Поле заколдованных хризантем
(Японские народные сказки) - Страница 49
Написало божество письма и выбросило из окошка. Разлетелись они во все концы: одни упали на горные вершины, другие — в густой лес, а третьи — в морскую пучину.
Рано поутру в последний день старого года все звери во владениях божества получили его письма. Получили — и давай в дорогу собираться. И лягушка собирается, и слон, и обезьяна. И медведь торопится, и жираф, и тигр. Да и змея, свинья и страус отставать не хотят! Все звери решили к божеству отправиться.
Жила в те времена одна кошка. Очень важная это была кошка, ни с кем из зверей она знаться не желала, да и писем никаких не читала. Лежала она на поляне, на солнышке грелась, вдруг видит — мышка бежит, торопится, по всему видно, в дальний путь собралась.
— Куда это ты, мышь, так бежишь? — спросила важная кошка.
Смекнула тут мышь, что не знает ее соседка о письме божества, вот и решила ее надуть.
— Да вот, — говорит, — госпожа кошка, получили все звери в нашем лесу к божеству приглашение. Именами тех двенадцати зверей, что первыми божество с Новым годом поздравят, назовет оно последующие года. А явиться к нему надо во второй день Нового года.
— Во второй? — удивилась кошка.
— Во второй, — не моргнув глазом, соврала мышь.
Всем зверям хотелось первыми перед божеством предстать. Стали они думать, как друг друга обмануть да обогнать. Собрались они с вечера в дорогу, решили с зарей в путь отправиться. Только старый бык говорит:
— Немолод я, да и иду медленно, пойду-ка я с вечера.
Сказал и по тропинке побрел.
А что же сделала хитрая мышь? Увидела она, что бык в дорогу собирается, прыг-скок — и залезла ему на спину, притаилась, чтоб никто не заметил. А как из леса вышли, осмелела, развеселилась.
— Иди, иди, бычок, — подгоняет, — веселей, веселей, да по сторонам не засматривайся!
На следующее утро, едва рассвело, и другие звери в путь отправились. Первыми проснулись собака и обезьяна, тигр, петух и змея. А многие так и проспали.
Бегут звери, торопятся. Всем хочется первыми быть.
В те времена собака и обезьяна большую дружбу водили. Вот бегут они, друг друга подбадривают:
— Не отставай! — кричит обезьяна.
— Держись! — кричит ей собака.
А как стали к лесу божества приближаться, уже и сердито друг на друга смотрят: вдруг другой быстрее прибежит, а мне места не хватит.
Наконец, совсем рассвело. Поднялось над горами солнце — солнце Нового года. Осветили его лучи двор божества.
— Ну, кто же первым пожаловал? — улыбнулось божество.
Как кто? Конечно же, бык! А вот и нет! Мышь! Подбежал было бык к божеству, поклониться хотел, а тут хитрая мышь — прыг ему через голову и уже стоит перед божеством, склонилась в низком поклоне:
— Поздравляю тебя, божество, с Новым годом, — говорит.
Удивилось божество, мышь увидев.
— Не думал я, что ты первой появишься, — отвечает. — Ну раз пришла — входи, и я тебя с Новым годом поздравляю.
А бык глаза выпучил, понять не может — как эта маленькая мышь первой оказалась? Ну, делать нечего. Стал бык вторым.
А тем временем тигр прибежал. А потом и другие звери появляться стали. Подождало божество, пока первых двенадцать зверей не появится, и говорит:
— Как и обещал я, именами первых двенадцати животных назову я годы. И будет каждый из них повторяться через двенадцать лет. Первый год отныне будет годом мыши, второй — годом быка, третий — годом тигра. А потом пойдут годы зайца, дракона, змеи, лошади, барана, обезьяны, петуха, собаки и свиньи.
Выслушали звери слова божества и низко ему поклонились. Те, кто опоздал, домой отправились, а для первых двенадцати божество пир невиданный устроило. Баран и тигр на том пиру вместе веселились, а заяц с мышью отплясывал. Только обезьяна с собакой друг на друга не смотрят, все спорят:
— Ты меня, негодная, на перевале оттолкнуть хотела!
— Нет, это ты меня с моста сталкивала!
Веселились звери до следующего утра. Вот уж и заря занялась. Стали они домой собираться. Вдруг видят — бежит кошка, запыхалась вся. Остановилась и спрашивает:
— Как? Разве я здесь не первая?
Засмеялись звери:
— Долго ты почивала, госпожа кошка!
Поняла кошка, что обманули ее. Стала божеству все объяснять — на мышь наговаривать. Да только не стало ее божество слушать, лишь рукой махнуло.
Так с тех пор и повелось: носит каждый год свое собственное имя. И первый называется годом мыши. Только нет теперь у мыши спокойствия. Не простила кошка обиду — вот и гонит ее как только увидит.
Врун
Один раз он пошел гулять в горы. Когда он вернулся, он сказал соседке:
— Какую змею я сейчас видел! Громадную, толщиной с бочку, а длиной с эту улицу.
Соседка только плечами пожала:
— Сам знаешь, что змей длиной с эту улицу не бывает.
— Нет, змея в самом деле была очень длинная. Ну, не с улицу, так с переулок.
— Где же это виданы змеи длиной с переулок?
— Ну, не с переулок, так с эту сосну.
— С эту сосну? Не может быть!
— Ну, постой, на этот раз я тебе скажу правду. Змея была такая, как мостик через нашу речку.
— И этого не может быть.
— Ну ладно, сейчас я тебе скажу самую настоящую правду. Змея была длиной с бочку.
— Ах, вот как! Змея была толщиной с бочку и длиной с бочку? Так, верно, это и была не змея, а бочка.
Ивовый росток
— Смотри хорошенько за ростком: поливай его каждый день, а главное — смотри, чтобы соседские дети не выдернули его и не затоптали.
— Хорошо, — ответил слуга, — пусть хозяин не беспокоится.
Хозяин уехал. Через неделю он вернулся и пошел посмотреть сад. Росток был на месте, только совсем вялый.
— Ты, верно, не поливал его? — сердито спросил хозяин.
— Нет, я поливал его, как вы сказали. Я смотрел за ним, глаз с него не спускал, — ответил слуга. — С утра я выходил на балкон и до самого вечера смотрел на росток. А когда становилось темно, я выдергивал его, уносил в дом и запирал в ящик.
Кагуя-химэ
Вот как-то раз пришел старик в лес. Вошел в бамбуковую рощу да остановился как вкопанный. Что за чудеса! Льется невесть откуда таинственный свет! Огляделся старик, глазам не поверил: отливает одно коленце бамбука чистым золотом!
Удивился дровосек, к бамбуку с опаской подошел, да и срубил то коленце. Глядь — а в нем девочка сидит, крошечная-прекрошечная, и светится вся будто звездочка. Взял он девочку на руки и домой отнес.
Сжалились над нами боги, — решили старики, — хоть на старости лет дитя послали.
Взяли они девочку к себе жить и назвали ее Кагуя-химэ, что значит «Лучезарная». Стала девочка расти, стариков радовать, а у дровосека с тех пор что ни день, то удача: как придет в лес, обязательно золотое коленце бамбука найдет. Разбогатели старик со старухой. А Кагуя-химэ росла, росла и превратилась, наконец, в красавицу невиданную. Со всей округи приходили люди на нее посмотреть. Полетела весть о ее красоте по всему свету. Многие знатные вельможи хотели ее в жены получить, да только Кагуя-химэ всем женихам отвечала: