Полное собрание сочинений. Том 07 - Страница 21

Всё это я говорю к тому, чтобы показать, насколько неразумно говорить о том, чтобы в один или два года добиться 90% партийной организованности всего состава рабочего класса в стране.

Рассмотрим теперь удельный вес рабочей части РКП(б) в отношении рабочих цензовой промышленности. Число постоянных рабочих, не сезонных, в крупной цензовой промышленности, и государственной и негосударственной, считая также военную промышленность, главные железнодорожные мастерские и основные депо,— число рабочих во всех этих отраслях к 1 января 1924 года составляло 1 605 тысяч. Рабочих у нас состояло тогда в партии 196 тысяч. Это составляет 12% в отношении всего состава рабочего класса крупной промышленности. А если взять рабочих—членов пар-тип от станка и определить их процентное отношение ко всему составу рабочего класса в крупной промышленности, то мы увидим, что к 1 января в партии было 83 тысячи рабочих от станка и они составляли 5% всего состава рабочих в крупной промышленности. Это всё к 1 января 1924 года. К 1 июня 1924 года рабочих в крупной промышленности было 1 780 тыс.; в партии тогда было 389 тыс. рабочих, т. е. 21,8 % всего состава рабочих в крупной промышленности. Рабочих от станка было в партии 267 тыс., т. е. 15% всего состава рабочего класса в крупной промышленности. К 1 января 1925 года рабочих было в крупной цензовой промышленности 1 845 тыс.; число рабочих в партии у нас вообще, и от станка и не от станка, составляло 429 тыс., т. е. 23,2% “о всему составу рабочего класса в крупной промышленности; рабочих от станка в партии было тогда 302 тыс., т. е. 16,3% всего состава рабочего класса в крупной промышленности. К 1 июля 1925 года рабочих было 2 094 тыс. в крупной промышленности; число рабочих в партии—534 тыс., т. е. 25,5% , число рабочих от станка—383 тыс., т. е. 18,2% всего состава рабочего класса по крупной промышленности.

Вы видите, что если там, в отношении всего рабочего класса, рост организованных в партии рабочих в отношении ко всему составу рабочего класса идёт медленнее, чем рост самого рабочего класса, то здесь, в крупной промышленности,— наоборот: рост процента рабочих в партии идёт быстрее, чем рост рабочего класса в самой крупной промышленности. Это надо отметить для того, чтобы иметь в виду, каково лицо нашей партии, когда мы говорим о её рабочем ядре: это—главным образом рабочие крупной промышленности.

Можем ли мы теперь, глядя на всё это, говорить о той, чтобы в продолжение одного года довести число рабочих от станка в партии до 90%? Нет, не можем, потому что мы не хотим впадать в фантастику. Потому, что если рабочих от станка имеется в партии 380 тыс., то для того, чтобы все остальные—значит, около 700 тысяч не от станка—составляли 10%, надо довести количество членов партии в продолжение года до 7 миллионов. Просто товарищи не рассчитали и попали впросак с цифрой в 90%.

Растёт ли удельный вес партии в рабочем классе? Едва ли стоит доказывать эту самоочевидную истину. Вы знаете, что наша партия, по сути дела, есть партия выборная от рабочего класса. Мы достигли в этом отношении того, чего не достигла еще ни одна партия в мире. Уже этот один факт говорит о том, что удельный вес нашей партии в рядах рабочего класса неизмерим и что наша партия монопольна внутри рабочего класса.

Что касается удельного веса нашей партия в деревне, то здесь дело обстоит довольно неприглядно. К XIII съезду сельское население в возрасте от 18 до 60 лет составляло 53 миллиона в стране, к XIV съезду — 54 с лишним миллиона. А коммунистов в деревенских ячейках было к XIII съезду 136 тыс., т.е. 0,26% по отношению ко всему взрослому сельскому населению, к XIV же съезду мы имеем 202 тыс. крестьян в партии, т.е. 0,37%. Страшно медленно идёт рост нашей партии в деревне. Я не хочу сказать, что она должна расти семимильными шагами, но этот процент крестьянства в нашей партии всё же является очень незначительным. Наша партия есть партия рабочая. В ней всегда будут превалировать рабочие. Это есть выражение того, что у нас диктатура пролетариата. Но ясно и то, что без союза с крестьянством диктатура пролетариата невозможна, что известный процент лучших людей из крестьян в составе нашей партии является необходимой для партии зацепкой в деревне. С этой стороны пока что дело обстоит не очень важно.

Дальше я должен отметить общий рост идейного уровня нашей партии. Об организационной стороне вам будет докладывать тов. Молотов, поэтому я не буду останавливаться на этом вопросе, но не могу не сказать одного, а именно, что по всем данным идейный уровень наших руководящих кадров, молодых и старых, вырос значительно. Для примера можно было бы взять дискуссию, которую мы имели в прошлом году с троцкизмом. Речь шла, как вам известно, о ревизии ленинизма, об изменении руководства партии, так сказать, на ходу. Как дружно встретила партия эту антипартийную волну, это всем известно. О чём это говорит? О том, что партия выросла. Кадры её окрепли, ей не страшна дискуссия. Нынче мы вступили, к сожалению, в полосу новой' дискуссии. Я уверен, что партия быстро преодолеет и эту дискуссию и ничего особенного случиться не может. (Голоса: “Правильно!”. Аплодисменты.) Чтобы не предвосхищать событий и не растравлять людей, я не буду в данный момент касаться существа того, как вели себя тт. ленинградцы на своей конференции и как на это реагировали московские товарищи. Я думаю, что члены съезда это скажут сами, а я подведу итоги в заключительном слове.

Я кончаю свой доклад.

Я говорил о нашей внешней политике, о тех противоречиях, которые разъедают капиталистический мир. Я говорил, что эти противоречия могут быть преодолены только рабочей революцией на Западе.

Я говорил дальше о тех противоречиях, в рамках которых протекают наши взаимоотношения, взаимоотношения Советского Союза с капиталистическими государствами. Я говорил о том, что они, эти государства, будут стараться превратить нашу страну в придаток капиталистической системы, они будут стараться интервенировать нас, а мы будем давать отпор, причём мы рассчитываем на всемерную поддержку рабочего класса Запада, особенно после того, как рабочие Запада зачастили к нам ездить и брататься с нами. При этом мы рассчитываем на то, что это братание капиталистам даром не пройдёт. Эти противоречия нами тоже преодолеваются. Но в конечном счёте противоречия между миром капитализма и миром социализма вовне мы только своими силами преодолеть не можем, для этого нужна помощь пролетарской победоносной революции в ряде стран.