Покушение на Россию - Страница 27

Н.А.Бердяев писал об этой мысли: «Апокалиптические пророчества условны, а не фатальны, и человечество, вступив на путь христианского «общего дела», может избежать разрушения мира, Страшного суда и вечного осуждения. Н. Федоров проникнут пафосом всеобщего спасения и в этом стоит много выше мстительных христиан, видящих в этой мстительности свою ортодоксальность». Конечно, с богословской точки зрения эти философы были на грани ереси, но они выражали тип нашей культуры.

Можно принять как общий вывод: в России не играл существенной роли страх как важная сторона самой жизни. Православие и выросшая на его почве культура делали акцент на любви. И это уже само по себе не оставляло места для страха перед бытием: «В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершен в любви» (Первое послание Иоанна, 4, 18). Жестокие правители, от Ивана Грозного до Сталина, внушали русским людям страх не иллюзорный, а вполне разумный, реалистичный.

Но внедрение страха в нашу жизнь стало важной частью перестройки и реформы. Для этого были использованы все возможные темы: репрессий, голода, дефицита, катастроф, преступности, СПИДа и тд. При этом образы страха накачивались в сознание всей силой «независимого» телевидения. Нам непрерывно показывали ужасные сцены разгрома Бендер, а потом бомбардировок Грозного, избиения демонстраций и, наконец, расстрела Верховного Совета РСФСР, заснятого как спектакль заранее установленными камерами.

И вот, теперь взрывы жилых домов. В области духа, как и в хозяйстве, нам пытаются внедрить вирус западного мироощущения. От нас всех зависит, заразимся ли мы этим вирусом и перейдем к жизни в страхе — или не дадим иллюзорному страху овладеть нашим сердцем и умом и станем бороться за достойную жизнь с ясным умом.

Октябрь 1999 г.

Война в Чечне должна была бы стать нам уроком. Сегодня одна из трагических проблем нашего бытия — переход к новому типу власти в России. Власти через манипуляцию сознанием. О мире поговорим особо, а посмотрим, что такое СМИ в войне.

Вот, все с радостью сообщают, что нынче ТВ — за Россию, за армию, не то что в 1995 г. Откуда эти иллюзии? Ничего не изменилось, просто работают на более глубоком уровне сознания (в американских СМИ ведут расчет воздействия сообщений на 4-5 уровней сознания, а мы уже на втором уровне не замечаем манипуляции). Главное средство господства — язык («мы — рабы слов»). Во время войны в Чечне ТВ вбросило в обиход множество ложных слов. Например, военных вдруг стали называть «федералы». Какие ассоциации порождает это слово? Оно лежит в совсем другой плоскости, нежели «армия — боевики», «милиция — бандиты» или «войска — мятежники». Федералы — конфедераты! Северяне и южане… Дошло до того, что ТВ стало даже называть бандитов Басаева партизанами.

Что такое «дело Бабицкого», за которого горой встали демократы? Известно, что современный терроризм — родной брат ТВ. Чеченский терроризм просто не был бы возможен без ТВ. В 1996 г. ТВ поэтизировало Басаева, показывало его мужественную бороду, пускало лживую слезу («ах, у него при бомбежке погибла вся семья») и умилялось («ах, он подарил русским детям-сиротам телевизор»). Но главное, ему предоставлялся эфир — что неприемлемо, если с терроризмом хотят бороться, а не помогать ему.

Эфир дается и сегодня, хотя и не так прямо. Бабицкий — репортер радио «Свобода» и вещал из лагеря боевиков как их средство информации. Пребывание Бабицкого у боевиков демократы от Шустера до Олбрайт представили как право и даже обязанность журналиста.

Да, иностранные журналисты не вылезали из отрядов боевиков (кстати, хорошо бы в Госдуме сделать запрос: на каком основании они там находились?). 5 февраля по ТВ показали сюжет какой-то иностранной телекомпании. Бородатый боевик размахивал ножом и приговаривал: «Это для Путина. Я купил на пенсию». Очень остроумно. А вот у меня вырезка из испанской газеты «Пайс» от 28 октября 1998 г. Влиятельная Ассоциация жертв терроризма заявила послу Великобритании официальный протест, который потребовала передать премьер-министру Тони Блэру, в связи с тем, что в телепередаче Би-Би-Си промелькнуло заявление двух членов террористической баскской организации ЭТА о том, что с 16 сентября эта организация объявляет перемирие и прекращает террористические акты. Итак, промелькнуло миролюбивое заявление — и официальная нота послу и премьеру. Что было бы, если бы корреспондент Би-Би-Си находился в банде террористов где-нибудь в Пиренеях, а они бы размахивали ножом и обещали зарезать короля Испании — и это бы передавалось по всей Европе? Чудовищное несоответствие с тем, что происходит в России — и все этого как будто не видят. Почему было не спросить Альваро Хиля Роблеса, который нас инспектировал?

Европейские законы рассматривают контакты с террористами как уголовное преступление. По испанскому ТВ я видел тяжелое зрелище — рыдал взрослый мужчина. Его, предпринимателя, взяли в заложники террористы. Деньги у него были, и его друг-адвокат передал выкуп и выручил друга. Это вылезло наружу, и адвоката осудили, если не ошибаюсь, на пять лет тюрьмы — за контакты с террористами. Мужчина плакал потому, что на все его просьбы разрешить отсидеть в тюрьме за друга ему ответили отказом. Что на это скажет Савик Шустер?

В.Путин представляет дело так, будто Бабицкий «просто продает свой продукт на рынке информации, и делает это неплохо». Нет, г-н Путин! Бабицкий, Блоцкий и др. продают не обычный продукт, не ботинки или сосиски, а оружие в информационной войне против России. И о силе этого оружия можно прочесть в элементарных армейских наставлениях США. Один из отцов холодной войны Джон Фостер Даллес в свое время сказал: «Если бы я должен был избрать только один принцип внешней политики и никакой другой, я провозгласил бы таким принципом свободный поток информации». Видный специалист по СМИ Г.Шиллер утверждает как постулат: «Для успешного проникновения держава, стремящаяся к господству, должна захватить средства массовой информации». А у нас не только Бабицкий, но и репортер государственного агентства ИТАР-ТАСС В.Яцина направился в Чечню, чтобы, как сказано в прессе, «снять репортаж из лагеря боевиков для одного из канадских изданий».

Право Бабицкого быть в рядах бандитов и вещать оттуда «свободную информацию» — ложь. Такого права на Западе не существует. Именно этот факт замалчивается сегодня ТВ и политиками. Попутными скандалами нас просто уводят от сути проблемы. А надо ставить вопрос прямо: кому подчиняются и на кого работают СМИ России? Кто их прикрывает в правительстве? Так же отводят нас от сути дела О.Блоцкого из «Известий», который снял мерзкую пленку и продал ее немецкому ТВ. На нас вылили поток бредовых проблем. Нарушены или нет авторские права Блоцкого? Был или не был поблизости немец-покупатель? Отбросим эту чушь и разберемся сами.

Главное, что делает ТВ — разрушение морали общества. Это устраняет традиции и «расковывает» мышление так, что оно готово оправдать любое действие. Сто лет назад пресса могла «аморализовать» только читающую публику. Сегодня донести аморальность до каждого дома взялось ТВ. Прежде всего, ТВ показывает то, чего люди видеть не должны, что им запрещено видеть глубинными запретами. Секс — важный из этих объектов, но главный из них — таинство смерти. Смерть — важнейшее событие в жизни человека и должна быть скрыта от глаз посторонних. Культура вырабатывает сложный ритуал показа покойного людям, а ТВ срывает покровы со смерти. Это сразу пробивает брешь в духовной защите человека, и через эту брешь можно внедрить самые разные установки. Тема разрушения и гибели стала главной на российском телевидении.

Вспомним 1995-96 гг. — репортеры НТВ пять дней позировали перед телом убитого в Грозном солдата, показывали на него пальцем и критиковали Грачева за то, что тот не забирает у Дудаева тело. Слова были несущественны, главным был показ этого трупа, превращение его в реквизит — потрясающее насилие над совестью. Изменилось ли дело с тех пор? Почти нисколько. 24 января 2000 г. ТВЦ дал репортаж о лаборатории госпиталя, где проводят идентификацию тел погибших в Чечне военных. Мы видим фотографии молодых людей крупным планом — так, что их не могут не узнать их близкие. А потом — кадры со стоящими на полке черепами. Черепами погибших сыновей и братьев телезрителей. Следом — кадр с лежащей около микроскопа печенью. Что должны подумать близкие тех, кто погиб в Чечне? Может быть, это печень родного им человека? Затем — кадр с полусожженным трупом. В целом — недопустимое «введение морга в жизнь», которое вызывает шок у нормального человека. Человек в шоке беззащитен против манипуляции.