Полуночная месса - Страница 5

Джо, приблизившись, осторожно вытащил свой крест из отвратительных останков.

– Судя по всему, сосать кровь тебе уже не придется, – сказал он и тут же почувствовал себя глупо.

Перед кем он здесь изображает мачо? Зев уж точно на это не купится. Слишком не похоже на него. Тот знал, что подобные высказывания не в характере отца Джо. Но в конце концов, а какой у него сейчас характер? Когда-то он был приходским священником. Сейчас он никто. Даже меньше, чем никто.

Выпрямившись, он взглянул на Зева:

– Пойдем в убежище, ребе. Я куплю тебе что-нибудь на завтрак.

Джо повернулся и направился прочь, но Зев остался стоять, глядя на тело у своих ног.

– Говорят, они не уходят далеко от мест, где провели всю жизнь, – заметил Зев. – Если он жил где-то поблизости, значит, он не еврей. Вероятно, католик. Скорее всего, ирландец.

Джо остановился и оглянулся, уставившись на свою длинную тень. Восходящее солнце, скрытое дымкой, светило ему в спину, порождая гигантскую фигуру с темным крестом в руке; на земле образовалась янтарная клякса в том месте, где свет проходил сквозь непочатую бутылку виски, которую Джо держал в другой руке.

– Ты это к чему? – спросил он.

– Думаю, Kaddish[17] для него не совсем подойдет, так что я просто размышляю, кто бы мог прочесть над ним заупокойную молитву, или что вы там делаете, когда умирает кто-то из ваших людей.

– Это не один из наших людей! – огрызнулся Джо, чувствуя поднимающуюся в душе горечь. – Он вообще не был человеком.

– Да, но ведь когда-то раньше он был им, до того, как его убили и он превратился в одного из них. Так что, может быть, сейчас ему не помешает скромная помощь.

Джо все это не нравилось. Он чувствовал, что на него давят.

– Он этого не заслуживает, – возразил он и тут же сообразил, что угодил в ловушку.

– А я думал, что этого заслуживает даже последний грешник, – заметил Зев.

Джо понял, что потерпел поражение. Зев был прав. Он сунул крест и бутылку в руки другу – возможно, немного грубо, – подошел к скрюченному трупу, опустился на колени и совершил над ним последние обряды. Закончив, он вернулся к Зеву и вырвал у него свое имущество.

– Ты лучше меня, Гунга Дин,[18] – бросил он, направляясь прочь.

– Ты говоришь так, словно, став вампирами, они отвечают за свои действия, – задыхаясь, упрекнул его Зев, спеша рядом и стараясь догнать широко шагавшего Джо.

– А ты думаешь, нет?

– Нет.

– Ты в этом уверен?

– Ну, не совсем. Но они совершенно точно перестают быть людьми, так что, наверное, мы не должны подходить к ним с человеческими мерками.

При звуках убеждающего голоса Зева Джо вспомнились споры, которые они вели в лавке Горовица.

– Но, Зев, мы же знаем, что-то от старого характера остается. Я имею в виду – они живут в родных городах, обычно в подвалах своих бывших домов. Они охотятся за людьми, которых знали при жизни. Это не просто безмозглые хищники, Зев. Они обладают остатками сознания. Почему же они не могут подняться над собой? Почему они не… сопротивляются?

– Не знаю. По правде говоря, это мне никогда не приходило в голову. Забавно было бы: немертвые отказываются от пищи. Я предоставил отцу Джо придумать что-нибудь в этом духе. Мы должны обсудить этот вопрос на пути в Лейквуд.

Джо невольно улыбнулся. Так вот в чем все дело.

– Я не собираюсь в Лейквуд.

– Отлично. Тогда обсудим это сейчас. Возможно, жажда крови слишком сильна, чтобы сопротивляться.

– Возможно. А возможно, они просто не пытаются.

– Ты слишком суров, друг мой.

– Да, я парень жесткий.

– Ты когда-то был другим.

Джо ожесточенно взглянул на собеседника:

– Ты не знаешь, какой я сейчас. Зев пожал плечами:

– Может, ты прав, а может, и нет. Но неужели ты и правда думаешь, что сможешь сопротивляться?

– Разумеется, черт подери.

Джо не знал, говорит ли он серьезно. Возможно, он просто морально готовился к тому дню, когда ему предстояло действительно оказаться в подобной ситуации.

– Интересно, – проговорил Зев, когда они начали подниматься по ступеням парадного крыльца убежища. – Ну что ж, я лучше пойду. У меня впереди долгий путь. Долгий, одинокий путь до самого Лейквуда. Долгий, одинокий, возможно, опасный путь для несчастного старика, который…

– Хорошо, Зев! Хорошо! – перебил его Джо, сдерживая смех. – Я все понял. Ты хочешь, чтобы я отправился с тобой в Лейквуд. Зачем?

– Просто мне нужна компания, – с невинным видом ответил старик.

– Нет, неправда. Что там творится в твоих иудейских мозгах? Что ты затеял?

– Ничего, отец Джо. Совершенно ничего.

Джо пристально уставился на друга. Пропади все пропадом, если он не преследует какую-то цель. Что у Зева на уме? Хотя, какого черта. Почему бы и не пойти. Ему больше нечем заняться.

– Ладно, Зев. Ты победил. Я пойду с тобой в Лейквуд. Но только на один день. Просто чтобы составить тебе компанию. И я не собираюсь подходить к церкви Святого Антония, ясно? Ты понял меня?

– Понял, Джо. Прекрасно понял.

– Отлично. А теперь убери с лица эту улыбочку, и мы раздобудем себе поесть.

Солнце поднималось к зениту; они шли на юг вдоль кромки прибоя, ступая босыми ногами по сырому песку заброшенного пляжа. Зев никогда не делал такого. Ему понравилось чувствовать песок между пальцами ног, прохладу воды, заливавшей его щиколотки.

– Знаешь, какой сегодня день? – спросил отец Джо. Он закинул кроссовки за плечо. – Веришь или нет, но сегодня Четвертое июля.

– Ах да. Ваш День независимости. Мы никогда не обращали большого внимания на светские праздники. Слишком много у нас религиозных. А почему ты думаешь, что я тебе не поверю?

Отец Джо расстроенно покачал головой:

– Это Манаскван-бич. Знаешь, как обычно выглядело это место Четвертого до прихода вампиров? Сплошные тела, ступить было некуда.

– В самом деле? Да, думаю, сейчас солнечные ванны не такая распространенная прихоть, как когда-то.

– Ах, Зев! По-прежнему образец лаконичности. Но я скажу тебе одно: пляж чище, чем когда-либо. Ни одной пивной банки, ни одного шприца. – Он указал вперед. – Но что это там?

Когда они подошли поближе, Зев разглядел два обнаженных тела, вытянувшиеся на песке: это были мужчина и женщина, оба молодые, с короткими стрижками. Бронзовая кожа блестела на солнце. Подняв голову, мужчина пристально взглянул на них. Посреди лба его красовалась татуировка – голубое распятие. Потянувшись к лежащему рядом рюкзаку, он вытащил огромный сверкающий никелированный револьвер.

– Просто идите! – приказал он.

– Ладно, ладно, – ответил отец Джо. – Мы просто идем мимо.

Когда они проходили мимо парочки, Зев заметил на лбу у девушки такую же татуировку. Он успел разглядеть и остальные части тела, и где-то глубоко внутри шевельнулось полузабытое чувство.

– Очень популярная татуировка, – заметил он.

– Неплохо придумано. Такой крест нельзя выронить или потерять. В темноте, наверное, он не поможет, но при свете может дать кое-какое преимущество.

Повернув на запад, они покинули побережье, добрались до шоссе № 70 и направились вдоль него через мост Бриэль в графство Оушен.

– Помню, какие здесь были кошмарные пробки каждое лето, – сказал отец Джо, когда они трусили по пустому мосту. – Никогда не думал, что буду скучать по дорожным пробкам.

Срезав угол, они оказались на шоссе № 88 и придерживались его всю дорогу до Лейквуда. По пути им иногда попадались люди – в Бриктауне, в Оушен-Каунти-Парке, где они собирали ягоды, но в самом Лейквуде…

– Настоящий город призраков, – сказал священник, когда они шагали по пустынной Форест-авеню.

– Призраки, – согласился Зев, печально кивая. Они шли долго, и он устал. – Да. Полный призраков.