Полосатый катафалк - Страница 4

Изменить размер шрифта:

— Кстати о деньгах, — перебил меня полковник. — Гарриет ему их дала. Позвонив вам, я посмотрел ее чековую книжку. — Он заколебался. — Вообще-то я не вмешиваюсь в чужие дела, но поскольку речь идет о защите ее...

— От кого вы хотите ее защитить?

— От беды. — Он перешел на зловещий шепот. — От ужасной беды в личной жизни. У меня есть кое-какой жизненный опыт, и я знаю, что случается, когда люди неудачно выходят замуж или женятся...

Я ждал, что он пояснит сказанное, рассказав о своем первом браке. Но этого не случилось. Он сказал:

— Молодежь не учится на ошибках взрослых. В этом их трагедия. Я твердил об этом Гарриет до посинения. Но этот тип вертит ею, как хочет. В тот вечер она сказала, что, если придется выбирать между мной и Дэмисом, она предпочтет его, даже если я лишу ее наследства.

— Тема лишения наследства возникала?

— Да, я сам коснулся ее. Увы, я не распоряжаюсь суммой, оставленной ей теткой. Аде следовало сделать меня опекуном.

Мне это показалось весьма спорным. Запутавшийся в проблемах Блекуэлл мало годился на роль Всевышнего. Но чем труднее складывается жизнь у некоторых людей, тем сильней они жаждут власти. Даже самые несчастные убеждены, что обладают ею.

— Кстати о деньгах... — произнес я.

Мы обсудили мой гонорар. Полковник вручил мне двести долларов аванса, сообщив адреса его домов в Бель-Эр и Малибу. И еще я получил от него то, о чем не догадался попросить, — ключ от дома на побережье, который он снял со связки и протянул мне.

Глава 3

Дом был в маленьком поселке к северу от Малибу. Шоссе шло поверху, а внизу, под нависавшими бурыми утесами, сгрудилось полтора десятка домов, словно надеясь скопом отбить наступление океана. Утро выдалось тихое, был отлив, но небо затянуло облаками, и вид у поселка был мрачноватый.

Я свернул с шоссе налево и покатил по разбитой асфальтовой дороге, упиравшейся в тупик. У белой перекладины, отмечавшей конец пути, стояли машины, среди которых я приметил новенький зеленый «бьюик» Гарриет Блекуэлл.

От стоянки вдоль домов тянулась дощатая дорожка-настил. В узких просветах между строениями серо поблескивал океан. Наконец я отыскал нужный дом — серое сборное сооружение с остроконечной крышей — и постучал в тяжелую, повидавшую виды дверь.

В доме что-то невнятно прокричал мужчина. Я еще раз постучал и по легкому скрипу досок понял, что кто-то неохотно побрел к двери.

— Кто там? — услышал я через дверь.

— Моя фамилия Арчер. Я приехал посмотреть дом.

Он открыл дверь:

— А что стряслось с домом?

— Надеюсь, ничего. Просто я хочу снять его.

— Старик небось подослал?

— Старик?

— Полковник Блекуэлл. — Он произнес фамилию так отчетливо, словно это было бранное слово, которое я непременно должен был запомнить.

— На этот счет мне ничего не известно. Дом мне порекомендовали в агентстве по продаже и аренде недвижимости в Малибу. Они не сказали, что в доме кто-то живет.

— Еще бы! Они следят за мной.

В дверном проеме стоял молодой брюнет с плоским животом и широкой грудью. Из-за спадавших прядей то ли мокрых, то ли засаленных волос лоб его казался узким. Глаза были синие, выразительные и слегка угрюмые. В его взгляде чувствовалась сдержанная сила, которую он не хотел применять. Он напоминал подростка, пытавшегося забыть о том, что он хорош собой. Впрочем, это был отнюдь не подросток. Ему было лет тридцать, и он повидал виды.

Руки его были в свежей краске. В краске было и лицо, и босые ноги. На нем были перепачканные и задубевшие от высохшей краски джинсы.

— Если честно, так он, конечно, в своем праве. Я все равно на днях съезжаю. — Он посмотрел на свои руки и пошевелил разноцветными пальцами. — Кончу работу, и поминай как звали!

— Вы красите дом?

Он взглянул на меня с легким презрением:

— Пишу картину, amigo[1].

— Ясно. Вы художник?

— В известном смысле. Раз уж приехали, посмотрите дом. Как вас, простите, звать-то?

— Арчер. Вы очень любезны.

— Нищие не выбирают, — сообщил он не столько мне, сколько сам себе. Отойдя в сторону, он пропустил меня в большую комнату. Если не считать кухни за перегородкой слева, комната занимала весь этаж. Просторная, с высоким потолком и дубовым паркетом, недавно натертым. Мебель плетеная, с обивкой из бежевой кожи. Справа лестница вниз, устланная ковровой дорожкой, с чугунными перилами. Напротив камин из красного кирпича.

В дальнем конце комнаты, выходившем на океан, по эту сторону от раздвижной стеклянной двери, на запачканном краской брезенте — мольберт с холстом.

— Неплохой дом, — подал голос молодой человек. — Сколько они хотят с вас слупить?

— Пятьсот — за август.

Он присвистнул.

— Вы платите меньше?

— Я не плачу ни цента. Nada[2]. Я гость хозяина. — Его ухмылка незаметно перешла в гримасу боли. — С вашего разрешения, я немного поработаю. А вы не торопитесь, вы мне не мешаете.

Он двинулся через комнату с грацией хищника, выслеживающего добычу, и расположился перед мольбертом. Его небрежное радушие меня слегка сбило с толку. Я ожидал другого: криков, может, даже применения силы. Он был в напряжении, но умело это скрывал. Он смотрел на холст так, словно был готов разорвать его на куски. Быстрым движением он схватил похожую на поднос палитру, повозил кистью в пятне краски, а потом стал водить ею по холсту с такой силой, что напряглись мускулы на плече.

Через вращающиеся двери я прошел на кухню. Газовая плита, холодильник, мойка из нержавеющей стали — все невероятной чистоты. Я заглянул в кухонные шкафы. Масса консервных банок — от консервированных бобов до трюфелей. Гарриет явно увлеченно играла в домохозяйку.

Я подошел к лестнице. Человек у мольберта крикнул: «А-а!», но не мне, а холсту. Мягко ступая, я спустился вниз. Там была узкая дверь, за которой начинались ступеньки, что вели на пляж.

Внизу было две спальни, ближняя побольше, дальняя поменьше, а между ними ванная. Во второй спальне не было ничего, кроме двуспальной кровати с голым матрасом и подушками без наволочек. В ванной — розовый умывальник и ванна с занавеской. На умывальнике бритвенный прибор в потертом кожаном футляре с тисненными золотом инициалами Б.К. Я расстегнул «молнию». Бритвой недавно пользовались.

В большой спальне, как и верхней комнате, были раздвижные стеклянные двери, что вели на балкон. Большая кровать с желтым покрывалом, на ней аккуратно сложена женская одежда: шерстяная клетчатая юбка, кашемировый свитер, нижнее белье. На комоде сумочка из змеиной кожи, с золотой застежкой, похоже, сделанная в Мексике. Я открыл ее, обнаружив внутри красный кожаный бумажник, а в нем несколько крупных и мелких купюр и водительские права Гарриет Блекуэлл.

Я заглянул в шкаф. В нем не было женской одежды и очень мало мужской. Одиноко висел костюм из светлой шерсти с ярлыком портного Калле Хуареса из Гвадалахары. Брюки и пиджак, висевшие рядом, были куплены в обычном универмаге Лос-Анджелеса, равно как и новые туфли на полочке внизу. В самом углу стоял потертый коричневый чемодан с биркой мексиканской авиакомпании на ручке.

Чемодан был заперт. Я приподнял его. Похоже, он был пуст. За моей спиной отворилась дверь с улицы. Появилась блондинка в белом купальнике и больших темных очках. Меня она заметила, только войдя в комнату.

— Кто вы такой? — встревожено спросила она.

Я и сам слегка заволновался. Это была крупная девица. На ней были плоские пляжные сандалии, но она была одного роста со мной. Улыбнувшись темным очкам, я повторил свою легенду и принес извинения.

— Отец никогда не сдавал этот дом.

— Значит, он изменил своим привычкам.

— Я понимаю, почему. — Для такой крупной девицы голос был высокий, даже тонкий.

— Почему же?

— Вас это не касается.

Она смахнула с лица очки, открыв миру сердитый взгляд и еще кое-что. Я понял, почему отец был убежден, что ни один мужчина не способен любить ее до гробовой доски. Больно уж она была на него похожа.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com