Поменяемся игрушками? (СИ) - Страница 23

- Вам удалось? – в помещение вошел, как обычно, несколько растрепанный и взъерошенный Беннер.

- Так, народ, вроде как, в нас уже не стреляют, поэтому жду ответа: кто хотел нас убить и с кем мы сейчас воюем? И что это за морально-этические разногласия? – бросив сумку у своих ног, Бартон засунул руки в карманы и прислонился к барной стойке.

- Агент Щ.И.Т.а Клинтон Фрэнсис Бартон, вычеркнутый из ее списков, с чем были категорически не согласна группа людей. Из-за чего и возник тот самый морально-этический конфликт: стоит ли спасение одного риска смертей многих? Поздравляю, агент Хоукай. Благодаря вам идет формирование нового Совета, и постепенное расформирование старого, по причине неестественного убывания его членов, – интересно, Фьюри когда-нибудь снимает свой плащ? И что, Хилл теперь заняла место Коулсона? Так, стоп!

- Подождите! – выставил перед собой ладони Клинт, пытаясь успокоиться. – Вы что… искали… меня? – последнее никак не хотелось укладываться в голове. Он-то все это время думал, что его разменяли, и даже смирился с этим. А они, получается…

- Клинт, а стоит ли тогда защищать тот мир, где за мир платят ТАК, и ТАКУЮ цену? – внимательный взгляд голубых глаз и тихий голос не оставляли никаких сомнений: его искали. Его не бросили. Он не один.

====== Глава 18. ======

Я честно хотела закончить на этой главе. Но мои герои вместо крови захотели любви. И настоять на своем я не сумела...

Закат, свечи и вино… Все, как он и сказал. И вино было выше всяких похвал – такое только у Старка он и пробовал. Но этот чертов…! Блин, как же теперь понятны страдания Роджерса! Еще бы – больше, чем полбутылки уже выпито, а в голове хоть бы зашумело! Компот с градусами, да и только.

Но это совсем не помешало Бартону прихватить остаток, когда он направился в спальню Локи. Без приглашения, но упреждающего окрика так и не последовало. Рухнув навзничь на меха, едва при этом не залив ложе рубиновой влагой, стрелок раскинул руки, позволяя ногам свисать с края.

- Однако, это уже наглость, – заметил от порога трикстер, проходя в комнату и начиная снимать с себя верхний камзол.

- Это – дискриминация, – безмятежно отозвался Хоукай, даже близко не помышляя встать. – У тебя постель – упасть и не встать. А у меня – голые нары, укрытые тремя жалкими клочочками. И вообще… Ты знал, что они меня искали? – приподняв голову, он внимательно смотрел на реакцию Локи.

- Ну… Скажем так: учитывая мораль вашего Капитана, такой вариант был возможен. Но эгоизм Старка, рациональность Романофф, трусливое отрицание своей природы Беннера и прагматичность твоего военачальника сводили сей шанс к минимуму.

- Так вот – ты ошибся, – опять роняя голову на постель, улыбаясь, с удовольствием сообщил новость Клинт. – Они меня искали, не обращая внимания на твои угрозы и возможный риск. Противопоставили себя против наших политиканов. Ч-ч-черт! Как же это приятно!

- Надо же… – непритворно удивился этому сообщению трикстер. – Наверное, мораль вашего Роджерса передалась половым путем, иначе я не понимаю, как в этом оказался замешан Старк.

Пройдя к ложу, он остановился, сверху вниз глядя на безмерно довольного, расслабленного и даже счастливого Клинта.

- Вы, люди, такие странные… – доверительным тоном сообщил он лучнику. – Ты валяешься на моей постели, без моего на то приглашения или дозволения, сообщаешь мне, что твои соратники нарушили условия мира, благодаря которому ваши смертные сородичи еще живы, и при этом доволен и счастлив.

- Смерть не имеет к нам никакого отношения – когда существуем мы, не существует она, когда же есть она – не существуем уже мы.(с)* Так стоит ли переживать и заранее терзаться о том, чего все равно не миновать? Мы же не боги, срок приходит любому, кем бы он не был: человеком, супером или мутантом, – рывком сев на краю постели, Клинт не глядя, поставил бутылку на пол и положил руки на пояс богу, доверчиво глядя на него снизу вверх. – Стакан или наполовину пуст, или наполовину полон. И это зависит только от нас.

С последними словами он хитро извернулся, роняя Локи на ложе и нависая над ним. Не давая себе времени задуматься над тем безумством, которое совершает, стрелок начал споро распускать шнуровку на рубахе бога, одаривая короткими жалящими поцелуями каждый оголяющийся кусочек кожи. Только ошеломлением можно объяснить то, что Локи не стал наказывать свою игрушку за проявленное нахальство и позволил продолжать свои в высшей степени наглые притязания.

Не ощутив недовольства, Бартон немного сбавил напор и теперь позволил себе наслаждаться. Да, секса у них было много. Но именно что секса. Еще траха. Ну, и насилия. Минет он освоил, но не по своему желанию. А вот так, чтобы не торопясь, без понукания и насилия, без ожидания боли или неизвестности…

Помня о нелюбви Локи к поцелуям, Клинт очень осторожно изучал предоставленное в его распоряжение тело, от которого исходили почти осязаемые волны настороженности и готовности ударить. Сняв с трикстера рубашку и обувь, Хоукай решил, что этого пока будет достаточно, и доводить до крайности посягательством на штаны Локи не стоит. Пока хватит и этого.

Ну… Тора Клинт видел. И в доспехах, и в футболке, и без нее. Общие душевые после тренировки – дело такое. Поэтому возможность сравнить была.

Тор был… Ну, он был, да. Большой бесхитростный ребенок, вскормленный молоком и медом, воспитанный на бескрайних просторах. Его тело дышало звериной силой и бесшабашной удалью, которую некуда было девать, и которой точно было много для него одного.

А вот Локи… Белокожий, в отличие от своего смуглого бра…сводного брата, тонкий, как обоюдоострый клинок, и такой же смертельно опасный. Широкие плечи, на которых так ладно сидели как его доспех, так и деловой костюм, переходили в развитую грудную клетку с обманчивым минимумом мышц. И горе тому, кто решит, что Локи – дохляк! Сколько раз в своей жизни Бартон сталкивался с тем, что опасен был не тот, кто внушал почтение своей мышечной массой, а тот, кто умел пользоваться тем, что дала природа! И его бог относился именно к таким. И противников выбирал себе под стать или вообще – превосходящих, о чем красноречиво говорили шрамы, совсем недавние и уже старые, почти выцветшие. Даже боги порой сталкиваются с тем, что способно если уж не убить, то покалечить – точно.

Увлекшись изучением, Клинт спустился к самой кромке пояса штанов и тут же ощутил, как опять напрягся расслабившийся, было, Локи. Не желая портить момент, Бартон опять подтянулся повыше и продолжил ласкать еще неизведанные участки. Удовольствие можно получать не только от непосредственно секса, но и от простых ласк. Которые он дарил от души, а не по принуждению, что наверняка Локи оценил, так как до сих пор его не оттолкнули или не нагнули.

В какой-то момент напряжение отпустило трикстера, отпустило настолько, что даже всегда прохладная кожа нагрелась под сильными ладонями и ласковыми пальцами. Так что, когда Клинт сделал еще одну попытку снять последнюю деталь одежды, ему не воспрепятствовали. Ну… Бог же. Обойдя вниманием пока только начинающую проявлять заинтересованность деталь организма, Хоукай перенес свое внимание на бедра и ноги Локи. Поймав себя на мысли, что любая девушка душу отдаст за такую гладкую кожу на ногах, Бартон весело хмыкнул и перенес все внимание на полувставший член. Наклонился и чуть подул на него. Опять отстранился и внимательно оглядел, будто первый раз видел. Минет он Локи делал, и не один раз, но не по своей воле. В первые разы было совсем худо – пару раз у него трескались уголки губ, он едва сдерживал рвоту и на следующее утро от голоса оставался только хрип. Но ведь, когда делали ему, это было классно! Так что, наверное, стоит попробовать сделать это по нормальному, самому, а не когда пихают в рот силой. А вдруг понравится? Закончив своеобразную медитацию этой мыслью, Клинт, не откладывая дело в долгий ящик, решительно лизнул по всей длине. Отстранился и поднял взгляд на приподнявшегося на локтях Локи, который внимательно наблюдал за ним. Не видя признаков недовольства своей инициативой, Бартон вернулся к своему занятию. Обхватил член ладонью, чуть сжал, отпустил и опять сжал. От таких нехитрых действий под его ладонью стремительно крепло и распрямлялось чужое желание. Посопев, Клинт опять наклонился над пахом бога. Кончиком языка проследил венку, добрался до уздечки и лизнул широким долгим движением. Наградой ему послужил сдержанный выдох сверху. Ободренный этим звуком, Хоукай приступил к более решительным действиям. Пока не решаясь взять в рот полностью, он облизывал, посасывал, лизал и ласкал ладонью чужую плоть. Сам распаленный этой лаской, Бартон решительно наклонился и втянул в рот самый кончик. Замер, и почти сразу же впустил дальше столько, сколько смог, не доводя себя до отторжения. Чуть приподнял голову, выпуская почти полностью, и опять опустился. Оказывается, когда никто не давит на затылок, принуждая взять все и сразу, действовать намного легче. Увлеченный своим занятием, Клинт задействовал и язык, надавливая, прослеживая и просто лаская. Ощутив на своем затылке руку, он сначала напрягся, ожидая давления, но быстро успокоился – Локи не собирался действовать по своей обычной схеме. Едва поняв это, Клинт вернулся к своему занятию, которое оказалось довольно увлекательным, когда действуешь не по принуждению. С каждым разом он брал немного больше и в какой-то момент уткнулся носом в пах Локи, не ощущая при этом неприятных ощущений и позывов. Подняв голову так, что осталась только головка, он опять медленно опустился, ровно пропуская в рот до самого горла, пока опять не взял полностью. Выпустил и удовлетворенно хмыкнул, ощущая, как напряглось тело под ним, и как сжались в коротких волосах на затылке длинные пальцы в умоляющем жесте.