Пол и секуляризм (СИ) - Страница 48

Дизайнер серии Д. Черногаев

Редактор М. Нестеренко

Корректоры Е. Плёнкина, И. Крохин

Верстка Д. Макаровский

Адрес издательства:

123104, Москва, Тверской бульвар, 13, стр. 1

тел./факс: (495) 229-91-03

e-mail: [email protected]

сайт: [nlobooks.ru]

Присоединяйтесь к нам в социальных сетях:

[Телеграм]

[VK]

[Яндекс. Дзен]

[Youtube]

Новое литературное обозрение

О твите Оатс («В стране, где 99,3 % женщин сообщают о том, что их сексуально домогались и насиловали, — в Египте — естественно спросить: а какая там главная религия?») писал в своей колонке Фрэнк Бруни: Bruni F. Tweeting Toward Sacrilege // New York Times online. 2013. July 13.

Я благодарна за помощь в прояснении моих мыслей по этому вопросу студентам моего семинара в Университете Беркли осенью 2016 года — Бренту Энгу, Аарону Элдриджу, Басит Икбол, Мохамеду Джараде, Филипу Бальбони — и моему соведущему Майянти Фернандо. Они, может быть, не всегда соглашались с тем, о чем я здесь пишу, но беседы с ними помогли мне всё лучше обдумать.

«Из формулировок Локка с полной очевидностью явствует, что взаимные услуги он мыслит в терминах полезного обмена. „Экономическая“ (то есть упорядоченная, мирная и производительная) деятельность становится для него моделью человеческого поведения и ключом к гармоническому сосуществованию. В отличие от теорий иерархической взаимодополнительности, здесь мы оказываемся в области согласия и взаимных услуг — при этом, однако, мы не выходим за пределы наших обычных целей и стремлений; напротив, мы осуществляем их в соответствии с божественным замыслом» (Тейлор Ч. Секулярный век. М., 2017. С. 215). — Примеч. ред.

Гендерное равенство попало в фокус внимания в связи с laïcité первый раз в 1987 году, когда в попытке привести французскую практику в соответствие с предусмотренным в Европейской конвенции запретом на дискриминацию по признаку пола Совет решил, что с женскими католическими религиозными орденами следует обращаться так же, как с мужскими.

Естественно, бывают исключения, как указывается в исследовании Карлы Малетте, посвященном тому, как филологи из Южной Европы в девятнадцатом столетии пытались доказать арабское происхождение современной цивилизации. Арабы выступали в этом случае как предшественники, а не как «другие» (Mallette K. European Modernity and the Arab Mediterranean: Toward a New Philology and a Counter-Orientalism. Philadelphia, 2010).

Расовое различие, которое фокусируется на различиях между белыми и черными женщинами, имеет долгую историю, восходя по меньшей мере к XVI столетию. Дженнифер Морган пишет, что, неважно, в Северной ли Америке или в Африке, «туземные женщины несут на себе огромную символическую нагрузку: писатели от Уолтера Рэйли до Эдварда Лонга использовали их для метафорического обозначения символических границ европейской национальной идентичности и превосходства белой расы» (Morgan J. «Some Could Suckle over Their Shoulder»: Male Travelers, Female Bodies, and the Gendering of Racial Ideology, 1500–1770 // William and Mary Quarterly. 1997. Vol. 54. № 1. P. 169).

Уинтер утверждает, что «из интимного модуса другого, основанного на расе, рождаются другие подтипы другого — низшие классы как нехватка нормального, то есть среднего класса; все остальные культуры как нехватка нормальной культуры, то есть западной культуры; негетеросексуальное как нехватка гетеросексуальности, представленной как полученный в ходе биологического отбора вид эротических предпочтений; женщина как нехватка нормального пола, мужского. Таким образом, сами служа единицами общей тотемной системы, все они сами генерируются из центральной, первичной репрезентации черной физиогномики как „доказательства“ репрезентированной эволюционно обусловленной степени генетического совершенства» (Wynter S. 1492: A New World View // Race, Discourse, and the Origin of the Americas: A New World View / Ed. Lawrence Hyatt V., Nettleford R. Washington, 1995. P. 5–57).

Я благодарна за это замечание Брайену Коннолли.

Как указывает Спеллберг, ирония заключалась в том, что в Соединенных Штатах в действительности имелись мусульмане, но они были рабами и потому, по-видимому, не попали в поле зрения Джефферсона, когда он говорил о том, какие религиозные группы могут пользоваться гражданскими правами в Америке (Spellberg D. Thomas Jefferson’s Qur’an: Islam and the Founders. New York, 2014).

Когда именно женщины получали право голоса, зависело от многих факторов: национальной независимости, изменения конституции, войн, революций и так далее. В некоторых случаях действовали и другие ограничения. Вот некоторые даты: Финляндия — 1906, Норвегия — 1913, Российская Советская Республика — 1918, Германия — 1919, Великобритания — 1928, Испания — 1931, Турция — 1934, Швейцария — 1971.

Например, Мойн указывает на ирландского делегата в ЕС, который ссылается на «репрессивный дух политического секуляризма», когда его мишень — «атеизм в Восточной Европе и Советском Союзе». Он переформулировал выражение Маритена «теократический атеизм» как «теократический секуляризм» и опускает любое различие между секуляризмом и атеизмом, когда использует эти термины в отношении Советов, словно бы они значили одно и то же для тех, кто ими пользовался в то время.

Термин первоначально был введен Бернардом Льюисом: «Это не что иное, как столкновение цивилизаций — возможно, иррациональная, но, безусловно, историческая реакция древнего противника против нашего иудео-христианского наследия, нашего секулярного настоящего и всемирной экспансии того и другого» (Lewis B. The Roots of Muslim Rage // Atlantic Monthly. 1990. № 266. September. P. 60).

В том же духе Лев Троцкий в 1924 году видел «новые экономические отношения» как решение проблемы религиозного угнетения «восточных [мусульманских] женщин, в ее привычках и творчестве, рабыни из рабынь» (цит. по: Massad J. Islam in Liberalism. P. 120).

В 1921 году Сэнгер основала Американскую лигу контроля над рождаемостью (American Birth Control League). Позднее организация была переименована в Американскую федерацию планирования семьи. — Примеч. ред.

Рост применения противозачаточных таблеток шел в геометрической прогрессии. К 1969 г. в Италии ее принимала одна из каждых десяти женщин. Похожие цифры фиксировались в Испании и во Франции. В Западной Германии к 1968 году их принимали 1,4 миллиона женщин. «К 1975–1977 одна треть всех фертильных женщин в Западной Германии полагалась на противозачаточные таблетки, среди молодых женщин процент был даже выше — почти 80 % молодых девушек в возрасте до 20 лет» (139).