Полоцкое разоренье - Страница 16
Изменить размер шрифта:
Ингульфъ.
Да! Месть свята настолько же, насколько
Грѣшна любовь безчестная твоя!
Рогнѣда.
Любовь?! Ингульфъ! Ингульфъ!
Ингульфъ.
Не отрицай!
Тебя люблю я… Любящіе зорки,
Къ несчастію! Измученное сердце
Подсказываетъ правду ихъ глазамъ.
Рогнѣда.
Ты вырвать y меня признанье хочешь
Насильемъ?
Ингульфъ.
Твой вопросъ само признанье!
Рогнѣда.
Слова твои мнѣ пытка.
Ингульфъ.
А мои
Сомнѣнія тяжелѣе всякой пытки.
Опускается на скамью. Молчаніе.
Рогнѣда.
Да будетъ же по-твоему, упрямый
И грубый человѣкъ. Да, я люблю.
Ингульфъ.
О, духи вѣчной ночи!
Рогнѣда.
Злобы сѣмя
Усердно я въ душѣ своей ростила.
Ингульфъ (злобно смѣется).
Ха-ха-ха-ха! А выросла любовь?
Когда засѣетъ поле земледѣлецъ
Пшеницею, то урожая ждетъ
Пшеницей же.
Рогнѣда.
Но кто же помѣшать
Тому сумѣетъ, чтобы въ желтомъ полъ
Колосья не обвила повилика.
Не росъ лиловый куколь, василекъ
Звѣздою синей не сіялъ? Не люди,
Но боги сѣютъ ихъ!..
Ингульфъ.
Лжешь! Злые духи!
Рогнѣда.
Пусть будетъ такъ. Мнѣ; все равно, откуда
Взялась моя любовь, но есть она,
И нѣтъ надъ нею власти.
Ингульфъ.
Злое сѣмя
Изъ сердца съ корнемъ вонъ!
Рогнѣда.
Тогда все сердце
Придется вырвать.
Ингульфъ.
Любишь ты его!
Зачѣмъ же я здѣсь? Я? Глупецъ! Я думалъ,
Что, мученица долга, слезы льешь
На ложъ ты насильничьемъ, что давитъ
Тебя, какъ цѣпь, обязанность притворства!
И полетѣлъ къ тебѣ я, какъ орелъ
На выручку пойманной орлицы,
И вотъ кого нашелъ!.. Передо мной
Господской лаской сытая рабыня,
Наложница, счастливая позоромъ!
И ты Рогнѣда?
Рогнѣда.
Я была Рогнѣда.
Зовусь я Гориславою теперь.
Жена и мать, люблю отца и мужа.
Двухъ сыновей вскормила я ему
Своею грудью, а они, быть можетъ,
Платя мнѣ за рожденіе свое,
За материнскій трудъ, за дни и ночи
Заботы неусыпной, напитали
Любовью сердце гордое мое.
Притворство правдой стало. Все смѣшалось
Въ душѣ моей и ненависти старой
Завѣтный долгъ, и новая любовь.
Ингульфъ! Ингульфъ! я молода… а развѣ
Любви не стоитъ онъ, мой богатырь,
Мой князь?.. О, не кляни!
Не подобрать тебѣ такихъ проклятій,
Какими я сама себя казнила,
Когда чадъ страсти проходилъ, когда,
Въ просонкахъ пробужденнаго сознанья,
Являлся мнѣ отецъ мой, Рогволодъ,
Въ разрубленной кольчугѣ, съ гнѣвнымъ взоромъ,
Сурово мнѣ грозящимъ…
Ингульфъ.
Конунгъ мой!..
Рогнѣда.
Да! онъ грозилъ мнѣ… мертвою рукою
Указывалъ на сотни привидѣній,
Летящія за нимъ, съ протяжнымъ воемъ:
Отмсти!.. Отмсти!..
Съ ужасомъ отходить отъ Ингульфа.
Такія же, какъ ты!
Въ глазахъ одно и то же выраженье,
Одни и тѣ жъ проклятья на устахъ.
Что ты пришелъ? что грознымъ судіею
Передо мной стоишь теперь?.. Уйди!
Ты долго ѣхалъ: сталъ живой Владимиръ
Милѣе мертвыхъ мнѣ за это время.
Убить его – себя убить!
Ингульфъ.
Когда
Не хочешь ты отмстить за Рогволода,
За самое себя отмсти, а боги!
Въ одно сведутъ съ Владимиром[20] твой счетъ.
Рогнѣда.
Смотри, какъ слабы, нѣжны эти руки…
Чего отъ нихъ ты хочешь!
Ингульфъ.
Мало ль зла
Творится в мірѣ нѣжными руками.
Рогнѣда.
О, вѣрный мой Ингульфъ! не надо крови!
Оставимъ Кіевъ! Ты меня умчишь
Въ ладьѣ своей подъ небеса другія,
Родимыя и дружескія намъ,
И страсть моя въ разлукѣ истребится,
И жизнь, быть можетъ, улыбнется намъ
По-новому…
Ингульфъ (Холодно).
Куда жъ умчать прикажешь
Тебя, моя красавица? Туда ли,
Гдѣ скальды бородатые, бродя
Изъ веси въ весь, поютъ подъ звуки арфы
Про честную погибель Рогволода
И про измѣну дочери его?
Ты проклята на родинѣ.
Рогнѣда.
За моремъ
Не мало странъ счастливыхъ…
Ингульфъ.
Какъ тебя,
Клятвопреступницу, на бортъ возьму я?
Потопить насъ неистовая Рана,
Торъ молотомъ корабль мой разобьетъ!
Наложница Владимира[21] не стоить,
Чтобъ жертвовалъ собой варяжскій викингъ
Съ дружиной богатырскою.