Покорение Сибири: Мифы и реальность - Страница 9

"Но главное, что определило победу – это великолепные качества русского народа, которыми казаки обладали в полной мере" (Мирзоев В.Г., Присоединение и освоение Сибири, с. 12).

Точнее – не скажешь.

Но, такой подход – это, так сказать, вульгарный марксизм. Были и более интересные точки зрения. Вот крупный историк Сибири С.В. Бахрушин, проанализировав сибирскую историю с точки зрения марксистской теории, пришел к выводу, что:

"…основной движущей силой освоения Сибири был торговый капитал, торговые и промышленные люди. Непосредственной причиной, заставившей русских промышленников и предпринимателей двинуться в земли Зауралья, был, по мнению С.В. Бахрушина, повышеный спрос на пушнину за границей, дававший русским торговцам большой барыш" (Мирзоев В.Г. Присоединение и освоение Сибири, с. 45-46).

Нельзя отказать тов. Бахрушину в отменной логике. Все просто. Не получалось русским купцам наторговать барыш пенькой и кожей. Не брали у них ни мед, ни воск, а все пушнину требовали. И пришлось русским промышленникам идти за Урал, поскольку в Московии всего соболя давно повыбили и продали.

Думали русские промышленники, что за Уралом только соболь один живет. Ан, нет, там еще и какие туземцы оказались. Правда, туземцам русские понравились, и разрешили они им приезжать, селиться, землю пахать и соболя бить. На том и порешили.

Не успела высохнуть краска на нетленном труде тов. Бахрушина, как его стали критиковать. Нет, говорили другие товарищи:

"…правительство Ивана Грозного вело очень тонкую и далеко рассчитанную политику в отношении присоединения Сибири, мудро и дальновидно учитывающую всю совокупность внутренних и внешних факторов" (Мирзоев В.Г. Присоединение и освоение Сибири, с. 51)

Год был на дворе – 1947-й. И непонятно, кого хвалил историк тов. Г. Красинский: правительство Ивана Грозного, или родную любимую партию большевиков.

Разные были точки зрения. Но все они сошлись в одном:

"Сибирь была первоначально безлюдной и дикой страной…

Сибирь не могла быть присоединена к России исключительно оружием. Только мирные средства – освоение и заселение – могли привести к закреплению края за Московским государством" (Мирзоев В.Г. Присоединение и освоение с. 70).

И, наконец, в 1968 году появился очередной нетленный труд – "История Сибири", под редакцией академика А.П. Окладникова, который все это закрепил в окончательном виде: присоединение Сибири есть мирный процесс крестьянской колонизации, начавшийся с похода Ермака, организованного представителями торгово-промышленного капитала. Дружина Ермака, благодаря храбрости казаков, превосходству огнестрельного оружия, воле и мудрости лично Ермака, разгромила Кучума, захватила Сибирское ханство, обеспечив тем самым возможность для крестьянской колонизации Сибири.

Понимали ли историки, что то, что они пишут, несколько расходится с истинным положением дел? Конечно понимали, ибо были людьми здравыми и образованными. Но надо отдать им должное – авторский коллектив второго тома "Истории Сибири" во главе с В.И. Шунковым придумал превосходный выход из положения. Поскольку он часто пользовались материалами Г.Ф. Миллера, то и решили все недостатки своей версии приписать ему: "Вся схема истории Сибири, созданная Г.Ф. Миллером, была подчинена доказательству государственной целесообразности ее захвата, утверждению плодотворности самодержавного начала и действий правительственной администрации, прославлению успехов экспансии, открывшей новые экономические возможности для русской феодальной власти" (История Сибири с древнейших времен до наших дней. Т. 2. Сибирь в составе феодальной России. Л, "Наука", 1968, с. 12).

А все достоинства версии решено было приписать себе: "Подлинно научная трактовка истории присоединения Сибии к России и истории населающих ее народов с конца XVI века и до середины XIX века принадлежит советской исторической науке" (История Сибири с древнейших времен до наших дней. Т. 2. Сибирь в составе феодальной России. Л, "Наука", 1968, с. 16).

Оно и верно. Сам себя не похвалишь, никто не похвалит.

Все в этой версии имело место быть, истинная правда. Но в таком сочетании – эта версия есть ложь голимая. Только авторы нетленного труда за нее не ответчики. Это все реакционный, дворянско-самодержавный историк Г.Ф. Миллер виноват.

Глава первая

Никакого покорения не было

Одно из характерных свойств мифологического сознания состоит в том, что оно вычленяет из большой совокупности фактов и событий одно, два или несколько фактов, и превращает их во всеобъемлющие процессы. Так получилось и в нашем случае. Единичный факт похода Ермака мифологическое сознание превратило в начало большого процесса "покорения и колонизации Сибири".

Если же рассматривать все факты, относящиеся к первому этапу русского завоевания Сибири, примерно до строительства Томска в 1604 году, а также заглянуть в предысторию, то легко убедиться в обратном: поход Ермака ни в какой степени не был для русских "открытием Сибири", и он же не был "покорением" и "присоединением Сибири".

Итак, начнем по порядку.

Поход Ермака не был открытием Сибири

Широко известно, что русские впервые проникли в Сибирь в довольно давние времена. Совершенно определенно, новгородцы ходили по Белому морю до пролива Югорский шар и далее за него, в Карское море, еще в IX веке. Первое летописное свидетельство о подобных плаваниях относится к 1032 году, которое в русской историографии считается началом истории Сибири.

Конечно, считать так – это большое нахальство. В это время в Сибири существовало крупное и могущественное государство – Кыргызский каганат, подчинившее себе всю Центральную Азию, вплоть до предгорий Тянь-Шаня на юге, и до границ империи Тан на востоке. Это было большое, богатое и сильное государство, имевшее в том числе и свою письменность. Новгород тоже был не из слабых городов, но он, в сравнении, сильно уступал Кыргызскому каганату. Даже вся Русь, вместе взятая, была слабее. Так что говорить о том, что сибирская история началась, де, в 1032 году – нельзя, потому что первое документальное упоминание о государственности в Сибири относится к 201 году до н.э.

В последующие времена новгородцы освоили регулярное плавание за Югорский шар за мехами. Первое упоминание о торговом плавание на Обь отмечено под 1139 годом, когда новгородец Андрий ходил на Обь и привез оттуда большой груз пушнины. В устье Оби было русское поселение, в котором существовал торг, на котором русские купцы обменивали свой товар на превосходные сибирские меха. Есть скупые сведения, опубликованные в частности, в книге Л.Р. Кызласова "Древние города Сибири" (М., "МГУ", 1983), что русские купцы в XII – начале XIII века время от времени заходили в Сибирь с торговлей вплоть до Енисея, до городов Кыргызского каганата. Так это или нет, предстоит проверить будущими исследованиями.

Я уже не говорю о китайцах, которым Сибирь была известна с глубокой древности. Интенсивные отношения с сибирскими землями Китай устанавливает еще во II веке до нашей эры, во времена династии Старшая Хань. Археологические памятники этого периода в Минусинской котловине содержат в коллекциях находок китайские импортные предметы: бронзовые зеркала, лакированные шкатулки, зонтики, кинжалы в лакированных ножнах и так далее. В 1940-1941 и 1945-1946 годах под Абаканом сотрудниками Абаканского музея под руководством Л.А. Евтюховой были раскопаны развалины дворца. Этот дворец, как полагают, принадлежал китайскому генералу Ли Лину, захваченному в плен хуннами, и ставшим наместником западных хуннских земель в Минусинской котловине. Ли Лин был очень знатным человеком. Он происходил из древнего и знатного китайского рода Ли, от которых пошли императоры династии Тан. Поскольку от Ли Лина пошли еще и хаканы Кыргызского каганата, то императоры династии Тан в IX веке официально признавали правителей Кыргызского каганата своими родственниками.