Помни о микротанцорах - Страница 20

личество шариков любых одинаковых размеров. Главное то, что шарики идеально круглые, вы понимаете?

Гектор понимал.

– Я собираюсь разгадать секрет микротанцоров, – сказала Анна, – поэтому я занимаюсь растениями. Я работаю над этим уже полгода.

– Зачем?

– Мне кажется, – сказала она, – этот секрет гораздо страшнее и гораздо серьезнее, чем все думают. Я почти уверена.

Вечером она ассистировала ему на операции: лаборатория вела работы, связанные с регенерацией тканей. Гектор открыл стеклянную крышку ящика с мышами. Мышей было так много, что они сидели друг на друге. Белые, серые, с большими рыжими пятнами. Каждая задирала носик и смотрела школьным взглядом: «пусть вызовут, но только не меня». Гектор взял одну из мышей пинцетом за загривок, как берут котенка. Животное отчаяно визжало и сучило лапами.

– Вам ее не жаль? – спросила Анна.

– Конечно жаль, я ненавижу причинять боль, особенно таким крошкам. Но ей не будет больно. А что до жизни и смерти, то ее психическое содержание вполне стандартно и ничем не отличается от разума и памяти миллионов других мышей. Все равно что сжечь одну книгу из большого тиража. Это мы уникальны; каждый выходит тиражом в один единственный экземпляр. Притом напечатанный с ошибками. У них нет индивидуальной памяти.

– Но они же хотят жить.

– Они не живут, они существуют как шкаф или стул.

– Это жестоко.

– Еще бы. Но это наименее жестоко из всего, что я мог придумать. Вспомните Павлова с его собачками: он перекрещивал им нервы так, что у животного постоянно текла слюна. Оно могло или умереть от потери жидкости или вцепиться зубами в цепь, на которую его посадили, и висеть на этой цепи. Собачки предпочитали висеть и жить. Я их понимаю. Они висели на зубах по нескольку суток подряд, без сна и отдыха. Потом им поставили милый памятник. Будь моя воля, я бы изваял вот такую собачку, висящую на цепи. А вы говорите – жестоко.

– Сейчас другое время, – заметила Анна, – сейчас люди стали добрыми.

– Разве? Сегодня на улице я видел танцующего человека. Он танцевал с закрытыми глазами, потом упал и продолжал танцевать лежа. Он сильно разбил себе голову, но продолжал танцевать. Я собирался ему помочь, хотя бы остановить кровь. Но прежде, чем я успел что-то сделать, подоспели парни из ДБГП. Я не хочу рассказывать, как они с ним обращались.

– Значит, это был генетический урод.

– Конечно, – ответил Гектор, доставая мышь из парализатора и прекрепляя ее на биоконтакт. Биоконтакт обеспечивал выживание при любых повреждениях организма. На биоконтакте можно было бы сохранить живой даже половинку мыши, или например, только ее голову.

Это была не обычная мышь, а клон одной из последних модификаций – яйцекладущий экземпляр. Такие откладывали яйца в кожистой нехрупкой кожуре и вскоре из яиц проклевывались настоящие мышата. С сожалению, второе поколение не могло размножаться дальше. На операции полностью вырезалась половая система мыши и включался механизм регенерации: неделю спустя мышь снова будет здороваОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com