Ползи! (СИ) - Страница 51

Я завороженно разглядывал этот чудовищный образец искусства. Протянул руку и медленно провел по одной из застывших «ветвей», венчавших голову. Ах, острые какие! Пряди-убийцы, блин. Я взглянул на палец, на коже которого выступила красная капля.

Ладно, что-то я задержался тут, пойду дальше. Повернулся и направился в сторону двух тоннелей, протянувшихся вглубь подземелья. Какой же выбрать: правый или левый? — извечный вопрос…

Я резко врос в пол, когда услышал странный треск за спиной. Дрожащими руками зажег очередную спичку, со скоростью улитки обернулся и… едва не заорал от впившегося в сердце ужаса. Статуэточная дама, которую я бесцеремонно лапал менее минуты назад… ожила. Да, блин, статуя начала шевелиться, причем очень активно! Да, дамочка явно не страдала от онемения конечностей, хотя явно простояла в неподвижной позе немало времени. Когда ее тело целиком приобрело способность двигаться, дама повернула голову ко мне: я едва не нассал в штаны от той ледяной жути, что, казалось, навеки поселилась в ее глазах.

— Ты оживил меня… твоя живительная кровь… спустя сотни лет… — проскрежетала бывшая статуя голосом не менее жутким, чем ее облик.

Наконец, придя в себя от потрясения, я кинулся к тоннелю (спичка, конечно же, очень вовремя потухла!) — только не к тому, который вел вглубь подземелья, а к тому, который обратно выведет меня на поверхность.

— Не так быстро, мальчик… за столько лет я жутко проголодалась…

У меня не было времени оглядываться, да и какой смысл в такой темноте, но я ясно услышал за спиной быстрый топот бывшей статуи. Скоростная, зараза, даже после многолетней спячки.

Я бежал по тоннелю так быстро, как не бежал еще никогда в своей жизни. Но тварь меня настигла. Ее тонкая, но цепкая рука схватила меня за плечо и рванула назад. Моя тушка свалилась на пол. Поспешно стал вытаскивать меч из ножен, а бывшая статуя глядела на мои действия с презрительным снисхождением. Да это не я успел вытащить меч быстро, а она позволила мне это сделать!

— Давай, руби! — Жуткая дама раскинула руки в стороны, открывая для удара грудь и брюхо.

Я, не надеясь ни на что хорошее, рубанул клинком по ее ноге, но лезвие словно наткнулось на камень. Ясно, почему тварь так невозмутима. Все, теперь уж точно крышка мне.

— Безмозглый мальчонка! — прошипела тварь и наклонилась ко мне настолько близко, что я видел ее темные зрачки в жутких белых глазницах.

Она оскалилась, демонстрируя маленькие, но острые зубы, какие не могли быть у человека. И вот в этой пасти мне придется погибнуть? Да, чтоб ее — умереть, будучи сожранным статуэточной женщиной, абсурднее просто не придумаешь!

Ожившая статуя молниеносно впилась в мое плечо, я заорал от боли. Ну нет, жуть ты монструозная, я еще поборюсь с тобой до смерти. Я соткал в руках пучок света и впечатал его в голову грызущей мою плоть твари. Та издала такой вопль, что, наверное, лавкрафтовские монстры в обморок упали бы от страха.

Энергия впопыхах получилась не очень сильной, я, пока тварь металась по тоннелю, соткал еще один сгусток и швырнул в нее — дерьмо, не попал! Тогда я соткал пучок света, просто чтобы видеть, и всмотрелся в чудовище особенным взглядом. И похолодел от ужаса. Я ожидал, что не увижу ничего, но ошибся. В твари не было сгустков тьмы, которые я видел в баронском сыне или Эйдин — она слилась с этой тьмой, стала ее живым воплощением. Все нутро бывшей статуи было растерзано, содержало в себе такую концентрированную тьму, что дальше, наверное, уже некуда. Разве со статуей можно подобное сотворить?

Я вернул обычное свое зрение — и вовремя. Бывшая статуя уже успокоилась, теперь ее глаза полыхали огнем безумной ярости. Она кинулась ко мне с вытянутыми вперед руками. Я запустил в нее своей энергией как раз в то мгновение, когда ее руки уже почти сомкнулись на моей шее. Она завизжала и схватилась за лицо, куда я поразил ее.

— Что это… боль, боль… — визжала бывшая статуя надрывно.

Я снова всмотрелся вглубь нее. Свет, проникший в голову твари, не изгонял из нее тьму: он пытался пробить ее, рассеять, но та была столь сильна и сгущена, что моя сила внутри чудовища просто угасала, не добившись ровным счетом ничего. Значит, не одолеть мне этого врага — он слишком могуч. Но сражаться я не перестану! Умереть в бою лучше, чем червем, который сдался и просто позволил себя растоптать, точнее, сожрать.

Я ткал энергию в руках раз за разом и кидал в своего врага, но в большинстве случаев не попадал. Но вот, наконец, тварь подобралась ко мне так быстро, что я не успел ничего сделать: она схватила меня за плечи и шмякнула об стену, будто куклу. Ох и силища у нее! Я мешком костей и мяса свалился на пол, попытался подняться, но не успел. Бывшая статуя перевернула меня на спину, оседлала и, нагнувшись, впилась зубами в уже прокушенное один раз плечо.

— Ааааааааа!

Из-за боли в растерзанном плече я даже не сразу понял, как так получилось, что бывшую статую оторвали от меня.

— Оставь меня… — шипела она. — Уйди! Прочь! Моя добыча!

Я приподнял голову и увидел, как Мист взмахом руки швырнула бывшую статую на другой конец тоннеля. Протянула руку, из нее в сторону ожившей статуи метнулись уже знакомые мне тонкие черные нити, оплели все тело статуи, та завопила истошно и оглушительно.

— Ты уже настолько искажена, что дальше просто некуда… — сказала Мист, улыбаясь, а затем сделала какое-то движение рукой, и статуя… разлетелась на десятки обломков.

Я с минуту ошарашенно глядел на груду обломков, а затем спросил у Мист дрогнувшим голосом:

— Кем она была?

— Неважно. Одно из многочисленных чудовищ, населяющих наш мир. Если бы не я, Дан… — Мерзавка приблизилась ко мне и наклонилась: — …ты сейчас переваривался бы в ее брюхе.

— Если бы не ты, тварь, я бы сейчас был у себя дома, — процедил я сквозь зубы, глядя в ее искрящиеся от ярости глаза.

— Ошибаешься. Пошел бы на корм червям в могиле за убийство барона.

Она схватилась за мое плечо, я хотел скинуть ее руку, но уже в следующее мгновение мы оказались на поверхности — в степи под черным небом.

Тут уж я скинул ее руку со своего плеча. Плечо… Я внимательно осмотрел его — рана от укуса статуи затянулась, остался лишь красноватый рубец.

— Да, Дан, ты правильно понимаешь, твоя собственная сила лечит твои раны. Но учти, что только тогда, когда ты еще не оказался на грани смерти, — пояснила Мист.

— Что тебе нужно от меня? — устало поинтересовался я у нее. — Тебе не удастся этими подлыми методами вынудить меня сказать «да», так и знай.

— А я думаю, что удастся, — улыбнулась она. — Я буду пытаться до тех пор, пока не услышу от тебя это слово, Дан. Я буду позволять чудовищам этого мира мучить тебя настолько, чтобы это было нестерпимо больно, но не смертельно для тебя. Ты станешь весь покрыт рубцами, ты будешь изнывать от муки, будешь скитаться по этой мрачной пустоши до тех пор, пока не призовешь меня, чтобы дать свое согласие.

— Пошла нахрен, мразь! — плюнул я ей в лицо.

Мист, продолжая улыбаться, вытерла лицо и исчезла.

На этот раз я, понимая, что идти куда-то бессмысленно, просто уселся на земле, прислонившись к дереву, и попытался успокоить клокочущую внутри ярость. Меня разрывало от желания порвать Мист на куски. Но еще больше я злился на себя — за то, что однажды доверился ей и принимал ее за союзника. Глупец! Ничему жизнь не учит.

Дерьмо, как же жрать хочется, но хуже всего — жажда! Маловероятно, что в этой пустоши хотя бы тонюсенький ручеек найдется.

Конечно, я понимал, что просто отсидеться, надеясь на то, что Мист сдастся, не выйдет. Каждую секунду своего нахождения здесь я напрягался в ожидании возникновения передо мной очередного чудовища, жаждущего порвать Дана на куски пищи для ужина.

И кандидат на это дело объявился очень скоро. Из-за голых деревьев впереди показалась туша громадины на четырех лапах. Завидев ее, я едва не помер от страха. Теперь уж и не знаю, кто выглядит более жутко — ожившая статуя или этот зверь.