Полосатый катафалк - Страница 15

— В самое яблочко, миссис Хэтчен.

— Старая история, — произнесла она с кислой улыбкой. — Он всегда кудахтал вокруг нее, словно наседка.

— Гарриет сбежала с Дэмисом, — вставил Хэтчен.

— И правильно сделала. Рада, что у нее хватило отваги. Раньше ей сильно недоставало отваги и стойкости матери. — Она подняла вверх палец. — Мы с Кейтом собирались выпить на сон грядущий. Не присоединитесь?

Муж, все еще стоявший посреди комнаты, удивленно сказал:

— Ты уже выполнила сегодняшнюю норму, дорогая. Помнишь, что говорил доктор?

— Доктор в Гвадалахаре, а я здесь.

— Но и я здесь.

— Тогда не будь занудой и принеси нам выпить. Ты не забыл, что я люблю?

Он пожал плечами и обратился ко мне:

— А вы что будете пить?

— Виски.

— Я бы порекомендовал джин. Он здесь лучше.

— Прекрасно, тогда джин с тоником.

Он вышел из комнаты, бросив тревожный взгляд на жену, словно та замыслила побег. Она же направила все свои чары на меня.

— Вы, наверное, думаете: что за мать, которой наплевать на то, как идут дела у дочери! Но я беженка. Я давно сбежала от Марка, от его образа жизни. Мы не виделись тринадцать лет, и слава Богу! Я перевернула страницу, начала новую главу. Главу о любви и свободе. — Романтика задребезжала в ее голосе, напомнив плохо настроенную эолову арфу.

— Мне не очень понятно, почему вы от него ушли.

Мои слова ее не удивили.

— Брак был ошибкой. У нас мало общего. Я всегда любила людей веселых, понимающих толк в жизни. — Она покосилась на меня. — Вы производите впечатление человека, умеющего жить. Странно, что вы приятель Марка. Он проводил досуг, сочиняя историю рода Блекуэллов. Вы представляете?

— Я не говорил, что я приятель Марка.

— Но разве он вас не прислал?..

— Я частный детектив, миссис Хэтчен. Он нанял меня выяснить, кто такой Берк Дэмис. Надеюсь, вы не откажетесь помочь.

— Я его плохо знала. Хотя Гарриет влюбилась в него по уши. С первого взгляда.

— Когда был брошен первый взгляд?

— Месяц назад. Почти сразу после ее приезда. Я ей так обрадовалась. Потом наступило небольшое разочарование...

— Почему?

— По разным причинам. Я очень надеялась, что она преодолеет стадию гадкого утенка. В какой-то степени это произошло. Она ведь моя дочь! — Ее неугомонный палец уперся в лоб, потом съехал по носу мимо рта к подбородку, задорно при этом вскинувшемуся. — Меня очень огорчало, что между нами так мало общего. Мы очень старались, чтобы ей было у нас хорошо, но не прошло и недели, как она от нас ушла.

— К Дэмису?

— На такое она не пошла бы! Она воспитана в старых традициях. Она сняла коттедж у озера. У Дэмиса, похоже, тоже был домик где-то рядом. Они явно проводили большую часть времени вместе.

— Вы знали до этого Берка Дэмиса?

— Нет, она встретилась с ним не у нас. Мы, конечно, видели его мельком пару раз, но познакомила нас Гарриет. Это случилось через несколько дней после ее приезда.

— А где вы до этого его видели?

— В основном в «Кантино». Там, наверное, и Гарриет его встретила. В «Кантино» околачиваются все эти свободные художники.

— Значит, вы встречали его в «Кантино» до того, как он и Гарриет познакомились?

— Да, несколько раз. Он хорош собой, его сразу заметно.

— Он называл себя Берком Дэмисом?

— Наверное. Можете спросить людей из «Кантино». Это дальше по нашей улице.

— Спрошу. Пытался ли Дэмис познакомиться с вами до приезда Гарриет?

— Нет, мы его совсем не знали. — Ее глаза внезапно сузились. — Не хочет ли Марк повесить на нас...

— Нет, просто мне хотелось бы знать, не наметил ли Дэмис себе в жертвы Гарриет еще до того, как она здесь появилась.

— Наметил в жертвы?

— Как богатую невесту.

— От нас он не получал такой информации, если вы это имеете в виду.

— Значит, у вас нет сведений, что он искал с ней встречи?

— Сомневаюсь. Он подцепил ее в «Кантино», и бедняжка была на седьмом небе от счастья.

— Почему бедняжка?

— Мне всегда было жаль Гарриет. Ей досталось и от меня, и от отца. Конечно, это выглядит с моей стороны эгоизмом — бросила Гарриет, когда она была маленькой. Но у меня не было иного выбора, если я хотела спасти душу.

Я задал себе вопрос, удалось ли это ей, и надеялся, что она пояснит свои слова. В ее глазах появилось жесткое выражение человека, в жизни которого были всякие перемены, кроме перемен к лучшему.

— Короче, я получила развод в Рино. Мне очень не хотелось так поступать. При мысли, что я бросаю дочь, у меня сердце кровью обливалось. Но Гарриет была папиной дочкой. Мне ничего не оставалось делать — разве что убить ее отца. И эта мысль приходила мне в голову, но развод в Неваде все же выглядел цивилизованнее. Кейт, — она махнула рукой в сторону кухни, где муж колол лед, — побывал в Неваде по тому же поводу. Куда это он запропастился?

— Может, он дает нам возможность поговорить?

— Наверное. Он такой тактичный! С Кейтом я была счастлива, учтите! — Это прозвучало как вызов. — Но не думайте, что я не чувствовала вины перед дочерью. Это чувство только усилилось, когда она к нам приехала в прошлом месяце. Она чего-то от меня хотела — очень хотела. Того, что я не могла ей дать, а если бы дала, то она отказалась бы принять. Гарриет все еще винит меня за то, что я бросила отца в беде, это ее выражение. Я пыталась все объяснить, но она не желала слышать никаких упреков в адрес отца. В ее жизни он был главным. Она закатила мне истерику, а я, признаться, ответила тем же. Разгорелся скандал, и она от нас ушла.

— Похоже, это и толкнуло ее к Дэмису. Такие, как он, поджидают девушек и женщин, оказавшихся без поддержки родных и близких.

— Вас послушать, так он большой хитрец.

— Он и есть хитрец. Имя Квинси Ральфа Симпсона что-нибудь вам говорит? Квинси Ральф Симпсон.

Она покачала головой, и ее прическа рассыпалась. Казалось, все в ней держится при помощи шпилек.

— Я обязана знать это имя?

— Нет, я вовсе не ожидаю этого от вас.

— Какое имя? — спросил от дверей ее муж. Он вошел с медным подносом ручной работы, на котором три бокала с розовым питьем составили треугольную композицию.

— Имя, под которым Берк Дэмис пересекал границу. Квинси Ральф Симпсон.

— Первый раз слышу.

— О нем трубят калифорнийские газеты.

— Но мы их не читаем. — Он галантно вручил мне бокал. — Мы успешно скрывается здесь от калифорнийских газет, атомных бомб и подоходного налога.

— И дорогих спиртных напитков, — подхватила его супруга, как актриса в водевиле.

— Этот джин обходится мне в сорок американских центов за литр. А впрочем, сколько бы ни стоил... Салют! — Он поднял бокал.

Я отпил из своего. Джин был неплохой, но теплей от него не стало. От комнаты и ее хозяев веяло холодом. Хэтчены напоминали перелетных птиц, присевших отдохнуть, утративших чувство дома, завороженных идеей вечного полета — на одном месте. По крайней мере, такая картина рисовалась мне через дно стакана с джином.

Я поставил стакан и встал. Поднялся и Хэтчен.

— Так что там насчет этого Симпсона и газет?

— Месяца два назад его закололи ледорубом. А на прошлой неделе был найден труп.

— Говорите, Дэмис воспользовался его именем?

— Да.

— Его подозревают в убийстве Симпсона?

— Да. Это я его подозреваю.

— Бедняжка Гарриет, — сказала Полина и отпила из стакана.

Ресторан «Кантино» состоял из нескольких сообщающихся залов и выглядел так, словно раньше это был частный дом. В половине двенадцатого во вторник он снова стал частным домом. В углу у эстрады сидел крупный человек с прядями падавших на воротник длинных седых волос и выпивал. Кроме него, в зале не было ни души.

По стенам висели небольшие картины — работы маслом. Точки, пятна, завихрения, квадраты, похожие на те, что мелькают перед глазами, когда засыпаешь или просыпаешься. Мне показалось, что Дэмис где-то близко. Переходя от картины к картине, я надеялся узнать его руку — или увидеть подпись.