Покинутая. Академия Проклятых (СИ) - Страница 40

Его лицо стало сосредоточенным, меж темных бровей появилась складка. Да, успешный результат своих расчетов я уже видела, но для меня все равно было важно узнать мнение галеция, получить его одобрение.

— Знаешь, сколько законов магии ты разнесла в пух и прах одной своей формулой? — произнес он озадаченно и вдруг вынудил меня подвинуться в кресле.

Усевшись на самый край рядом со мной, мужчина взялся за писчую палочку и притянул к себе чистый листок. Его расчеты были не менее грязными, потому как он тоже писал торопливо. Записи заняли сначала один листок, потом другой, а я нервничала все больше.

— Не переживай. — легко распознал он мое состояние и наконец поставил точку. — Закон номер шесть?

— Нельзя вносить изменения в уже существующее плетение. — припомнила я общий смысл.

— Нет, Павлиция. В существующее плетение можно вносить изменения, если хочешь образовать нечто новое, другое из его основы, но это не твой случай. Ты внесла изменения в плетение и не изменила его основу. Твой кинжал по-прежнему остается зеркалом, тем, чем ты создавала его изначально. Не понимаешь?

— Нет.

— Если бы ты изменила плетение и преобразовала свое зеркало в горсть песка, в горсть осколков, в прозрачное стекло, ни у кого бы не возникло вопросов, потому что это возможно. Но из зеркала ты создала зеркало, изменив его форму и твердость, что невозможно, согласно шестому закону магии. А теперь вопрос: как ты додумалась сделать расчеты внутри формулы? Откуда взяла три вводные, которых в этой формуле ранее не существовало?

— Я воспользовалась законами математики. — ответила я на первый вопрос и поспешила разъяснить то, что куратору было не ясно: — Я разделила изначальные вводные на две составляющие. А последнее — это ширина. В первичной формуле вместо нее стояла двойка. Толщина любого созданного мною зеркала равнялась двум миллиметрам, поэтому я поняла, что это значение ничто иное как ширина. Какой еще закон магии я нарушила?

Ответил преподаватель не сразу. Он все также рассматривал мои и свои расчеты, сравнивая их. Смяв свои листки, мужчина перевел свой взгляд на меня.

— Нельзя создавать плетения, в которых используются не целые деления. Использование подобного плетения может привести к самым разным последствиям, где погрешность даже в сотую часть смертельно опасна. Маги редко обладают такой концентрацией.

Порывисто поднявшись, мужчина спрятал мой листок в книгу, снятую с верхней полки, а сам вернулся ко мне и вновь взялся за писчую палочку.

— Ты должна запомнить формулу, которую я сейчас запишу. Ты не создала свой кинжал из одной основы. Ты создала четыре основы и соединила их вместе, поняла? Одна часть — лезвие, еще три — рукоять.

— Куратор Вантерфул, мои манипуляции видели две группы первокурсников и преподаватель. Объясните мне, что не так? — воскликнула я, абсолютно не понимая, что происходит. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Замерев, оторвавшись от своих записей, мужчина медленно обратил свой взгляд на меня. Создавалось полное впечатление того, что отвечать на этот вопрос он желанием не горит.

— Эти две группы видели твои записи?

— Я не делала записей. Мои расчеты были исключительно в моей голове.

Мужчина прикрыл глаза на секунду, словно испытал облегчение.

— Знаешь, что происходит с теми, кто умеет больше, чем другие? Кто нарушает проявлением своего дара законы магии?

— Что?

— Они становятся заложниками, Павлиция. Заложниками тех, у кого есть враги. Орудием чужой мести. — и уже без пояснений: — Запоминай.

С каждым днем, проведенным в Академии Проклятых, мои секреты только множились. Сначала я скрывала только свой дар огня и его первое проявление. Потом к этому секрету добавился мой слишком быстро самовосполняющийся резерв, а теперь еще и уровень концентрации.

Я обрастала тайнами как снежный ком, что катился от самой верхушки горы, по пути становясь все больше и больше. Что я испытывала в этот миг? Как и в день моего восемнадцатого дня рождения, когда мой дар стал общественным достоянием, я абсолютно не испытывала радости.

Магия, которую все повсеместно почему-то называли даром, казалась мне наказанием непонятно за какие грехи. Вопрос “Почему я?” появлялся в моих мыслях все чаще и ответа на него я не находила.

Но одно решение, возвращаясь от кладбища к главному зданию академии, я все-таки приняла. Я больше не желала ничем выделяться. Потому что до этого дня мои способности приносили мне только проблемы.

В общежитие я не заходила. Перекинув ремень сумки через плечо, брела по широкой дороге, давно миновав ворота Академии Проклятых. Не хотела терять время, но несколько секунд моей жизни все-таки были безжалостно украдены.

По дороге в город меня нагнала Рикола.

— Не забывай про вечеринку. — напомнила она и черным вихрем пронеслась мимо: — В семь у ворот!

Добравшись до центра города, я свернула в знакомый переулок и вышла на крупную торговую улицу. Здесь находились продуктовые лавки с самыми разными товарами, о чем беззастенчиво кричали яркие вывески.

Не было ни платьев, ни обуви в больших стеклянных витринах. Здесь можно было полюбоваться разве что на свежий кусок мяса, еще живую рыбу в аквариуме необъятных размеров или на круглые булочки, занимающие место на трехъярусных подносах.

Прогулявшись вдоль лавок, я остановилась, дожидаясь, пока чья-то служанка в сером строгом платье освободит вход. Колокольчик звякнул за моей спиной, оповещая о приходе нового покупателя, стоило двери закрыться, но в этом не было необходимости.

Хозяин лавки и без того находился за прилавком, упаковывая в бумагу кусок свиной вырезки. Толпа покупателей терпеливо ожидала своей очереди, рассматривая разнообразные сорта мяса в витринах.

— Господин Энье, мне бы Берни. — окликнула я мясника, ощущая себя несколько неловко.

Во-первых, не хотела отвлекать по самую лысину занятого мужчину, чьи пушистые черные брови и усы являлись его же гордостью. Во-вторых, все внимание толпы тут же переключилось на меня.

— Лицка, зайди сама к нему. — отговорился мясник, едва взглянув на меня. — Не видишь, у меня работы полно?

Видеть-то я все прекрасно видела, но без разрешения пройти за стойку никогда бы себе не позволила. А так покупателям пришлось расступиться, чтобы я могла приподнять столешницу и скользнуть внутрь, скрываясь за внушительной дверью.

Берни обнаружился на своем рабочем месте — в разделочной, но свое присутствие я пока решила не обозначать. Оперлась плечом о дверной косяк и наблюдала за тем, как он рубил мяло на кости на куски.

Не кстати вспомнился поцелуй, который так и не случился, о чем я нисколько не сожалела. Берни был хорошим парнем, замечательным другом, и ему нужна была добрая, светлая девушка, какой я себя назвать не могла.

И я не хотела напоминать парню о том, что случилось. Вообще не хотела напоминать о себе, но мне нужна была его помощь, а иначе бы я не пришла.

Потому что мое появление могло причинить ему боль, чего я другу никак не желала.

— Берни. — произнесла я негромко, но парень услышал, замер с топором в руках и словно сомневаясь в своих слуховых способностях медленно обернулся.

— Лиция? — в его голосе слышалось удивление.

— Привет. — неловко махнула я рукой и попыталась натянуть на губы улыбку. — Ты все-таки здесь.

— Пока ничего лучше не подвернулось. — произнес он то, о чем я уже догадалась. — Тут хоть крыша над головой есть. А ты?

— А я по делу. — смутилась я, пряча глаза. — Мне нужна твоя помощь.

Берни был именно тем человеком, кто знал не только всех Покинутых, но и тех, кто так и не смирился с новым статусом под крылом Старшей Сестры и ушел на вольные хлеба. Такие были до меня, появлялись и после меня и все они уходили в банду к Стальному Элису.

Сам по себе Элис был тощим, юрким и казался хилым тем, кто видел его лично, но была у него одна особенность, внушающая страх его врагам. Взамен потерянной когда-то руки, у него имелась стальная.