Полководцы Великой Победы - Страница 27

Гитлеровские войска отступали, попадали в окружение, сдавались в плен или пытались вырваться. Последнее удавалось немногим. Полный разгром 18 немецких, капитуляция 22 румынских дивизий, освобождение Молдавии и выход из вражеской коалиции Румынии – таков итог Ясско-Кишиневской операции.

13 сентября Р.Я.Малиновский был вызван в Москву для подписания перемирия с Румынией; тогда же председатель Верховного Совета СССР М.И.Калинин вручил ему звезду Маршала Советского Союза.

А впереди были упорные бои за Будапешт и освобождение Вены – здесь наступающим пришлось действовать методами поистине хирургическими, чтобы сохранить историческое своеобразие и архитектуру города, – радость Великой победы и торжественный марш во главе колонны сводного полка 2-го Украинского фронта по брусчатке Красной площади…

Всенародный праздник продолжался, а Родион Яковлевич в обстановке строгой секретности уже выехал на Дальний Восток. Войскам Забайкальского фронта предстояло нанести глубокий удар через хребет Хинган и разгромить противостоящую группировку японской Квантунской армии, поставив точку во Второй мировой войне.

Весь свой недюжинный талант и огромный военный опыт, все силы и энергию вложил полководец в эту операцию, с одной стороны, вобравшую лучшие достижения прошлого, а с другой – во многом предопределившую дальнейшее развитие военного искусства.

Эффект оказался поистине сокрушительным: войска Забайкальского фронта в первые же сутки прорвали оборону противника, преодолели лесистые склоны горного хребта и развили наступление с темпом до 100 километров в сутки – танковые соединения приходилось снабжать топливом по воздуху. Вскоре растерянный генерал Ямада, командующий японской Квантунской армией, уже давал показания в качестве военнопленного.

Выдающиеся заслуги полководца в заключительной кампании Второй мировой войны были отмечены званием Героя Советского Союза. Он еще долго оставался на Дальнем Востоке, возглавляя расположенные там советские войска.

В октябре 1957 года Маршал Советского Союза Р.Я.Малиновский был назначен на должность министра обороны. За 10 лет он вывел Вооруженные силы на новый качественный уровень. В центре внимания этого искреннего, спокойного, рассудительного человека были оснащение армии и флота новейшими видами оружия, овладение современными методами ведения боя и операции, развитие военной науки, повседневные нужды и быт солдат и офицеров.

Четыре войны, ранения и долгий ратный труд подорвали его железное здоровье, но маршал продолжал работать по-прежнему напряженно. Ни сослуживцы, ни даже близкие не догадывались о тяжелом недуге.

Весной 1957 года, предчувствуя кончину, Родион Яковлевич распорядился отвезти его в Центральный военный клинический госпиталь имени Н.Н.Бурденко, чтобы умереть среди солдат. И никто не слышал от него ни стонов, ни жалоб.

Маршал ушел так же, как жил, – с достоинством воина.

Транспортный самолет, натужно гудя моторами, медленно поднимался в ночное небо. Грузовой отсек был затемнен: ни к чему привлекать внимание асов барона фон Рихтгофена. Тьма царила и на Керченском полуострове, лежавшем под крылом: армейский комиссар 1-го ранга Мехлис любил проверять режим светомаскировки и в нарушителей стрелял сразу, без предупреждения…

Пассажир, казавшийся из-за полноты несколько старше своих 47 лет, оторвал взгляд от прямоугольного иллюминатора. В глазах – усталость. Отстранен от должности.

А как удачно все складывалось еще совсем недавно. В самом конце 1941 года войска Закавказского фронта, штаб которого он, Федор Иванович Толбухин, возглавлял, во взаимодействии с Черноморским флотом начали крупнейшую в отечественной военной истории морскую десантную операцию! Более 40 тысяч человек, артиллерийские орудия, 43 танка, несмотря на штормовую погоду, были переброшены морем и высадились на занятое противником побережье в районе Керчи и Феодосии.

Три дня спустя, 29 декабря, Феодосия была освобождена и фашистские войска начали отход. В гневе Гитлер приказал отправить генерала графа Шпонека, не сумевшего предотвратить высадку советского морского десанта, в тюрьму. Другому генералу, фон Манштейну, осаждавшему в это время Севастополь, пришлось прекратить штурм города и развернуть главные силы своей 11-й армии против успешно наступавших войск Крымского фронта – так теперь стала называться созданная для освобождения полуострова группировка. В конце концов ему удалось удержаться на рубеже Киет – Коктебель, прорвать который с ходу не удалось.

Начальник штаба фронта предлагал временно перейти к обороне, чтобы тщательно подготовить следующий этап наступления, но первые удачные результаты многим вскружили голову. Сталин требовал возобновить натиск, полагая, что командованию фронта недостает лишь решительности, а потому направил в Крым человека, наделенного этим качеством в избытке.

Представитель Ставки Верховного главнокомандования, начальник Главного политического управления РККА Л.З.Мехлис не стал вникать в оперативную обстановку, ибо для этого требовались специальные знания и опыт, но с энергией, достойной лучшего применения, занялся поиском виновных и раскрытием мнимых заговоров. Грозный комиссар в этом деле был настоящим мастером: недаром он умудрялся находить «заговорщиков» даже в Ансамбле песни и пляски Красной армии!

Спокойный, неторопливый, рассудительный генерал Толбухин сразу не понравился порывистому, склонному к скоропалительным решениям представителю Ставки. Соображения военного специалиста о переходе к обороне с целью закрепления первоначального успеха, отражения возможных контрударов противника и подготовки к дальнейшему наступлению лишь усиливали инстинктивную неприязнь и обостряли подозрительность комиссара.

В центр полетели доносы, и вот результат: 3 марта 1942 года в Ставке Верховного главнокомандования было принято решение – генерал-лейтенанта Толбухина от должности начальника штаба Крымского фронта отстранить.

Самолет с опальным военачальником еще не успел приземлиться, а неуемный Мехлис уже отправил очередную телеграмму с просьбой проследить, чтобы генерал Толбухин не устроился в теплом месте в тыловом Закавказском военном округе. Представитель Ставки просил также заменить и командующего фронтом генерала Д.Т.Козлова, но на этот раз его замыслы не сбылись.

«Вы просите заменить Козлова кем-нибудь вроде Гинденбурга… сообщаю, что свободных Гинденбургов у нас на складе нет», – гласил ответ за подписью самого Сталина.

Тогда энергичный комиссар решил полагаться на собственные силы и, подмяв управление фронта, начал делать то, что умел, – беспощадно карать всех, кто казался ему виновным в каких-либо неудачах, искоренять оборонческие настроения, гнать массы пехоты и кавалерии в неподготовленные, разрозненные, бессмысленные атаки.

Бывший начальник штаба с тоской и болью наблюдал за торжеством воинствующего невежества, а тем временем вокруг него самого сгущалась некая зловещая тишина: ни нового, пусть с понижением, назначения, ни бесед, ни вызовов. О нем словно забыли. Но разве такое возможно? Скорее всего где-то идет тихая, до поры незаметная работа по изучению обстоятельств дела, поиску темных мест в биографии.

Правда, к происхождению выходца из бедной крестьянской семьи, родившегося 16 июня 1894 года в деревне Андроники Ярославской губернии, придраться было трудно, но зато можно было припомнить офицерскую службу в царской армии. А ведь о военной карьере он и не помышлял!

Солдатскую форму надел в 1914 году, по призыву, стал мотоциклистом – специальность по тем временам редкая и передовая, а все потому, что успел до войны успешно окончить Петербургское коммерческое училище. Командиры обратили внимание на умного, старательного солдата и направили его в школу прапорщиков. Так и стал офицером.

Можно поставить ему в вину стремительную карьеру: к 1918 году на плечах Федора Ивановича уже были погоны штабс-капитана, а за плечами – солидный опыт боев на Юго-Западном фронте и участие в знаменитом Брусиловском прорыве. Но высокое для его лет звание, так же как ордена Анны и Станислава, было заслужено в окопах, на передовой, благодаря личному мужеству и внезапно открывшемуся военному таланту.