Помоги мне вернуться (СИ) - Страница 8
По дороге домой Джон заскочил в магазин, купил кое-что перекусить, купил хорошего вина — хотелось расслабиться, отпустить нервозность и беспокойство.
Он отдышался только у дверей их квартиры. Дома…
Заплаканные и испуганные глаза миссис Хадсон его оглушили и ослепили. На мгновенье он почувствовал себя абсолютно пустым.
— Джон…
— Где он?
— Спит… Уже очень давно.
Джон рванулся наверх, и ему казалось, что ноги его с каждой секундой всё глубже врастали в пол — так невыносимо тяжело давался каждый сделанный шаг. Бесконечное количество ступеней! Гостиная так далеко, что дойти до неё нет никакой возможности! И время растянуто бесконечно — он поднимается по лестнице уже целую жизнь.
Комната освещена очень слабо — лишь отблеском угольков в камине и неярким кругом настольной лампой под коричневым абажуром, но лежащий на диване Шерлок вырисовывался так отчетливо и так ярко, словно обладал собственным внутренним светом.
Он спал очень крепко. Лицо расслаблено и безмятежно. И так потрясающе молодо! Непривычный загар был заметен даже в полумраке гостиной.
Он лежал на спине, сложив на груди руки так, будто прикрывал ими сердце, прятал его, а может быть, защищал, и сердце это безумно хотелось поцеловать.
Джон будет помнить этот момент всю свою жизнь. Всю, наполненную любовью и страстью Шерлока жизнь… Полумрак, идущее от камина тепло, неслышное дыхание, спокойное лицо — всё это навсегда останется в его памяти.
А сейчас он смотрел на Шерлока и впервые чувствовал себя по-настоящему живым.
Позади раздались негромкие шаги, и Джон, обернувшись, по-детски прижал палец к губам, боясь, что вошедшая миссис Хадсон разбудит Шерлока. Этот непосредственный, давно уже позабытый жест вдруг принёс его душе такое сильное облегчение, что Джон удивленно подумал, как мог он носить в себе эту неимоверную тяжесть всё это бесконечно долгое время.
Он тихо отошел от дивана и, обняв миссис Хадсон за плечи, снова увлек её вниз, где в темной прихожей одиноко стоял на полу брошенный им пакет с дорогим вином…
*
— Он открыл дверь своим ключом, Джон, — тихо рассказывала миссис Хадсон, вытирая платком вновь набежавшие слёзы. — Я едва не умерла, увидев его, но он сразу же меня обнял… Джон, я до сих пор не могу поверить.
— Почему вы не позвонили мне?
— Он сказал, что очень устал, что засыпает на ходу, и что ни к чему срывать вас с работы.
— Безумец!
— Джон, я счастлива. Больше не отпускайте его никуда.
— Не отпущу…
Они шептались как два заговорщика в кухне у миссис Хадсон, пили чай и чутко прислушивались к каждому звуку в квартире.
— Я пойду. Посижу рядом с ним…
Шерлок спал, всё так же прикрывая свое беспокойное сердце руками, а Джон долго смотрел на него и не мог насмотреться.
«Ни о чем его не спрошу, — думал он. — Захочет, расскажет сам, а не захочет… Это совершенно не важно. Главное — он вернулся».
Он не заметил, как задремал. Усталость и потрясение не прошли для него даром — силы его покинули. Он не знал, как долго продлился сон, но очнулся так резко, словно содрогнулась Земля, словно тысячи голосов обрушились на него оглушительным воплем.
Распахнув глаза, он встретился взглядом с глазами смотрящего на него Шерлока.
— Привет, Джон. Напоишь меня чаем?..
*
Джон не мог поверить своим глазам — освещенные ярким светом кухонной лампы, волосы Шерлока серебрились тонкими нитями седины.
— Шерлок…
Шерлок перехватил его взгляд и слегка улыбнулся.
— Ерунда.
Они не обнялись, они слились телами — тесно и жадно…
«Мы обжимаемся, — мелькнула неуместная, совершенно дурацкая мысль, но так и продолжала опьянять Джона своей очевидностью. — Мы обжимаемся… Обжимаемся… Обжимаемся…»
Невозможно было оторваться друг от друга даже на миг.
Джону невыносимо хотелось положить Шерлока на пол, лечь на него сверху, вдавиться в него, влиться, врасти, раздвинуть ему ноги, почувствовать его дрожь, его запах и вкус, услышать грохот его уже неприкрытого ладонями сердца, сжимать его, впиваться в него, любить его…
Желание это было так естественно, что Джон не считал его ни странным, ни тем более греховным. Он уже готов был сделать этот безрассудный шаг навстречу, но Шерлок поцеловал его сам…
***
Джон никак не мог остановиться — его тело изнывало от желания. Желание это так долго жило в нем — тайное, глубоко запрятанное и непонятое. Теперь оно разом разметало все границы, вырвалось и стало свободным, отчаянным и лишенным каких-либо ограничений. Он как будто лишился разума — делал с Шерлоком такие немыслимые, такие непристойные вещи, о которых всего лишь день назад не осмелился бы даже подумать.
Шерлок лежал на кровати, вздрагивая и тяжело дыша, утомленный ласками, блестящий от пота, а Джон по-прежнему изнемогал от страстного желания обладать им снова и снова.
Никого ещё Джон так не целовал.
Он с неумолкаемыми стонами терзал губы Шерлока и не мог насытиться ими, и возбуждение горело в паху так болезненно сильно, что Джона скручивал страх — не выдержу, не выдержу этого! Не смогу!
Непривычно загорелое лицо Шерлока создавало резкий контраст с остальным, не тронутым загаром, телом, и Джона не покидала навязчивая иллюзия маски.
Маски страсти.
Шерлок был охвачен страстью. Он сам был этой страстью, он её излучал, и Джон не понимал, как он всё ещё жив, как он всё ещё дышит и даже целует эти сладкие, эти родные губы…
Шерлок был потрясающим любовником. Первым любовником Джона. И Джон был первым его любовником. Они были неправдоподобно близки и ничего не стыдились — голые, ненасытные, сумасшедшие.
========== Часть 14 ==========
Шерлок снова спал. Он заснул так неожиданно, что Джон не сразу это заметил. Только что он обильно изливался Джону в ладонь, приподнимая тонкое тело, выдыхая воздух хрипло и шумно, только что целовал ему шею, вызывая мощное сотрясение прикосновениями языка и губ, опаляя кожу пряным, отдающим недавно проглоченной спермой дыханием, обнимал, шептал, стонал… И вдруг затих, и только по ослабевшему захвату рук Джон догадался, что Шерлок спит.
«Он вообще за эти четыре месяца хоть немного поспал?»
Джон осторожно высвободился из объятий и поднял сброшенное на пол одеяло. Хотелось укутать, спрятать Шерлока от всего мира, беречь его и охранять. Нежность наполняла глаза слезами, и Джон не стыдился этих слёз. Они стекали по его щекам тоненькими дорожками и скапливались снова и снова, очищая сердце, растворяя горечь, от которой он так безмерно устал.
«Никуда завтра не пойду. Не отпущу его от себя ни на шаг. Пусть все катится к чёрту! Теперь он мой…»
Он аккуратно приподнял голову Шерлока и положил на своё плечо. Волна слегка отросших шелковистых волос мягко рассыпалась по его груди, и Джон сразу же вспомнил серебристые пряди… Сердце тоскливо сжалось — через что ему довелось пройти?
«Так люблю его… Так люблю! Как мог я не знать этого раньше?»
И тут же прервал самого себя.
Знал. Всегда знал. Поэтому и прикипел так сильно, поэтому и не было без него никакой жизни. Поэтому и ждал. Даже мертвого…
Близость обнаженного Шерлока, которого вчера ещё не было… Да что там говорить, сегодня ещё не было… Эта близость нисколько не удивляла, так естественно вписалась она в жизнь Джона. Сразу же. Каждый изгиб его прильнувшего, расслабленного сном тела был Джону до боли близок. Мягкий, влажный от спермы член едва ощутимо касался бедра, но даже это невинное прикосновение наполняло истомой низ живота. Джон всё еще хотел его так сильно, как будто не было этих долгих часов головокружительного, бесстыдного секса. Запахи, звуки, выделения — все откровенно, все напоказ, всё сводило с ума.
Но сейчас нельзя даже думать об этом, нельзя потревожить его безмятежный сон.
Джон заботливо подоткнул одеяло на спине Шерлока самым естественным, самым вечным в мире жестом, невесомо провел ладонью по впалой щеке и закрыл глаза.
Ровное дыхание можно слушать бесконечно, подстраиваясь под его ритм, наслаждаясь его теплом, оттаивая и успокаиваясь…