом, это опасно.

— Газом? — Фрэнк открыл дверь; он был в пижаме, лицо его осунулось.

— Что с тобой? — спросил Ник. — Ты болен?

— Где пахнет газом?

— Неужели ты не чувствуешь?

— У меня сильный насморк, — сказал Фрэнк хриплым, голосом.

— Может быть, это из подвала? — спросил Ник.

Они спустились на один пролет, и тут даже Фрэнк, со всем своим насморком, почувствовал, что, действительно, пахнет газом.

— Это отсюда, — сказал Ник.

Фрэнк стукнул в дверь.

— Элен! — крикнул он. — Пахнет газом! Можно войти?

Никто не ответил.

— А ну, толкни! — сказал Фрэнк.

Фрэнк приналег на дверь плечом. Дверь оказалась незапертой, и он ввалился в комнату. Ник быстро открыл кухонное окно, а Фрэнк босиком прошлепал через квартиру. Элен не было дома, а Моррис лежал в постели.

Фрэнк притащил Морриса в гостиную, положив там на пол. Ник выключил газ и распахнул настежь все окна. Фрэнк опустился на колени перед Моррисом и стал делать ему искусственное дыхание.

В комнату вбежала испуганная Тесси, и Ник заорал ей, заорал ей, чтоб она позвала Иду.

Ида, причитая и всхлипывая, спустилась по лестнице.

— Боже, Боже!

Увидев, что Моррис лежит на полу в нижнем белье и лицо у него — цвета вареной свеклы, а в уголках рта — пена, Ида истошно закричала.

Элен, которая в это время как раз вошла в дом, услышала крик матери. Она почувствовала запах газа и опрометью кинулась наверх, ожидая самого худшего.

Увидев, что Фрэнк — в пижаме — склонился над ее отцом, Элен задохнулась от отвращения. Она громко вскрикнула, и в этом крике были страх и ненависть.

Фрэнк боялся поднять голову и взглянуть на нее.

— У него сейчас веки дрогнули, — сказал Ник.

Моррис очнулся; у него страшно болела грудь, голова словно налилась ржавым металлом, во рту было сухо, а в животе все переворачивалось от боли. Ему было совестно, что он в нижнем белье лежит на полу.

— Моррис! — закричала Ида.

Фрэнк встал, смущенный тем, что он — босой и в пижаме.

— Папа, папа! — звала Элен, опустившись на колени перед отцом.

— Зачем ты это сделал? — завопила Ида в ухо бакалейщику.

— Что случилось? — полузадушенным голосом спросил Моррис.

— Для чего ты это сделал?

— Ты с ума сошла! — пробормотал Моррис. — Я забыл зажечь газ. Ошибся.

Слезы текли из глаз Элен, ее губы дрожали. Фрэнк отвернулся.

— Его спасло то, что в комнату проходил воздух, — сказал Ник. — Моррис, вам повезло, что в окнах — щели.

Тесси дрожала.

— Тут же холодно! Накрой его, он весь потный.

— Ложись в постель, — сказала Ида.

Фрэнк и Ник подняли бакалейщика и снесли его в постель. Ида и Элен накрыли его одеялом, а сверху еще периной.

— Спасибо, — сказал Моррис.

Он взглянул на Фрэнка. Фрэнк уставился в пол.

— Закройте окна, — сказала Тесси. — Газ уже выветрился.

— Подождем еще немного, — ответил Фрэнк.

Он взглянул на Элен, но та стояла к нему спиной. Она все еще плакала.

— Почему он это сделал? — причитала Ида.

Моррис долгим взглядом поглядел на нее, потом закрыл глаза.

— Дайте ему отдохнуть, — посоветовал Ник.

— Еще час-полтора не зажигайте спичек, — посоветовал Фрэнк Иде.

Тесси закрыла все окна, кроме одного, и вышла. Ида и Элен остались в спальне с Моррисом.

Фрэнк помедлил в комнате Элен, но никто не пригласил его остаться.

Потом он оделся и спустился в лавку, где сегодня было довольно оживленно. Вскоре спустилась Ида и закрыла лавку, хотя Фрэнк просил этого не делать.

Во второй половине дня у Морриса начался сильный жар; вызвали врача, и он сказал, что Морриса нужно положить в больницу. Приехала машина скорой помощи и увезла его, с ним поехали Ида и Элен.

Из своего окна наверху Фрэнк видел, как они уезжали.