Полуночная роза (Месть по-французски) - Страница 4

И все же у Николаса Блэкторна был слишком беспокойный характер. Бесконечные скандалы и долги делали его весьма неподходящим кандидатом в мужья. И вот ему уже тридцать шесть, и что же он делает, вместо того чтобы остепениться и обзавестись наследниками? Удирает, подравшись на очередной дуэли! Если он убил противника, что вполне вероятно, значит, ему придется снова скрываться на континенте, и кто знает, как долго все это продлится.

«Нет, конечно, отсутствующий муж — это даже приятно», — размышляла Элин, но, пожалуй, ей было бы трудно провести с Николасом под одной крышей даже один день.

Никто бы особо не огорчился, если бы Джейсон Харгроув отдал Богу душу. Она видела его лишь однажды, и он ей не понравился. Скользкий тип, из тех, что любят подойти к женщине слишком близко, распустить руки, и к тому же, по словам Кармайкла, он жульничал в картах.

Ничего удивительного, что его жена проявила благосклонность к кому-то более привлекательному. К несчастью, как говорят, Харгроув поймал Ники. Дуэли избежать было нельзя, но зачем Ники понадобилось его убивать! Теперь, пока Харгроув не выздоровеет или не умрет, Ники остается лишь сидеть в деревне, подальше от агентов с Боу-стрит. Если бы это была его первая дуэль, все было бы еще куда ни шло. Увы, она была восьмая по счету и, если судьба не будет к нему благосклонна, на его совести будет вторая смерть. В этом случае никакие семейные связи не помогут ему уйти от ответа за содеянное.

Элин ему тоже об этом сказала. Отругала за дурные манеры, безрассудство, не скрыла и недовольства из-за того, что ей приходится уезжать из собственного дома.

Ники, приоткрыв один глаз, посмотрел на нее с дивана, и, не меняя ленивой позы, произнес:

— Прежде ты не была такой назойливой, Элин.

— 3ачем тебе понадобилось смертельно ранить его, Ники, — сказала она резко. — В конце концов виноват был ты. Не лучше ли было убраться подобру-поздорову.

— И заплатить головой? Я не сумасшедший.

— Вообще-то он так и поступил, — неожиданно вступил в разговор Трактирщик.

Элин от удивления чуть не подпрыгнула. Она никак не могла привыкнуть к тому, что лакей Ники держится с ним на равных, и встревает в любой разговор. Правда, она и сама пыталась установить подобные отношения с Жизлен, но Жилли упорно возводила стену, которую Элип пробовала разрушить.

— Что ты хочешь сказать? — спросила она с досадой.

— Он хочет сказать, что я-то как раз убрался, — пробормотал Николас. — Меня то и дело тянет на благородные поступки, но Джейсон Харгроув оказался несговорчивым, и не пожелал принять извинения. Если бы я не увернулся, мы бы сейчас с тобой не беседовали.

— Ты что-то странное говоришь. Разве затевая дуэль, вы не предполагаете друг друга убить?

— Не обязательно. Я как раз полагал, что Харгроув удовлетворится извинением, или хотя бы согласится драться до первой крови. Он же вместо этого захотел меня убить.

— Убить тебя? — переспросила Элин, ничего не понимая.

— Первый раз Харгроув промахнулся, — объяснил Трактирщик, — Блэкторн наклонился и повернулся спиной, считая, что честь удовлетворена ну и все прочее. И тогда Харгроув выстрелил еще раз.

— В спину? — ужаснулась Элин.

— В спину, — подтвердил Николас. — Мало того, у него в кармане пальто оказался второй пистолет, и он полез за ним. Так что мне просто дважды повезло, что он оказался неумелым стрелком. В общем, у меня не оказалось выбора. Не мог же я надеяться на одно везенье.

— И тогда ты убил его.

— Будет видно. До меня дошли слухи, что он с редким упорством цепляется за жизнь. Разве ты не знаешь, что только хорошие люди умирают молодыми?

— Видимо, этим объясняется то обстоятельство, что ты дотянул до столь зрелых лет, — не удержавшись заметила Элин. — Ей-Богу, не знаю, как мне ко всему этому отнестись.

— Тебе, по-моему, пора перестать быть такой добропорядочной. — Николас всматривался в нее с неожиданным интересом, показавшимся Элин опасным.

— Может, плюнешь на предрассудки и останешься здесь? Ты не узнаешь жизни, если так и не позволишь себе раз-другой что-нибудь испробовать.

— И не рассчитывай, — тон Элин стал резким, — мы знаем друг друга почти с пеленок, так неужели ты не понимаешь, что мы не подходим друг другу?

Николас не стал притворяться, что не понял ее.

— Я же не предлагаю тебе руку и сердце, Элин. В мои планы вообще не входит надеть на себя кандалы. Но из этого отнюдь не следует, что я не могу дать тебе возможность познать некоторые… плотские удовольствия.

— Охлади-ка свой пыл, — ответила она, довольная тем, что не. растерялась. Она ни на миг не поддалась соблазну, хотя, возможно, в глубине души и сожалела об этом.

— Дело вовсе не в Кармайкле. Я сама хочу, чтобы ты уехал как можно скорее. А пока я бы попросила тебя не доставлять неприятностей моим слугам, не донимать моего дворецкого — он слишком стар для твоих штучек, и не охотиться за горничными — тебе будет трудно их отыскать. И еще, не вздумай приставать к моей поварихе! Последнее было сказано с особым нажимом, и едва, выговорив эти слова, она уже знала, что совершила ошибку.

— К знаменитой поварихе? — Николас Блэкторн вдруг показался ей куда более трезвым, чем минуту назад. — А я думал, она поедет с тобой.

— Она отказывается. Держись от нее подальше, Ники, или…

— Все повара, с которыми мне приходилось до сих пор встречаться, бывали созданиями необъятных размеров, ходячим подтверждением своего искусства. Не думаю, чтобы сейчас меня потянуло на тучных женщин.

— К ней это никак… — у Элин хватило ума не продолжать, — смотри не передумай, — сказала она вместо этого.

Но даже пьяный Николас Блэкторн был куда сообразительней, чем она думала.

— 3начит, твоя повариха не груда мяса?, — голос его стал опасно вкрадчив.

— Оставь ее в покое, Ники, сделай одолжение. Можешь ты хоть раз в жизни проявить благоразумие?

Ее испугало неожиданно изменившееся выражение его лица. Внезапная холодность сразу лишила его обаяния и привлекательности.

— Я никогда не веду себя благоразумно, Элин, это моя особенность.

— Ники…

— Может, ты хочешь, чтобы я перечислил тебе свои грехи? Может, твоя, всеми признанная добродетель, позволит тебе их отпустить мне? Хочешь я расскажу тебе о служанке из таверны, которая утопилась, узнав, что она от меня беременна, о моей матери, которая предпочла уйти из жизни после смерти моего старшего брата, потому что знала, что больше ей не для чего жить? Или о семье де Лориньи, которую отправили на гильотину, так как я отказался им помочь? Тебе известно, что у нас в роду безумие и жестокость передаются по наследству. Еще я могу тебе рассказать о мальчике, которого убил на дуэли десять лет назад. Обычном мальчике, совсем невинном, который просто-напросто совершил жесточайшую ошибку, проиграв мне свое состояние, и затем обвинив меня в обмане. Он был совсем зеленый, почти ребенок, а я был слишком пьян, когда лишил его жизни, чтобы это заметить. Что еще ты хочешь услышать?

— Хватит, Ники, — взмолилась Элин. Взгляд Николаса стал задумчивым, и он вдруг показался ей более молодым и волнующе привлекательным.

— Пожалуйста, не думай, что тебе удастся излечить меня от пороков, — продолжал он как ни в чем не бывало. — Другие женщины уже совершали подобную ошибку, и потом пострадали. Беги, Элин. Прикажи своей поварихе не выходить из кухни, горничным прятаться в своих каморках, пусть отцы ненадежней запрут дочерей. Сюда явился ниспровергатель добродетелей, и всем грозит опасность.

— Ну что за чепуха, Ники, — мягко сказала Элин. Он поднял на нее глаза, и она поняла, что ошиблась, жестокость таилась в их бездонной глубине.

— Это ты говоришь чепуху, Элин. Беги. Уезжай отсюда.

Она послушалась. Сбежала, не позаботившись о том, чтобы передать остальным предупреждения Ники. Что касается Жизлен, то это все равно было бы бесполезно. Жизлен никогда не слушает предостережений и советов, тем более, если они исходят из уст Элин. Просто удивительно, что они остаются подругами.