Полное собрание сочинений. Том 13. Запечатленная тайна - Страница 3

Удар током убил красавца, севшего на провода…

Но можно ли предусмотреть все мыслимые последствия соприкосновения техники с живой природой? Все нельзя, но многое можно. Прежде чем строить, например, аэродром, сейчас тщательно изучают, не будет ли он расположен на пути миграции птиц. А вот газопровод возле Норильска в тундре построили без учета миграций оленей. Животные стали сбиваться перед трубою в огромные группы, и ничто не могло их заставить свернуть с векового пути. Наконец догадались поднять в этом месте трубу повыше, и олени получили необходимые им «ворота». Еще пример. Вряд ли надо много воображения, чтобы понять: мощные насосы вместе с водой будут качать и рыбных мальков. Однако долгое время их выпускали без оградительных сеток. Водометное судно «Заря» вызывает законные нарекания за сильный размыв берегов и убой рыбы. Правомерно поставить вопрос: везде ли нужно нам это судно? И не разумно ли дилемму «скорость на воде – здоровая жизнь реки» решить сегодня в пользу реки. Небольшие реки стонут сейчас также и от моторных лодок. Судя по письмам, на многих реках каждое лето происходят баталии между теми, кто смотрит на воду как на шоссе, и теми, кто ищет у реки тишины. Между тем промышленность наша, как сказал мне один любитель больших скоростей, «во имя технического прогресса» выпускает все больше моторов возрастающей мощности. В нашем плановом хозяйстве разве нельзя разрешить этот вопрос без ущерба для «технического прогресса» в пользу природы?

Примеры такого рода должны повысить ответственность конструкторов, проектировщиков, плановиков. Но все заранее и в самом деле невозможно предусмотреть. Поэтому полезно, мне кажется, нам, читателям «Комсомолки», создать некое общественное «бюро рекламаций природы». По примеру Бориса Иосифовича Хмельницкого внимательным глазом присмотримся к технике и выявим все, что по непродуманности конструкции или иной причине приносит природе нетерпимый ущерб. Наша с вами инспекция будет хорошим вкладом в утверждение закона об охране животного мира. И уже действием по закону. Ждем писем.

Фото из архива В. Пескова. 6 марта 1980 г.

В Женеве уже много веков на особой дощечке, хранящейся в ратуше, отмечают приход весны. Делается это покоряющее просто: служащий ратуши открывает окно и глядит на растущие рядом каштаны. Появились листочки – на доске помечают: пришла весна. Конечно, в ратуше есть современные календари, барометры и хронометры, но есть и поэтичная дань старине – дощечка.

На Аляске приход весны определяют иначе. В лед на Юконе забивают колышки и прочными нитями соединяют с часами на берегу. В этом краю весна так долгожданна и так желанна, что вся Аляска включается в азартное состязание – возможно точнее определить час прихода весны. Как на конных бегах, делают ставки. Крупные выигрыши ожидают тех, кто точнее других угадает момент, когда тронется лед на Юконе.

В Антарктиде весну приносят пингвины адели. Прогрелись торчащие изо льда камни, где можно (из камней же!) построить гнездо, и вот они появились с севера, нелетающие птицы. Бывает это в ноябре месяце. (В Южном полушарии все «кверху ногами».)

В широтах средних приход весны связан с прилетом птиц. Для одних весна – появленье грачей, для других – жаворонков. Потом – скворцы, журавли, аисты, соловьи, кукушки – это все ранние или поздние гонцы весны.

Однако и те, кто коротал с нами зиму, тоже оповещают: весна идет и уже близко. На припеке среди дня орут петухи. Сходят с ума воробьи. Синица уже не просителем тенькает у окошка. Поет. Да так пронзительно звонко, что хочется замереть и слушать, слушать. В прилесных поселках ямщиком свистит поползень. В лесу в затишье бормочет сойка. И со дня на день следует ждать песню безголосого дятла. Отыщет дятел сухой упругий сучок, и уже не «тук-тук» в поисках червячка, а звонкая барабанная дробь влюбленного сердца пронесется над лесом.

Или последим за вороной. Казалось бы, серая проза. Ан нет. Эта птица одной из первых чувствует приближение весны. Есть у меня в подмосковном лесу местечко – на вырубке, обойденные топором, растут, почти что обнявшись, две осинки и две сосны. Лыжня проходит как раз мимо них. И каждый год в марте вижу на одном и том же суку ворону. Она не каркает, она поет! Распуская хвост, кланяясь лисьим следам на ослепительно белом снегу, забыв о вороньих хитростях и делах, птица вещает о чем-то сильно ее волнующем. Лыжи у меня еще натерты мазью «минус 2 – минус 7», но если ворона заняла свое место между двух сосен и распускает под песню хвост, значит, скоро лыжам на отдых.

В этом году приход весны отмечен еще и редкой небесной иллюминацией. В погожий вечер на западе (обратите внимание!) яркой лампочкой сияет исключительной величина звезда. Это Венера. Обернетесь назад, на востоке – тоже две очень заметные звезды. Нижняя красноватая – Марс, выше белым светом сияет Юпитер. На востоке виден также Сатурн…

Вчера я позвонил другу в Женеву: «А как там с листьями на каштанах?» Отвечает: «Трудно поверить – снег! Метель настоящая. А было уже двадцать тепла. И в ратуше уже не раз открывали, наверно, окошко. Это бывает в Женеве…»

Это везде бывает. Но неизбежно приходит день, когда зеленеют каштаны, тополя и березы.

Ах, как звонко – в открытую форточку слышно – поет синица!

Фото автора. 19 марта 1980 г.

Рассвет мы встречали на шоссе за Женевой. Как на фотобумаге в проявляющей жидкости, из темноты неясно и робко проступали деревья, дома, колокольни. А когда совсем рассвело и ветерок сдвинул в сторону редкие облака, мы увидели горы – подсиненная темень лесов на склонах, сиреневый камень выше лесов и белые флаги снега. И дорога потянула наши зеленые «Жигули» выше и выше – мимо озер, водопадов, мимо маленьких деревушек, пастушьих хижин и туристских приютов, через тоннели, мосты, эстакады и самую середину Альп.

Большая половина Швейцарии – горы. Когда летишь над страной, кажется, что самолету негде тут сесть. И в самом деле возникла недавно нужда расширить Женевский аэропорт – пришлось просить Францию прирезать полоску ровной земли, а немаленький город Базель не имеет вовсе равнинного места для самолетов. Аэродром построен во Франции и пассажиров возят через границу автобусами.

Чертов мост. Сегодня тут действуют два моста.

Горы – это и богатство, и известная бедность страны. Угля, металлов и минералов Альпы для Швейцарии не припасли. Хозяйству сельскому горы дарят лишь знаменитые пастбища. Но бегущая с кручей вода – это огромный запас энергии, и швейцарцы ее почти полностью обратили себе на службу. Проезжая горами, постоянно видишь на кручах опоры электролиний – страна не только полностью обеспечивает себя электричеством, но и производит его на продажу…

Второе богатство Швейцарских Альп – их красота. Сотни тысяч людей со всего света едут сюда полюбоваться чудом природы. Это паломничество уже давно приносит большие доходы. «Швейцария подобна красивой девушке, у ног которой постоянно поклонники», – написано в одной книжке. К этому можно добавить: много разбогатевших людей хотели бы «обвенчаться» с этой красавицей – переехать сюда на жительство. Строгий закон ограждает, однако, страну от желающих тут поселиться. И лишь очень тугой кошелек или громкое имя позволяют осесть в альпийской республике.

У нас на пути, у Женевского озера, был городок Вевей, в котором долгое время жил бежавший от гонений Америки знаменитый актер и кинорежиссер. Он жил затворником в увитом плющом небольшом доме. И похоронен тут же, рядом, на маленьком кладбище, со всех сторон зажатом домами. Всем известно похищение этого человека из-под могильной плиты. Мы проезжали, когда он вновь обрел тут покой. Гроб из-за боязни повторения кощунственных грабежей залили в земле цементом. А сверху – цветы и розовая плита мрамора с надписью «Чарли Чаплин».