Пока я с тобой - Страница 22

– Что этот подонок сделал тебе?!

Она взглянула на него в испуге. Она видела его злым и даже в ярости, но никогда и не предполагала, что он может быть таким – его глаза стали черными, губы сжались, а руки так сдавили ее плечи, что наверняка останутся синяки.

– Он… он изнасиловал меня…

Дамиан так грохнул кулаком по столику, что чуть не проломил его крышку. Его руки обвились вокруг нее, и, зажмурившись, он крепко прижал ее к себе.

– И… и это моя вина.

– Что?!

– Моя вина, Дамиан. Правда, я не считала так, но потом я позвонила Кей. Она приехала. И когда я рассказала ей, что случилось, она дала мне понять, что я сама спровоцировала этого мужчину. Что я не должна была позволять ему поправлять мне одеяло, целовать меня на ночь и покупать мне эту куклу.

Дамиан поцеловал ее. И не было другого способа остановить этот хлынувший поток наполненных болью слов, кроме как прижаться к ее губам и целовать до тех пор, пока наконец он не почувствовал на своих губах ее горячие, соленые слезы.

– Айви, – прошептал он, – солнышко мое, это совсем не твоя вина. Будь проклята Кей за то, что сказала тебе такое!

– Но я должна была знать…

– Что? Что этот негодяй может воспользоваться горем и одиночеством маленькой девочки, чтобы утолить свою преступную похоть? – Дамиан обнял ее и тихонько покачал из стороны в сторону. – Айви, милая, ни один человек и не подумал бы, что это твоя вина. Наверняка, когда ты заявила об этом…

– Я не заявила.

– Почему? – изумился он.

– Он сказал, что, если я это сделаю, он будет все отрицать. И если врач осмотрит меня, то он скажет, что поймал меня с соседским мальчишкой. Атак как меня уже обвинили в краже денег, то они поверят ему, а не мне. И я знала, что он прав, что никто не будет меня даже слушать…

На этот раз столик не выдержал. Дамиан с такой силой опустил на него свой кулак, что крышка разлетелась на части.

– Кто? Кто этот человек? Скажи мне его имя. Я убью его!

– И тогда Кей взяла меня к себе. Ты понимаешь? Она спасла меня, Дамиан. Она спасла меня. Если бы она не забрала меня оттуда…

– Она не спасла тебя, – сказал он жестко, его акцент усилился, мысли потекли на греческом. – Она тебя использовала. Она сказала тебе, ребенку, что ты виновата в собственном изнасиловании!

– Она заставила меня увидеть, насколько я была глупа, Дамиан.

– И потом она ждала, эта сукина дочь, пока придет время, когда она сможет потребовать плату за свое благодеяние, – прошипел он сквозь зубы, потому что сейчас наконец понял, почему Айви согласилась родить для Кей ребенка.

– Нет, – ее голос дрогнул. – Ты не понял. Я в долгу перед ней за то, что она спасла меня.

– Айви, – замотал головой Дамиан. – Послушай. Ты сама спасла себя…

– Нет. Если бы я сама себя спасла, я бы просто никогда не позволила случиться тому, что случилось.

– Солнышко, ты же думала, что он любит тебя как отец. И как ты вообще могла вообразить себе что-то другое? Ты же была ребенком. Невинным. Одиноким. – Он замолчал и, взяв в ладони ее лицо, посмотрел ей в глаза. – Кей солгала тебе. Это не было твоей виной.

– Нет? – прошептала она.

– Абсолютно. – Он вздохнул. – Но Кей посеяла зерно, и она знала об этом. А через много лет она потребовала от тебя…

– Родить для нее ребенка, – кивнула Айви, и слезы потекли по ее щекам. – О Дамиан, как я не хотела этого! Я говорила: нет, я не могу носить в себе ребенка, чувствовать его движения, увидеть, как он появится на свет, и… и отказаться от него.

– А она сказала… – Он с трудом пытался сдержать себя. – Она сказала, что ты в долгу перед ней.

– Она сказала, что спасла меня однажды, и теперь я обязана спасти ее.

Айви всхлипнула, и слезы потекли из ее глаз. И ничего нельзя было сказать, кроме одной фразы, которую он повторял снова и снова, пока ее судорожные влажные вздохи не перешли в ровное дыхание:

– Я люблю тебя, Айви, я люблю тебя всем сердцем.

Чуть отстранившись, она взглянула на него.

– Даже после всего, что я тебе рассказала?

– После этого – особенно, – мягко сказал он. – Потому что теперь я знаю, как горячо твое сердце и на какие жертвы ты готова пойти ради человека, которого любишь.

– Дамиан. Есть… еще кое-что. Его губы нежно коснулись ее рта.

– Потом.

– Нет, нет! Сейчас. Мне нужно сказать тебе это сейчас.

– Потом.

Он поднял ее на руки, положил на теплый песок и, целуя, прижался к ней всем телом.

В полдень они были все еще на пляже. Казалось, Дамиан все предусмотрел. Эсиас принес им в плетеной корзинке ленч и холодное шампанское.

Когда солнце, мягко розовея, начало ронять в воду оранжевые и пурпурные лучи, Айви улыбнулась и спросила: может быть, и это тоже устроил Дамиан?

– Такой чудесный закат, – сказала она, кладя голову ему на плечо. – Как и весь прошедший день.

– Это ты – мое маленькое чудо, – сказал он, притягивая ее ближе к себе. – Я только хотел бы, чтобы ты забыла всю ту мерзость…

– Это все почти ушло после первой ночи, когда мы любили друг друга.

Дамиан посмотрел ей в глаза.

– Айви. Пообещай мне, что всегда будешь со мной делиться своими надеждами, своими мечтами. – Он нежно коснулся ее щеки. – Секретами из твоего прошлого, – тихо сказал он.

Но как же быть с ее последним секретом? Как Дамиан воспримет его? Он понял, почему она согласилась родить ребенка для Кей, но сможет ли он понять это? Даже она сама не совсем понимала.

Они спустились вниз по широкой мраморной лестнице, прошли через самую старую часть дворца и вышли на террасу с белыми мраморными колоннами, за которой далеко внизу, сразу за цветущим садом расстилалось темное бескрайнее море.

Стол был освещен тонкими восковыми свечами в высоких серебряных подсвечниках. Цветы – пурпурные розы, белые орхидеи, нежно-розовые тюльпаны – струили свой аромат из широких старинных ваз. Шампанское охлаждалось в небольшом серебряном ведерке, и полная луна цвета слоновой кости плыла над Эгейским морем.

А позади стола, еще более красивая, чем прежде, стояла Кей.

Айви вскрикнула. Короткое слово сорвалось с губ Дамиана.

– И никто не собирается сказать мне привет?

– Ваше Высочество, – извиняющимся тоном начал Эсиас. – Очень сожалею, но я ничего не мог поделать…

Дамиан коротким кивком отпустил дворецкого и крепче сжал руку Айви. Но через мгновение она, оправившись от минутного замешательства, высвободила свою руку и бросилась к Кей.

– О, бог мой! Кей! Кей – ты жива!

– Жива и в полном здравий.

Айви хотела обнять её, но Кей отстранилась от нее и посмотрела на Дамиана.

– А ты, – сказала она, – всегда был расторопным малым. Скоро же нашел мне замену.

– Похоже, – холодно заметил Дамиан, – ты так и не погибла в этой аварии.

Кей коротко рассмеялась.

– Похоже, что нет.

– У тебя была амнезия? – спросила Айви.

– Амнезия бывает в мыльных операх, – сказала Кей, – а не в реальной жизни. Мы упали с крутого берега. Все думали, что я утонула.

– Тебя объявили погибшей, – сказал Дамиан тем же ледяным тоном.

– Да, но, как видишь, это было не так. Я выбралась на берег в двух милях от того места, где случилась авария. Дядя Карлоса – он член правительства, а также частный врач – постарался, чтобы это не попало в газеты. – Она коснулась рукой своего лица. – У меня было несколько глубоких порезов – немалая работа для пластических хирургов, но сейчас уже все зажило. – Она откинула назад голову, и свет упал на ее лицо. – Что ты думаешь, дорогой Дамиан? Так же хороша, как и прежде, или даже лучше?

– Чего ты хочешь, Кей?

– Чего я хочу? – с застывшей улыбкой она двинулась вокруг стола. – Свою жизнь, конечно. – Она остановилась перед ним и положила руку ему на грудь. – Я хочу тебя, дорогой. Обручальное кольцо. И того маленького крошку в животе моей сестры, когда он родится.