Политическая наука №2/ 2018 - Страница 13
– Наличие автономной сферы политического как особого пространства человеческой жизнедеятельности, как места и условия универсализации институционального порядка и его легитимации.
– Сосредоточенность взаимоотношений в публичной сфере на процессах осознания (различения), артикуляции, конкуренции, согласования и реализации общественных / групповых / частных интересов.
– Ориентированность на стратегические общие цели (интериоризация ценности общественного блага, делиберация способов его преумножения, принципов и механизмов распределения); значимость инклюзивности, общественного признания.
– Взаимодействие по правилам политической игры с ненулевым результатом: диалогичность, конкуренция мнений и почитание их плюрализма, соблюдение норм общей реципрокности (взаимного признания равных прав).
– Плюс, разумеется, правовой характер отношений, соблюдение общепринятых норм и установленных законов; последние в императивном порядке должны быть всеобщими неотвратимо применяться ко всем, включая законодателей [Экспертное обсуждение… 2017].
В таком прочтении политическое не предстает как перманентный феномен и / или стабильно закрепившийся этос и доминирующие практики политической активности. В своем пределе политическое происходит при определенных обстоятельствах как событие.
Многообразие факторов и их сочетаний, которые удаляют или приближают событие политического, чрезвычайно велико. Из первой группы факторов мы рассмотрим влияние экспансии этоса и принципов рынка в сферу политического. Будет показано, как «орыночивание» отношений между гражданином и государством низвергает статус гражданина до положения потребителя, перемещает гражданина из публичной сферы в пространство частного с соответствующим переопределением гражданских добродетелей.
Как возможно увеличить вероятность события политического? Посредством реализации концепции свободы как не-доминирования. Этот ответ дает неоклассический республиканизм.
Представления неоклассических республиканцев о политическом употребляются как своеобразная мера «метрических отношений» и «функциональных связей» инфраструктуры политики на континууме: от полисного (аристотеле-арендтовского) понимания политического и инклюзивных режимов гражданства к рыночной экспансии в сферу политического и формированию различных видов эксклюзивных режимов гражданства.
Арендтовскую концепцию «классического» полисного республиканского гражданства мы сохраняем мерилом степени политического [Арендт, 2000]. Ее понимание Vita activa (эксплицитно или имплицитно) остается эталонной мерой, в том числе и в работах неоклассических республиканцев, которые, заметим, весьма критично относятся к наследию Ханны Арендт.
Мегаконтинуум мышления о политике сформировали два архетипа представлений о социальном: политическая и экономическая концепции институирования социального.
В политической концепции общество понимается как рукотворное политическое установление в интересах общественного благосостояния. Концепция опирается на идею общественного договора, для реализации которой необходимы политические институты. Политический (а не властный) характер регулирования предопределяет автономность сферы политики как места средоточия общественного действия и управления обществом. В «красный угол» помещены (само)ценность общественного блага, гражданского и политического участия, солидарности, взаимного признания прав и обязанностей, самоуправления общества.
Экономическая концепция конституирования социального в своем пределе представляет общество как неполитический организм. Такой подход позволяет «помыслить общество биологически, а не политически» – без центра власти [Розанваллон, 2007]. Взаимным договорным обязательствам противопоставляются рыночные принципы взаимодействия. Постулируется возможность и целесообразность регулирования всего общества (а не только экономической сферы) посредством рыночных механизмов – безличных и отделенных от любых фигур рукотворной власти. В этом смысле утверждается политическое преимущество рыночной модели vs любой и всех моделей общественного договора [там же; Элстер, 2012; Miller, 1990].
В экономической концепции главными факторами институционализации социального считаются индивидуальная автономия человека, гарантия его негативной свободы, приоритет права над общим благом. Политической жизни отводится инструментальное значение; не учитывается «важнейший фактор гражданства для современных людей» [Тейлор, 2001, с. 90].
В дискурсе процессов (де)политизации современного общества все дебаты о ревизии концептов гражданства так или иначе возвращаются к вопросу вопросов. Продолжает ли оставаться адекватной реалиям тотально «орыноченного» общества дуалистическая теория гражданства, корни которой восходят к «великой дихотомии» политического либерализма: «частное vs публичное», «государство vs рынок» [Bobbio,1989]. Мы склонны согласиться с мнением об узости такого видения.
Концепция гражданского общества как рынка формировалась в ответ на «провалы» договорной парадигмы и по праву определяется не только как антагонист концепции общественного договора, но как ее наследник [Elster, 1986; Scinner, 1998]. Два мегапроекта modernité – договорная организация общества / приоритет общего блага и / vs рыночная неопосредованная самоорганизация общества / приоритет негативной свободы – сформировали богатые многопластовые дискурсы инфраструктуры политического и легитимации политического порядка. Несколько столетий они одновременно конкурируют между собой и обогащают друг друга. Примером тому служит содружество коммунитарных и (лево)либеральных посылок в рассматриваемых ниже концепциях неоклассического республиканизма.
Согласно библейской притче, Иона три дня пробыл в чреве кита. Привела его туда тяжесть неосознания грехов. И был он выпущен, когда сумел осмыслить себя.
Преднамеренные и непреднамеренные последствия экспансии рыночных принципов регулирования в сферу политического взаимодействия привели к тому, что человек экономический проглотил гражданина [Habits of the heart… 2008]. Вместе со способом его бытия в пространстве политического, вместе с возможностью осмыслить и реализовать себя в публичной сфере.
В последней четверти прошлого века экономическая концепция обустройства общества и понимания политического per se одержала безусловную победу над политической.
Коротко обозначим экстерналии рыночной экспансии в домен политики, которые в «чреве» общества рынка11 «переваривают» статус гражданина, обращают его в рыночный продукт, а отношения между гражданами (между гражданами и государством) – в отношения стоимостей.
Интервенция частной по своей природе сферы рыночных отношений в публичную по своей природе сферу принятия политических решений кооптировала общество в состав рынка в качестве одного из его элементов [Citizenship… 2001].
– В целом успешно произведен ценностный переворот: права гражданина политии (общее благо) подчинены требованиям самоответственности. Последние предъявляются не гражданам политии, а частникам рыночных отношений, добродетели которых читаются в терминах рыночной стоимости. Следствием такой «рокировки» становится «беспрецедентный паралич публичных политических дебатов и потеря демократического контроля за принимаемыми общественно значимыми решениями» [Habermas, 2016].
– Государства (в разной степени радикальности) отказываются от роли субъекта социальной справедливости. Минимизированы регулятивные функции государства по обеспечению занятости и экономического равенства в пользу рыночных механизмов как регуляторов всех сфер жизнедеятельности общества.
– Социальная политика «покидает» сферу действия устоявшихся в обществе моральных и этических норм. Она все хуже справляется с выполнением интеграционных функций: социально-политического арбитра, морального регулятора, хранителя общественной морали. На грани «летального исхода» такие ее политические функции, как формирование системного и межличностного доверия; развитие и поддержание навыков демократического гражданства; включение институтов гражданского общества в процесс принятия общественно значимых решений.