Получить статус Бога - Страница 6
– Они, будто не хотят победить.
– Мудрое замечание, – сверкнул от штурманского столика насмешливой улыбкой Гришка Отрепьев. – Наблюдательность нашего механика четко обозначила общий знаменатель суетливой возни вокруг старта.
– Оба правы, – насмешливость и мне не чужда. – Вспомните множество соревнований, в которых принял участие наш великий спортсмен топ-менеджер Зверев, и назовите одно, в котором он был призером.
– Не было такого, – Гришка растерянно огляделся, – ему главное участие.
– Именно. Он не знает торжества победителя, восторга обретения. Ему для счастья хватает процесса погони, точнее, около спортивной тусовки, где он и щеголяет туфлями и спортивным шматьем эксклюзивного шитья.
– Если мужик начинает думать о своей внешности, – брезгливо сморщился Гришка, подворачивая истрепленный временем рукав комбеза, – о полноценном уме говорить уже не приходится.
– Как и о наступательной брутальности, – добавил я, надеясь закончить разговор и отправиться спать.
– В мужиках соревновательность природой заложена, – неожиданно вмешался Сашка. – Как залог развития: кто первый встал, того и тапки. У кого больше оружия, тот и прав.
– Кто сильнее, тому и самка, – съязвил Гришка, но двухметровый силач Сашка не обиделся, а рассмеялся вместе со всеми.
– Есть самки, а есть женщины, – механик взгрустнул лицом. – Наваждения, иной раз, как шипами по душе, и мучения потом вполне реальные. Вспоминаю амазонку с внимательными глазами и жду с ней встречи.
– А не встретишь? – потянулся к Сашке вечно романтически настроенный стажер.
– Может и к лучшему. Неудачи зачастую лучше запоминаются, и потом внукам с теплой улыбкой: «А вот был случай».
– Плохой пример. Пытаюсь представить рыбака, который радуется, что рыба сорвалась,… – я шутливо погрозил механику пальцем. – Остановку на Вуди-Руди обещаю, и только попробуй повторить «неудачу». Принимается только победа, в любви и в гонке, всегда и везде. Колька, как?
– Командир, – Колька-стажер мгновенно закраснел от возбуждения. – Командир, будь спокоен, зубами буду грызть.
– Что и требовалось доказать. Живому телу нужно движение, а неподвижное, хотя и думающее, ближе к трупу. Вахта по графику, остальным отбой.
Наш дом – корабль, оборудованный всем необходимым. Перед сном загадал мозгу задачку о намеке Штольца. Мой мозг – отличная машина: пока отдыхает тело, анализирует полученную днем информацию и решает поставленные задачи. Засыпая, представил циферблат часов и установил стрелки на время пробуждения. Метод сработал безотказно, и я отправился в душ смывать остатки сна и легкой эйфории от предстоящего старта. Мысленный поиск шпиона в корабле результата не дал, только предположение, что врагом может быть программа в главном компьютере.
В центральном посту мельком оглядел экипаж и прервал доклад второго пилота Кольки на словах «во время моего дежурства…»
– Спасибо, садись, – я неплохой физиономист, и окончание «никаких происшествий не случилось», давно прочитал по лицам.
Ткнул кнопку включения скайпа и увидел на экране Штольца, возмущенно размахивающего очками в левой руке и негодующе рубящего воздух правой ладонью:
– Поздравляю, Серега, твой маршрут продали: обнаружены следы многократного копирования.
Лицо Штольца выглядит более обычного худым и вытянутым, – провел бессонную ночь, оберегая корабль. Штольц – наш непосредственный куратор, помнить и заботиться о безопасности транспорта и всей экспедиции его прямая обязанность
– Пока корабль в твоей юрисдикции, экипаж может чувствовать себя спокойно, – искренне, без желания польстить, ответил я. – Это не последняя плохая новость?
– Мы отследили многочисленные скрытые перемещения в радиусе девяноста километров вокруг взлетной площадки, – Штольц надел и снова снял очки, похлопал припухшими веками. – Отправили группы перехвата, но стопроцентной безопасности на взлете не гарантирую. Давай, по-договоренности. – Он сжал в кулак перед грудью пальцы левой руки.
Смешно и грустно. По совершенно секретному каналу не можем говорить открытым текстом: добрая половина сотрудников компании, не скрываясь, гордится жалованьем от конкурентов, вторая половина истекает черной завистью и мечтает наладить каналы дополнительного заработка, и только топ-менеджер Зверев, благородный и бескорыстный, лощенный и напыщенный джентльмен выбалтывает наработки и задумки мимоходом, за партией тенниса или бриджа.
– Узнав о коварстве китайских «товалисей», пытался швырнуть перчатку в узкоглазую мордашку братки Лю-сяня, – грустно поведал Штольц. – Желтолицый ходя (друг – кит.), посиживая напротив Зверева, руководил погрузкой в наш корабль адской машинки. Там его и повязали.
Для соблюдения видимости честного соревнования требовалось дать кораблям возможность одновременно взлететь. Потом соперники забудут правила и заповеди и не будут щадить в движении к цели ни себя ни конкурентов, но хитроумные китайцы и здесь попытались схимичить, подсунув нам «Троянского коня».
Впрочем, и остальные соперники не лучше. За благостно-постными личинами бюргеров с «Бера Бира» и эсквайров с «Клондайка», за демагогической болтовней о свободе и демократии, которые они, якобы, разносят по вселенной, скрывают истории и несимпатичные похождения кровавого свойства.
И мы не ангелы. Коммерческие интересы хозяев компании и естественное желание уцелеть диктуют жесткость поведения, но мы никогда не отселяли аборигенов в бескормные, безводные места, обрекая на голодную смерть; не вырезали целые племена, как угольно-черные «Мамба Яны»; не обращали местное население в рабов, – обычная практика наших благочестивых богобоязненных коллег.
– Хотя бы улетали быстрей, а то уже голова вылезает из орбит. Присматривай за племяшом, – Штольц снизошел до шуток и значит, дела вокруг нашего старта совсем не важные. – Колька, слушай дядю Сережу; не пей, не кури, избегай распутных женщин…
– Где я их возьму в космосе? – непритворно удивился стажер.
– На обратном пути воспользуемся приглашением на крестины, – подал голос молчавший до того Отрепьев. – Сразу после посадки на Вуди-Руди начинай избегать.
– Я этого не слышать, – снова сбился на акцент Штольц. – По инструкции никаких посадок не предусмотрено.
– Не парься, друг, все будет хорошо. Время, – я выключил скайп и развернул кресло в рабочее положение.
В восемь ноль-ноль по Гринвичу командиры семи космотранспортов на семи космодромах должны нажать кнопку «старт». К этому времени полностью раскроются створки купола, закрывающего бетонное поле, и корабль на некоторое время, пока не включится активная защита корпуса, окажется совершенно беспомощным перед перехватывающими ракетами.
Взлететь и тут же рухнуть обратно грудой пылающих обломков – худший из вариантов. Третьего дня я подбросил Штольцу идейку, которая совсем не порадовала его педантичную, привыкшую строго соблюдать инструкции натуру. Я предложил совершить небольшой фальстарт, нажать кнопку на две секунды раньше и проскочить в космос между только-только разомкнувшимися над площадкой створками.
– Это недостойные обман, – горячился Штольц.
– А сбивать нас над космодромом – благородный поступок? – парировал я, протягивая шефу полетов фляжку с коньяком.
Штольц огляделся и торопливо нарушил инструкцию, отхлебнув пару приличных глотков.
– Тревога не отпускает, – Штольц пригорюнился, – даже во сне, то ловлю врагов, то борюсь с ними.
– Большая удача. Психика работает на результат, подсказывает, – я серьезно и внимательно заглянул в глаза Штольца. – Привыкай по снам позиционировать себя в социуме. Когда во сне всех побеждаешь, ты «на коне», дела идут, жизнь прекрасна и удивительна. Если атакуют, а ты пассивен или трусишь – немедленно аутотренинг, типа «Я самая обаятельная и привлекательная».
– Шутишь? – Штольц отхлебнул еще глоток. – Хороший коньяк, а в твоей шутке большая доля здравый смысл.
Для деловых разговоров нам приходилось искать укромные уголки или даже выходить за периметр космопорта от непредсказуемой направленности вороватых взглядов и чутких ушей.