Полшага до неба - Страница 9

Ящер от души вывозился в грязи и крови трех косуль. Маард накормил его на неделю вперед, вымотал холодом, дождем и полетом так, чтобы зверь сам запросился в тепло и покой. Вернулся бы в пещеру и уснул. И не тронул Тильду.

Как она там? Не ушла ли? Ведь запросто могла: перепугал, поранил, нагрубил, вот и сломалась девочка. Он был бы рад ее уходу, но при иных обстоятельствах. А сейчас по всему выходило, что идти рыжей некуда. Маард залез в Сеть, посмотрел, что происходит в корпорации – служба безопасности на ушах. Ищут тебя, рыжая. Обвинение серьезное.

Если ушла – искать. Хотя, что искать? Если найдет, вернуть все равно вряд ли сможет. Верхом на себе везти? Попробуй, уговори на это недоверчивую Тильду. В пасти тащить – исключено. Будет орать, дергаться. Поранит снова – все. А то и уронит, не дай бог. Тогда точно все.

Маард успокаивал себя мыслью, что девушка не настолько глупа, чтобы бежать. Ведь действительно некуда. Ориентировки разосланы, нужные люди оповещены. Странно только, что молчат газеты: видимо, информацию пока придерживают. Но все равно: стоит ей сунуться в город – отловят мгновенно. Обвинение в убийстве ученого мирового масштаба… нет, не дадут тебе шансов, рыжая.

«Я тебя прошу, не делай глупостей. Дождись», – мысленно обращался к ней Маард.

Дождь стихал. Уже не хлестал дракона упругими струями, а тихо обволакивал серой холодной моросью. Теплолюбивый ящер молча работал крыльями, изредка вздрагивая всем телом – спешил домой. Маард его почти не направлял: просматривал последние новости, касающиеся убийства Райнера, читал дневник Тильды в Сети и думал, чем он способен помочь. Информации для анализа ситуации было очень мало. Надо было как-то вытягивать сведения из девчонки. А это значит лезть в душу, быть готовым к истерикам, ужесточить контроль за ящером…

– Не было печали, – проворчал Маард. – Жили себе спокойно, теперь все через одно место идет.

Тильда сидела у входа – так, что видела всех, кто приближается, но оставалась скрытой валунами. Для смотрящих сверху – не в счет. Сидит рыжая, как на ладони.

Дракон спустился ювелирно: аккурат между двумя солидными лужами. Резко расправил крылья, стряхивая воду. На девушку – ноль внимания. Может, сытость, а может, и усвоил, что рыжие – не еда.

Тильда испуганно подобралась, натянула на плечи мокрую куртку. Рукав разодран, у краев прорехи ткань пропиталась темным.

– Не бойся. Не трону, – обратился к девчонке Маард. – Сильно поранил?

– Жить буду, – буркнула она чуть слышно. – Сама виновата.

Дракон легонько подтолкнул Тильду мордой в глубь пещеры. «Не тронь!» – строго предупредил Маард.

– Покажи.

– Не на что там смотреть. Он же на кровь реагирует, так ведь?

«Он». Интересно.

– Кто это «он»? Я? – уточнил Маард миролюбиво.

– Нет. Он – это дракон. Которому ты не дал меня сожрать, – Тильда глядела прямо, и от ее взгляда было неуютно. – А вот кто ты такой, хотелось бы узнать.

Маард усмехнулся: до чего ж дотошная! Кто кого еще допрашивать будет. Ящер с завыванием зевнул, демонстрируя желание поспать после сытного обеда.

– А я его совесть, – максимально пафосно произнес Маард. Он старался шутить, желая разрядить атмосферу нервозности, которой веяло от Тильды.

Рыжая фыркнула.

– Как зовут-то тебя, совесть?

Дракон в очередной раз зевнул, разметав дыханием пряди на висках девушки.

– Маард.

– Хорошее имя для дракона. А если серьезно?

– Вообще-то Маард Великий и Ужасный Всея НайнФлэгс. Но тебе скидка, ибо маленькая еще, не воспроизведешь как надо.

Она слабо улыбнулась. Ну, теперь можно попробовать и поговорить спокойно.

– Поговорим, Тильда? Пока дракон спокоен, пока не уснул. Поговорим?

– Зачем?

Дракон улегся поудобнее, похлопал кончиком хвоста по полу.

– Мы можем и не разговаривать вообще. Но что ты будешь делать дальше? Вечно здесь прятаться? Знаешь, дракону это не очень нравится. И мне нравится еще меньше. Понимаешь, почему?

Тильда поджала губы, кивнула.

– Покажи рану. А я пока рассказывать буду.

Девушка встала, повернулась спиной, послушно сняла куртку и спустила с плеча бретельку платья. Запахло кровью – слабо, но… Маард нахмурился, «прижал» дракона. Глубокая, недавно переставшая кровоточить царапина шла от шейных позвонков к лопатке. Чуть сильнее сжал бы челюсти – сломал бы шею или проткнул легкое. «И были бы уже другие проблемы», – подумал Маард.

– Тильда, повернись.

– Рассказывай, – сурово, как отрезала. Но не повернулась.

Ладно. Как обещал. Остальное в процессе.

– Значит, так. Тебя разыскивают по обвинению в убийстве отца. Как главную подозреваемую, понимаешь? Полиция на ушах, но где тебя искать, никто не знает. Пойдешь в город – перехватят точно. Это все, что я могу тебе сказать. А теперь я хотел бы послушать тебя.

Она пожала плечами.

– А если ты мне не поверишь? – в голосе скользнула безысходность.

– Просто расскажи. А я разберусь, во что мне верить.

Девушка повернулась. Бледная как полотно. Две неровные злые ссадины на плече, набухшие кровью. И глаза, кажущиеся огромными от широких зрачков.

– Расскажу. Потому что больше и некому. Я тебя боюсь, но что мне остается? Не тебе – так и никому, видимо…

В тот момент Маард впервые подумал о ней не как об обузе. Захотелось ободрить девчонку, хоть как-то утешить, но… И слова не шли, и опасно было ослаблять контроль за ящером. И не хотелось скатываться в сентиментальности. Потому Маард молчал.

– Я знаю, что кровью пахну. Сяду в стороне, если позволишь. Тебе так будет легче, а мне проще говорить.

Она устроилась у стены, метрах в трех от дракона, подложив под себя куртку. Долго молчала, потом тряхнула головой и сказала глухо:

– Я не знаю, с чего начать. Действительно не знаю.

– Понимаю, – мягко сказал Маард. – Давай я помогу? Расскажи о себе сперва.

– Да что обо мне… Имя знаешь. Возраст тоже. А остальное… Какое оно имеет значение?

– Имеет. Расскажи, как и зачем к отцу приехала.

– Это долгая история. Я родилась после того, как они с матерью разошлись. Она ему даже не сказала, что беременна, и обо мне он узнал только в прошлом году – случайно. Сразу разыскал нас, сперва пытался с матерью пообщаться. У него не получилось. Мать, сколько я себя помню, терпеть его не могла. Ни разу не называла папу по имени, если упоминала, то только как «этот говнюк».

– Он сам тебя к себе пригласил?

– Да. Поняв, что мать его и близко к дому не подпустит, предложил мне приехать к нему.

– Для чего?

«Как бы доктор не отписал на дочь хорошее наследство, – подумал Маард. – Чем не повод убрать обоих? Учитывая такое отношение бывшей жены, неудивительно».

– Хотел просто пообщаться. Он медик, я медик.

– У матери есть бойфренд?

Тильда посмотрела на дракона, поджала губы.

– И не один. У нее активная личная жизнь. Я стараюсь в нее не лезть. Приучили.

– Ясно, – подытожил Маард и спросил, меняя тему: – Учишься в университете?

– Да.

– По какому направлению?

– Генетика…

Тильда всхлипнула, отерла лицо тылом руки.

– Папа просил остаться. У него планов было всяких – море. По работе. Он столько мне рассказывал, объяснял, с собой водил…

– Интересно?

– Да. Но… дело совсем не в этом. Он рад мне был, понимаешь? Мне – чужой, был рад, я родной ему человек – это не слова… Он мой папа… – она расплакалась.

Маард выждал несколько минут – время, необходимое ему для обдумывания ответов и подбора новых вопросов. Тильде тоже нужна была пауза. Главное, не затянуть. Не дать раскрутиться истерике.

– Не плачь. Соберись, Тиль. Отец рассказывал тебе, над чем сейчас работает?

Она глубоко вдохнула, успокаиваясь, и продолжила разговор:

– Немного. У него столько идей было. Начинал рассказывать одно, перескакивал на другое.

– Не говорил о конкурентах, недоброжелателях?