Покушение на Россию - Страница 57
Отменяется единый для страны порядок работы отрасли, единые права и обязанности сторон. В богатом регионе будут одни порядки, в бедном — совсем другие. В Законе сказано: «Органы государственной власти субъектов Федерации с учетом социально-экономического развития региона устанавливают порядок предоставления субсидий на территории субъекта Федерации… Возмещение затрат, связанных с предоставлением гражданам субсидий, осуществляется за счет средств местных бюджетов и передаваемой им на эти цели финансовой помощи из бюджетов субъектов Федерации и федерального бюджета».
Вдумаемся в главное. Велика ли разница между государственным и рыночным ЖКХ? Да примерно такая же, как между армией и частной охранной структурой. Армия охраняет страну и всех граждан, а частные охранники — только тех, кто заплатил за их услугу. Уместно ли такое сравнение? Для Бразилии может и неуместно, а для России — да. У нас каждая зима — как нашествие, угроза холода смертельна, и если человек временно неплатежеспособен и рынок ему теплого жилья не предоставляет, то первая же зима вычеркивает его из числа живых. Центральное отопление — это армия, защищающая народ от безжалостного врага.
Поэтому в России никогда теплая крыша не была товаром, а была естественным правом. Товаром становилось богатое жилье — сверх жизненно необходимого минимума. Поэтому в деревне дом человеку строили всем миром. При советском строе жилье из естественного права перешло в разряд гражданских, то есть уравнительных прав. Ты гражданин СССР? Имеешь право на жилье, независимо от твоей покупательной способности. Между гражданским правом на жилье и правом покупателя на рынке — разница фундаментальная. Пока человек имеет жилье, он — личность. Бездомность — это аномальное состояние выброшенного из общества изгоя. Бездомные очень быстро умирают. Поэтому право на жилье есть одно из главных выражений права на жизнь.
В СССР право на жилье было введено в Конституцию, стало одним из главных прав. И это, как ни крути, было величайшим социальным завоеванием, которое никаким США с их миллионами бездомных было не по плечу. При этом человек имел право не просто на крышу над головой, а на достойное жилье. К 1990 г. 92% жилья в городах и поселках городского типа в РСФСР имело центральное отопление, 79% горячее водоснабжение и 72% газ.
Иными словами, была установлена норма, и если она не обеспечивалась, люди имели право на «улучшение жилищных условий». Слова эти были в советское время привычными, и потому они еще затерты в памяти, их смысла не понимают и не ценят. А ведь надо в них вдуматься! Право на улучшение! И это было не декларативное право, а обыденное явление. На 1 января 1990 г. в РСФСР на учете для улучшения жилищных условий состояло 9 млн семей и одиночек — 25% от общего числа семей и одиночек в стране. В 1987 г. получили квартиры 17% от ждущих очереди. Бесплатно! Это право, как известно, мы выплюнули — но зачем же катиться все дальше и дальше в пропасть!
В 1989 г. в бюджете семей рабочих и служащих расходы по оплате квартир и коммунальных услуг не превышали 3% общих расходов. Оплата одного квадратного метра жилой площади была 13 коп. в месяц. Сейчас квартплата сравнялась с пенсией. Но это не главное. В жилищной сфере отказ от советской системы означал качественный скачок — бедняки стали терять жилье. Уже на конец 1993 г. в России насчитывалось около 4 млн. бездомных. Б.Ельцин в 1992 г. обещал, что финансирует устройство ночлежек (он их мягко назвал «ночными пансионатами»). Значит, обнищание с потерей жилища было предусмотрено в программе реформы. Но люди почему-то думают, что бездомным станет их сосед, но никак не они. А ведь как только добьют здравоохранение, процесс еще более ускорится. Обычно квартиру продают, когда ребенку надо сделать дорогую операцию — а сами снимают угол, пока есть на что.
Политики, проталкивая реформу ЖКХ или, наоборот, требуя ее смягчения, сводят дело к финансовым тяготам людей. Греф говорит о полном возмещении жильцами расходов на услуги (с субсидиями самым несчастным), другие требуют увеличения субсидий. К сожалению, оппозиция тоже приняла эту постановку вопроса. А не допускать именно принципиального изменения — превращения теплого крова из естественного права в рыночный товар. Цена этого товара — вопрос второстепенный. Только дай перейти на рыночные начала, все обещания «божеской цены» и субсидий будут быстро забыты.
Насчет «адресных субсидий» — вообще песенка, которой поверить может только Буратино. Даже смешно слышать. Как это можно представить себе технически? У нас 90% граждан будут нуждаться в субсидиях — в каких конторах может вместиться очередь из 35 миллионов человек? Сколько надо чиновников, чтобы разобраться во всех этих бумажках? Кто проверит эти миллиарды справок? Все это чушь абсолютная, давно просчитанная и изученная на опыте.
Вот США — самая богатая страна в мире. Люди, живущие за чертой бедности, здесь расходуют на жилье половину своих скудных доходов. Таких людей в США 33 млн. человек плюс 11 млн. человек, живущих «на» черте бедности — сегодня чуть выше, завтра чуть ниже. Всем им полагается адресная жилищная субсидия, по американским ценам очень небольшая — меньше платы за найм однокомнатной квартиры почти без удобств. Предоставляют ее, как и по нашему закону, местные органы в каждом конкретном случае, по собственному усмотрению (это и называется «адресность»). И вот результат: эту субсидию получают лишь 25% семей, имеющих на нее право. Всего 3,5 млн. таких субсидий выдают в США. А сколько таких субсидий будут выдавать службы г-жи Матвиенко и наших местных городничих?
Иногда приходится слышать: раз уж советский строй отменили, зачем же цепляться за отдельные его остатки? Лучше уж бросимся в рынок с головой и будем там обустраиваться. Это совершенно ложная позиция. Каково бы ни было наше будущее по цвету флага, в нем сохранятся очень многие системы, созданные при советском строе и несущие на себе его печать. Они были отобраны из многих вариантов как наиболее эффективные для наших природных условий. Ломать их — верх идиотизма (или сознательная политика врагов России). К таким системам относятся, например, Единая энергетическая система или Единая система железных дорог. Но о них надо говорить отдельно. К ним же относится и ряд систем коммунального хозяйства, и прежде всего, теплоснабжение.
Давайте представим себе, что Москва отапливается, как типичный город США — автономными источниками тепла, работающими на электричестве. Удобно, чисто, рыночно. Жалко денег — сделал попрохладнее. Может, разломать нам эти советские теплосети и пожить цивилизованно? Прикинем, сколько бы это стоило. В 2001 г. выработка тепла в Москве составила всего 130 млн. Пол — это не Сибирь. Что такое гигакалория, мы плохо себе представляем. Переведем в более привычные единицы.
130 млн. Гкал — это 150 млрд. квт/ч электроэнергии. За 1 квт/ч в Москве надо платить 90 коп. Это значит, что, отапливая свои дома по американской системе, москвичи только за электричество должны были бы в 2001 г. заплатить 135 млрд. руб. или около 4,4 млрд. долларов. Но ведь это, если платить за электричество «полусоветскую» цену — всего 3 цента за 1 квт/ч. А если «в рынок с головой», да по нормам ВТО, по европейским ценам? Значит, 15 центов за квт/ч. Иными словами, такое «цивилизованное» отопление в мягкую зиму в Москве потребовало бы только электроэнергии на 22 млрд. долларов. Хотим мы на этих условиях «в наш общий европейский дом»?
Беда в том, что люди просто не представляют, в каком состоянии находится все коммунальное хозяйство страны, до чего его довели реформаторы. Полное господство в нынешней Госдуме «партии власти» исключает дебаты — зачем тратить на них время, если все равно большинство проштампует предложенный правительством закон. А правительство недобросовестно, оно утаивает важную информацию. За 12 лет реформ коммунальное хозяйство приведено в полную разруху, и в таком состоянии ни в одной стране ему бы не позволили сбросить с себя ответственность за него на местную власть. Вы, голубчики, сначала приведите хозяйство в порядок.