"Полдень, XXI век", 2010, № 08 - Страница 31

Мерман кивнул, поднялся из-за стола.

— Я учту это обстоятельство.

После его ухода Елизавета сделала несколько звонков — в офис, Косте и еще по одному телефону, который не значился ни в ежедневнике, ни в ноутбуке.

Она не солгала Мерману ни о своем происхождении, ни о причине своей вражды с Розалией Пак. Но инстинктивно чувствовала — селки, как истый традиционалист, на стороне ее противницы, и это, возможно, не связано напрямую с материальными интересами. Розу, пожалуй, тоже можно было причислить к сторонницам традиций водного народа, — а сообразно им, русалка должна обольщать мужчин, выжимать из них всю жизненную силу, а затем убивать. Елизавета не знала, когда именно Розалия сумела приспособиться к существованию на суше, но в этом существовании Роза окрутила одного из самых солидных местных коммерсантов, благополучно спровадила его в мир иной и унаследовала его сеть ювелирных магазинов. Забавно, что, хотя по традиции — относительно недавней — водные обозначали свою видовую принадлежность в названии предприятий, покойный Светозар Пак сам нарек фирму «Фараон», задолго до встречи с Розой. Может, это и привлекло к нему внимание фараонки. Елизавета не видела никакой принципиальной разницы между тем, как Роза поступила с Паком, и обстоятельствами, при которых она сама заполучила свою первую фирму. И тем не менее, без всяких оснований, Роза считала, что Елизавета стоит на иерархической лестнице гораздо ниже ее.

То есть, с точки зрения Розы, основания, конечно, были. Не только потому, что Роза принадлежала к русалкам «первого разряда», то есть самоубийцам. Но — русалки уверены, что они представляют собой, по сравнению с людьми, высшую форму жизни. Способность к мимикрии, возможность пребывать как в водной, так и в воздушной среде, долголетие, замедление старения — вот преимущества, которые дает перерождение. А то, что русалки теряют душу… Она, как выяснилось, вовсе не предмет первой необходимости. Правда, некоторые люди — особенно те, кто также придерживались традиционных взглядов, — считали по-иному. Именно для них было важно различие между бывшими самоубийцами и теми, кто стали русалками не по своей воле. Они верили — этих русалок поневоле, в первые годы после превращения, пока оно не стало окончательным и девушки не совсем забыли свое прежнее бытие, можно призвать назад. Вернуть им душу.

Елизавета не знала, на что пошли родители девчонки из рабочего поселка Приволжский Затон, чтоб вернуть свою погибшую дочь. Они отказывались рассказывать. Из поселка она вскоре уехала — хотя, как выяснилось, не стоило беспокоиться. В те годы повсюду царила такая неразбериха — что в умах, что в документах, — что на исчезновение и последующее возвращение Лизы Амелиной никто не обратил внимания. Но вот Роза каким-то образом прознала, что факт вызова имел место. И теперь всячески тыкала Лизе в глаза, что та даже не второсортная русалка, утопленница по недоразумению. Она вообще не имеет права относить себя к русалочьему племени. Она — жалкий восстановленный человек, оживленный мертвец! Теперь вот Розка еще взлюбила словечко «зомби» — ужастиков, что ли, насмотрелась? Какие еще зомби в Средней полосе России?

По правде говоря, Елизавета Никитична сама не была в точности уверена, к какому разряду существ себя относить. Существовали доводы «за» и «против» того, что она осталась русалкой, хотя и несколько модифицированной. Но Елизавета не склонна была забивать голову рефлексиями по этому поводу. Сказано же — на воде и на суше одни законы, везде царит борьба за выживание, и в ней все средства хороши. Но одно дело — обычная бабская грызня, хоть и в масштабах города, а вот когда твой бизнес пытаются уничтожить с помощью более сильного партнера — совсем другое.

Розалия настаивает, что между ней и Елизаветой существуют принципиальные различия?

И в некоторых отношениях она права.

Этим и надо воспользоваться.

Ледоходу, кажется, не будет конца. Каждый день по местным вещательным каналам передают предупреждения любителям экстремальной рыбной ловли, каждый день любители их игнорируют. Иногда их спасают, чаще — нет. То же самое относится и к водителям, которых напрягают объездные дороги и пробки на мостах. Кое-где на притоках и затонах лед еще держится, и периодически находятся желающие пересечь водную преграду напрямик. Попадают они чаще всего не туда, куда стремились.

Елизавете было известно об этом отнюдь не из новостных выпусков. Сохраняя приличные отношения с телевизионщиками, она крайне редко смотрела телевизор. Некогда и неинтересно. А происшествия с гибелью рыболовов и автомобилистов повторялись в здешних краях каждый год, и непохоже было, что когда-нибудь это изменится. И, главное, это не грозило нарушить баланс в русалочьем сообществе Средней полосы. И рыболовы, и автомобилисты — по преимуществу мужчины, а они после утопления не перерождаются. Кто его знает, почему здешняя природа так распорядилась и отчего такая дискриминация по половому признаку. Вон у морских племен особи мужского пола встречаются почти столь же часто, как самки. Впрочем, mermaids, кажется, там живородящие… А у нас — уверяют, что только водяные не из утопленников произошли: якобы они — автохтоны. Водяные по части консерватизма дадут сто очков вперед любому селки, приспосабливаться к жизни на суше они не пожелали или оказались неспособны, и кто их знает, сохранилась ли по нынешним временам популяция вообще.

Впрочем, прямого отношения к проблемам гендиректора группы компаний «Берегиня» это не имело. Весна вступала в свои права, по Волге шел лед, и нужно было что-то решать с «Миром кожи». Владелец комбината, практически уже бывший владелец, намекнул Елизавете, что ему уже сделали более выгодное предложение. Какое — не уточнил, но Елизавета догадывалась. Собственно, не так уж ей и хотелось приобретать этот комбинат и связываться с новой отраслью промышленности, но не в ее правилах было отступать. Дашь слабину, не только водные сестры и братья, все, кому представится возможность — конкуренты, партнеры, подчиненные, сожители, — тебя съедят. Она это поняла еще с тех давних пор, почти два десятилетия назад, когда вернулась по вызову родителей и стала устраивать свою новую жизнь.

«Большие рыбы пожирают маленьких». Кто-то из тогдашних любовников Елизаветы подарил ей альбом Брейгеля, и на нее произвела сильное впечатление эта гравюра. Любовник давно забылся, а гравюра помнилась.

Бывший собственник в своих владениях практически не появлялся, он проводил время в краях, значительно удаленных от Поволжья к югу. Можно его понять, здешний климат не из самых приятных, дней триста в году не оставляет желание податься туда, где теплее. Но кто из настоящих собственников поддается этому желанию, те и становятся собственниками бывшими. Ведение текущих дел он предоставил менеджеру и технологу, с ними Елизавета и общалась. Еще при предварительном визите она заметила, что более никого на производстве нет. Ну да, конечно, кого не сократили — отправили в административные отпуска. Так оно пока и к лучшему. Если «Мир кожи» перейдет во владение «Берегини», действительно придется перестраивать цеха, и до открытия пройдет немало времени.

Теперь следовало осмотреть эти цеха основательно, а не мимоглядом, как в прошлый раз. И Елизавета договорилась о новом визите.

Теперь на осмотр должен был уйти целый день — а может, и не один. И одеваться-обуваться следовало соответственно, без оглядки на дресс-код предпринимательницы. Елизавета не слишком любила носить брюки, предпочитала более женственный стиль, однако личные предпочтения следовало принести в жертву удобству. То же касалось и туфель. Она терпеть не могла ботинок — по ее мнению, такая обувь пристала либо юным девицам, либо дамам нетрадиционной ориентации, — но не разгуливать же по тамошней грязи на каблуках.

Что в цехах будет грязно, Елизавета не сомневалась. Даже если они давно простаивают и все успело подсохнуть. Обработка кожи, да еще на оборудовании, которое установлено, если верить документации, в 1896 году, имеет свою специфику.