Пока ваш подросток не свёл вас с ума - Страница 26
Она не возненавидела их и не отвернулась от них. Как-то раз она пригрозила, что сбежит, но вернулась часа через два. Как ни странно, она становилась всё спокойнее. Стивен и Кэролайн обнаружили, что, несмотря на то что их дочь вела себя так, будто хотела, чтобы они выполняли все ее прихоти, на самом деле она хотела видеть в них скалу. Она хотела, чтобы они установили рамки, вели себя как взрослые и были рядом, несмотря ни на что.
VIII. Не превращайте их проблемы в свои
Позвольте задать вам вопрос: если вы едете по дороге и видите приближающуюся полицейскую машину, вы сбросите скорость? Большинство из нас поступает именно так Даже если вы не превышали скорости, у вас может возникнуть легкое чувство вины, и вы снимете ногу с педали, несмотря на то что ничего не нарушаете. Почему? Причина, по которой мы сбрасываем скорость, не в том, что мы думаем про аварии или наезды на пешеходов, мы просто постоянно волнуемся о том, как бы не получить штраф. Мы снимаем ногу с педали газа, потому что у нас выработан условный рефлекс: если полиция поймает нас на превышении скорости, нас накажут — выпишут штраф.
Штрафы — неприятная штука, потому что приходится платить деньги.
А теперь представьте: когда бы вас ни поймали на превышении скорости, полицейский просто сделает вам строгое внушение и скажет, как он в вас разочарован. Что тогда будет? Не повысится ли количество превышающих скорость водителей? А если еще есть возможность сказать полицейскому «отвали», потому что он «не понимает» вас, и вам разрешат просто умчаться по коридору в свою комнату, что тогда произойдет со средней скоростью на дороге?
Давайте посмотрим правде в глаза: наши шоссе (и даже уединенные дороги) превратятся в настоящий ад. Именно поэтому полицейские не просто отчитывают нас и отправляют в свою комнату (они знают, что нам это до лампочки) — они выписывают штрафы. А если мы так и не вняли голосу разума, то они отбирают у нас сначала права, а потом и свободу.
Так наши нарушения становятся нашей проблемой.
Тот же принцип применим к людям любого возраста — они изменят свое поведение, только если это станет их проблемой. Большая ошибка многих родителей в том, что они считают плохое поведение детей своей проблемой. Подросток не видит никаких последствий для себя (ограничение свободы, комендантский час и т. п.), его поступки обременяют только родителей. Получается, что они говорят ребенку: твое поведение меня расстраивает, пожалуйста, прекрати.
Ага, щас.
Подростки вряд ли догадываются, что у их родителей есть чувства, не говоря уж о том, что это могут быть за чувства.
Если вы хотите, чтобы они изменили свое поведение, сделайте это их проблемой, а не вашей. Они проявят больше интереса, если вы доставите им неприятности.
* * *
Вы делаете это своей проблемой:
«Почему ты никогда не можешь вернуться домой вовремя? Я глаз не сомкнула, волновалась. Ты не мог бы постараться быть более внимательным к другим?»
Вы делаете это их проблемой:
«Если ты придешь позже десяти тридцати вечера, то на выходные останешься дома».
Вы делаете это своей проблемой:
«В твоей комнате воняет; я видела под кроватью гнилые объедки. Почему остальные должны жить в доме, где так воняет, только потому, что ты слишком ленив, чтобы навести порядок? Тебя вообще не волнует, как мы себя чувствуем?»
Вы делаете это их проблемой:
«У тебя есть час, чтобы убрать в комнате. Если ты этого не сделаешь, я приду с большим пластиковым мусорным пакетом, соберу все, что покажется мне подозрительным, и выброшу на помойку. Время пошло».
IX. Продолжайте принимать решения
Ни одна книга по воспитанию не обходится без какой-нибудь истории о чудесном выживании в Андах наперекор судьбе, так что позвольте мне рассказать вам потрясающую историю Джо Симпсона и Саймона Йейтса.
В 1985 году эти опытные альпинисты забрались на вершину 6344-метровой Сиула Гранде в Перуанских Андах. Эту гору покоряли и раньше, но никогда с той стороны, которую выбрали Йейтс и Симпсон: по почти отвесному западному склону. Восхождение прошло хорошо, и они добрались до вершины практически без проблем. Но возвращение вниз оказалось совершенно другим испытанием. Когда они спускались, Симпсон поскользнулся и сломал большую берцовую кость, которая, в свою очередь, раздробила колено. Если бы вы испытали такое, отправившись в магазин за продуктами, это было бы мучительно, но на такой высоте, которую альпинисты называют «зоной смерти», любая травма почти всегда оказывается роковой. На такой высоте о спасении пострадавшего обычно и речи не идет, потому что вашим товарищам-альпинистам потребуются вся их энергия и сила воли, чтобы самим спуститься к подножию горы живыми.
Симпсон и Йейтс были друзьями и коллегами по увлечению на протяжении многих лет, и, несмотря на всю опасность их положения, Йейтс твердо решил, что не оставит друга умирать. Они зафиксировали, как смогли, сломанную ногу Симпсона, и Йейтс начал спускать своего друга вниз, в опорный лагерь, который находился почти на километр ниже того места, где они находились. Длины веревки не хватало, и Йейтсу пришлось связать два куска вместе. Трудность была в том, что узел не проходил через металлическое крепление, и Симпсону приходилось опираться всем весом на здоровую ногу, пока Йейтс перевязывал веревку.
Симпсон спускался при помощи своего друга, но внезапно сорвался с обледеневшего выступа отвесной скалы высотой более тридцати метров. Болтаясь в воздухе, он ничем не мог себе помочь и медленно замерзал при температуре ниже нуля. Йейтс сантиметр за сантиметром шел вниз к тому обледеневшему участку, не видя своего друга, зная только, что где-то внизу есть выступ, с которого сорвался Симпсон.
Йейтс отчаянно пытался не сдаваться, и ему удалось продержаться целый час, прежде чем он принял самое трудное решение в своей жизни — это был единственный возможный в его положении вариант: он перерезал веревку.
Симпсон пролетел тридцать метров и ударился о ледяной мост через расселину. Это спасло ему жизнь. Мост сломался, и Симпсон оказался на узком ледяном выступе глубоко внутри расселины. Раненный и обессилевший, он смотал веревку, которая всё еще была привязана к нему, и понял, что друг перерезал ее. Симпсон всегда оправдывал этот поступок Йейтса вопреки критике других альпинистов.
На следующее утро Йейтс спустился с горы один. Он увидел зияющую черную пасть расселины и решил, что его друг погиб. Измученный и терзаемый чувством вины, он вернулся в опорный лагерь.
Тем временем глубоко в расселине Симпсон оценивал свои шансы. Он был серьезно травмирован и цеплялся за узкий ледяной выступ глубоко в расселине на огромной высоте в Андах. Он не мог забраться наверх, а под ним были только тьма и пустота. Трудно представить большее одиночество. Симпсон понятия не имел, насколько глубоко находится дно расселины. Он не знал, хватит ли длины его веревки, чтобы добраться до него, а если хватит, то есть ли там какой-нибудь выход.
Но потом он совершил действительно немыслимый поступок, требующий такой силы воли и решимости, что трудно себе представить. Большинство из нас, наверное, сдались бы и свернулись калачиком, чтобы медленно погибать от холода, но Симпсон поступил иначе. Тщательно проанализировав ситуацию, он закрепил веревку и спустился в темноту. Разумное объяснение этому поступку было довольно простым: если ситуация выглядит безнадежной, единственный способ выжить — продолжать принимать решения. Если вы прекратите принимать решения, вы погибли.
Удивительно, но ему удалось добраться до дна расселины, и, что еще более удивительно, там оказался выход к склону. В течение следующих трех дней он в одиночку, тяжело раненный, спускался вниз. Он вернулся в опорный лагерь в бреду, на грани смерти, как раз тогда, когда убитый горем Йейтс готовился уходить. Необычайный спуск Симпсона по Сиула Гранде считается одним из самых удивительных подвигов в истории альпинизма.