Полукровка (СИ) - Страница 2

— Мамочка, нет! — кричала и трепыхалась Антандра, которую за шкирку, как котёнка, уносила бабушка в свою комнату.

Оказавшись в своей комнате, женщина повернула в двери ключ, прячась за дубовыми досками. Приватность и безопасность Сатрана ставила всегда превыше всего. А сейчас ей как никогда было нужно, чтобы ни одна живая душа не услышала от графини безумных, для людей, слов.

— Глупый ребёнок! — кинула Сатрана девочку на большую кровать с зелёным балдахинном. — Своими истериками лишала себя матери.

— Бабушка, нет! Не говори так! — умоляла Антандра.

— Вернула обратно слёзы, — холодно приказала женщина маленькому ребёнку.

Всхлипнув ещё два-три раза, Антандра попыталась успокоиться и сдержать истерику. Глубокий вдох и медленный выдох. Все так, как учила ее мама.

— Уже лучше, — удовлетворительно кивнула Сатрана. — А теперь слушай меня внимательно. Каким бы отребьем не была твоя мать, но она пожертвовала собой, чтобы спасти тебя и сделать твою жизнь среди людей более радужной. Люди не терпят среди своих «других», не таких, как они.

— Но это несправедливо!

— На данный момент это закон и правило выживания. Поэтому ты надеваешь этот кулон, — протянула Сатрана внучке зуб, который тайком взяла с собой. — И носишь его, не снимая. Считай, что это в память о твоей матери, — скрепя зубами, сказала женщина последнее предложение. — Так смерть Мериды будет не напрасной.

— Хорошо, бабушка, — шмыгая носом, прижала Антандра к своему быстро бьющемуся сердцу теперь самую важную вещь в мире.

— Антандра! — раздался грозный рык графини Лоренц. — Ленивая девчонка! А ну-ка, быстро вставай! Сегодня важный день.

Влетела в просторную светлую комнату Сатрана, первым делом раздвинув тяжёлые темно-бардовые шторы, не пропускающие первые солнечные лучи раннего утра. Разрезающий пространство свет падал на спящую Антандру, играя с ее шоколадными локонами, разбросанными по белой подушке.

— Бабуля, — лениво произнесла девушка, ещё крепче обнимая руками такую манящую после сонной неги подушку. — Зачем спешить и торопиться? Без нас все равно не начнут.

Опешив от наглости внучки, Сатрана сдёрнула с неё одеяло резким рывком, оголяя обнаженное тело девушки. Ее смуглая кожа красиво контрастировала на белоснежных простынях, заставляя поперхнуться дыханием и заворожено смотреть на красоту женского тела.

Ушки цвета горького шоколада слегка подёргивались, а пушистый хвостик нервно бился о мягкую ткань. Кулон в виде зуба мог скрыть сущность Антандры, но ни как не подавить ее, чему девушка была рада. Она сама училась контролировать своего зверя, но оборачиваться полностью так и не смогла.

— Бесстыдница! Снова спишь без одежды?! — задохнулась женщина от непотребства, в спешке закрывая настежь открытую дверь.

— Ой, ты же знаешь, как я не люблю сковывающую движения одежду во время сна.

Перевернулась Антандра на спину, опираясь на локти, и запрокинула голову, подставляя своё лицо и шею тёплому солнцу. Девушка едва не мурчала, греясь в ласковых лучах.

— Немедленно прекрати! — одернула ее Сатрана. — Когда ты перестанешь вести себя как дикий зверь? А если отец зайдёт и увидит? Ты хоть представляешь, что он с тобой сделает?

Посмотрев сонно на свою бабушку, Антандра выгнулась, как кошка, нехотя вставая с тёплой кровати. Она накинула на себя чёрный атласный халат с белыми кружевами на рукавах, чтобы, так уж и быть, не смущать любимую бабулю. Пушистый хвостик привычным жестом жгутом окутал бедро Антандры, красивой спиралью спуская до середины колена. Одежда не топорщится, и девушке удобно. Значит, все находятся в выигрыше.

— Если вдруг, так случится, — замурлыкала девушка, подбирая длинные густые волосы наверх, — что папочка меня увидит в таком виде, то ты, как всегда, меня спасёшь. «Это все ее мать виновата. Ведьма!» или «Эта потаскуха передала свои варварские повадки нашему котёнку. Не вини ребёнка в этом!» — пародировала Антандра слова и строгий тон своей бабушки.

— Нахалка! — начинала злиться Сатрана. — Мою помощь тебе и благосклонность воспринимаешь как данность. Контролируй свою кошачью дурь!

— Ага, — отмахнулась от бабушки девушка.

— Антандра, — попыталась женщина мирно начать разговор с внучкой. — Неужели ты не понимаешь, какой сегодня важный день? Это наш шанс выйти из бедственного положения. У нас ничего не осталось, кроме громкого имени: графы Лоренц!

— Хотела бы я об этом забыть, но даже если я и захочу, то не смогу. Вы с отцом не даете мне этого сделать. Он проиграл почти все наше состояние, а ответственность за дальнейшее наше существование переложил на мои плечи. Как только имя и титул не поставил на кон или меня, играя в очередной раз в карты?

— Ты забываешься! Мы дали тебе все! И ты…

— И я благодарна за это, — резко перебила Антандра бабушку. — Более того, я отплатила за это. Вы предоставили мне возможность дорогого образования там, где я хочу, а, в замен, я самостоятельно, кровью и потом, получила красный диплом. Делали из меня дорогую куклу на приемах и светских вечерах, а я играла нужную вам роль. Сейчас вам нечем на меня надавить. У меня есть достаточно денег на моем счету и маленький магазинчик, чтобы я могла жить от вас отдельно. Да, не будет той роскоши, к которой я привыкла, но и с голоду я не сдохну, — гордо вскинула голову Антандра. — Но я до сих пор здесь. Не заметила? — сказала девушка, грациозно подойдя к Сатране.

Противоборство поколений: в закате сил пожилая графиня Лоренц и расцветающая молодая наследница по праву принадлежащего ей титула. Они стояли и пронзали друг друга взглядами. Яростные карие глаза сталкивались с насмешливыми янтарными, в отчаянной попытке сломить и подчинить. Но, по итогу, все равно проиграли.

— Я могу выдать твой секрет, — пошла ва-банк Сатрана.

— Не сможешь, — ехидно улыбнулась Антандра, наклоняясь вперёд так, что выбившиеся пряди волос из элегантной прически Сатрана щекотали ее щеку. — Иначе потонешь вместе со мной, — прошептала девушка на ухо бабушке, опаляя холодную кожу своим тёплым дыханием.

Когда последнее слово упало с ее пухлых алых губ, Антандра развернулась, собираясь оставить бабушку одну в комнате и пойти умываться. Ей необходимо было обрызнуть свою, разгоряченную, кожу, после сна, ледяной водой и окончательно согнать ленивую негу. Уже сделав шаг по направлению к ванной комнате, графиня Лоренц схватила ее за руку, останавливая.

— Я прошу тебя. Помоги.

Антандра опустила свои янтарные глаза на крепкую хватку бабушки, словно не понимая, что сейчас только что произошло. Сатрана, будто опомнившись, что не пристало ей себя так вести, резко отпустила свою руку, отходя на несколько шагов назад. Девушке казалось, что ей померещился импульсивный порыв бабушки. Ведь ее отстраненное лицо и манера поведения ни чем не выдавали женщину. Но кожа чувствовала отчаянное прикосновение холодных пальцев, поэтому на общем фоне поддельная уверенность ее бабушки разбивалась в дребезги.

Графиня Лоренц никогда никого не просила и не умоляла. Гордая женщина со всем справлялась сама, не давая загнать себя в клетку. Антандра смотрела на свою бабушку с сочувствием, когда-то волевая женщина сейчас зависела от полукровки. Конечно, Сатрана, по-своему, любила свою внучку, но не упускала возможности использовать ее в своих целях.

Кошачьими глазами девушка смотрела на графиню Лоренц, будто оценивая ее: достойна ли она ее, Антандры, снисхождения. Готова ли она ей помочь. Она видела в ее идеальной осанке усталость. Старость не щадила ее: рыжие волосы с проседью, огромное количество морщинок вокруг глаз и на лбу, местами обвисшая кожа на руках и ногах. Последнее, к счастью, было скрыто длинным подолом платья. Но ее воля и сила духа, удивляла и заставляла благоговеть.

— Я сделаю то, что нужно, но только в своих целях, — холодно отрезала Антандра.

— Пусть так, — выдохнула Сатрана чуть ссутулив плечи. — Мне все равно по каким причинам ты это сделаешь. Меня радует сам факт, что это будет выполнено.