Пока смерть не разлучит нас (СИ) - Страница 11

Шерлок позволил себе лёгкую полу-улыбку и смешок, очевидно, тоже представив эту картину.

— А что с этой девушкой, Молли? – поинтересовался Грегори, заводя машину. — Не отрицай, она тебя явно заинтересовала, ты просто очаровал её!

Блаженно улыбаясь, Шерлок откинулся на спинку сидения:

— Трупы, — произнес он, многозначительно приподнимая бровь. Грегори фыркнул. У Холмса всё не как у людей.

Вскоре патрульная машина притормозила возле дома Шерлока. Лестрейд настоял, чтобы проводить шатающегося от усталости детектива до квартиры, полностью игнорируя любые отговорки и вялые попытки Шерлока заставить отвязаться настойчивого инспектора.

Поднимаясь по узкой лестнице на третий этаж, Грегори удивлялся: зачем Шерлок живет в таком убогом месте? Ободранные стены со слезающими струпьями краски, застарелый запах кошачьей мочи и расшатанные перила... Если судить по дизайнерским шмоткам, которые таскал Холмс, тот совсем не нуждался в постоянной работе, а значит и жильё мог подобрать куда уж приличней.

В маленькой квартирке под самой крышей неразобранные коробки стояли повсюду, и нужно было сильно постараться, чтобы их обойти — многие, зачастую неожиданные, вещи лежали в самых не подходящих для того местах, а половину крошечного дивана занимал открытый футляр со скрипкой.

А уж кухня представляла собой вавилонское столпотворение из колб и реторт, микроскопа и армии пузырьков с химическими реактивами. Грегори готов был поклясться, что где-то здесь видел человеческий череп.

— Ты что, опять взялся за старое? — сурово спросил Лестрейд.

— Никакого криминала, инспектор, — поднимая руки в сдающемся жесте, отрицательно покачал головой Холмс, — можете проверить.

Сбросив на кресло пальто и размотав шарф, он снял пиджак и рубашку, оставшись обнаженным по пояс и сунул испорченные вещи в пакет для мусора.

Лестрейд взглянул на худощавого Холмса — рёбра можно было пересчитать не глядя, как, впрочем, и остро выступающие позвонки на спине. Такого Шерлока уже не хотелось отчитывать за безрассудство и упрямство, а, скорее, нормально накормить, даже если это придётся сделать насильно.

— Господи, — в притворном ужасе воскликнул Лестрейд, — да по тебе можно изучать анатомию. Когда ты в последний раз досыта ел?

— Сытость отупляет, — равнодушным тоном произнес Шерлок, надевая чистую рубашку. Застегнув пуговицы и подвернув манжеты, Холмс остался доволен своим внешним видом и плюхнулся в кресло.

— Я так не думаю, — строгим тоном не согласился инспектор, доставая из кармана телефон и ища номер доставки китайской еды на дом. – Можешь сопротивляться, но тебе придется составить мне компанию.

Шерлок продолжал молча сидеть в кресле у окна даже когда Грег сделал заказ, и он решил разбавить тишину вопросом:

— Почему ты живёшь в этой дыре? Ты же можешь найти себе что-нибудь более подходящее, — наконец выказал Грег свое недоумение.

— Потому что я неудобный квартирант, который проводит химические эксперименты. А они имеют обыкновение взрываться. Или дурно пахнуть. Или всё вместе взятое, плюс прожигать ковёр насквозь. Это – четвертая квартира за последние полгода, да и отсюда меня скоро выгонят, как только хозяйка увидит, во что превратилась ее кухня. Поэтому и не распаковываю коробки — нет надобности, — Шерлок саркастично улыбнулся. — Кому хочется жить на пороховой бочке?

Спустя сорок минут аромат горячего риса, мяса и овощей сделал маленькую квартирку гораздо уютнее. Лестрейд расчистил кухонный стол от колб и баночек («Это что, глаза?! Шерлок, зачем тебе человеческие глаза?!»), а потом в окружении картонных коробочек с едой наблюдал за Шерлоком, ловко орудующим палочками и поглощающим лапшу с тофу.

Холмс с аппетитом жевал, не забывая при этом упоминать, что еда ему ни к чему и что во время расследований он вообще не ест, дабы стимулировать работу мозга. Грегори молча ковырял рис, выкапывая из него кусочки курицы, и прятал улыбку.

После сытного ужина Грегори проследил, чтобы Шерлок сел на диван отдыхать, а сам с интересом принялся изучать стеллаж с книгами: в основном на полках преобладали труды по химии и анатомии, а также, к удивлению Лестрейда, встретилась пара книг по пчеловодству.

Инспектор даже хотел спросить об этих книгах, ведь пчелы и Холмс в его воображении не имели ничего схожего, ну, разве что ответы Шерлока жалили порой ничуть не меньше, но вовремя промолчал — Холмс уже мирно спал.

Спал прямо на маленьком диванчике, трогательно подтянув колени к груди и по-детски приоткрыв рот, а сон будто скинул ему с десяток лет, настолько молодым и беззащитным выглядело его лицо.

Грегори накрыл спящего Шерлока покрывалом, которое отыскал тут же, и решил, что на деле гениальный сыщик ещё сущий мальчишка.

__________________________________

Гемофи́лия или Гемофили́я(от др.-греч. αἷμα — «кровь» и др.-греч. φιλία — «любовь») — наследственное заболевание, связанное с нарушением коагуляции (процессом свёртывания крови); при этом заболевании возникают кровоизлияния в суставы, мышцы и внутренние органы, как спонтанные, так и в результате травмы или хирургического вмешательства. При гемофилии резко возрастает опасность гибели пациента от кровоизлияния в мозг и другие жизненно важные органы, даже при незначительной травме. Больные с тяжёлой формой гемофилии подвергаются инвалидизации вследствие частых кровоизлияний в суставы (гемартрозы) и мышечные ткани (гематомы).

========== Глава 4. Древняя Греция. 334 год до н. э ==========

— Хей! — кричал мужчина, стоя в колеснице и подгоняя лошадей: его глаза лихорадочно блестели азартом погони. Грациозные животные вздымали лоснящиеся бока, летя быстрее ветра — эта пара коней недаром была признана лучшей на все Дельфы.

— Хей! Хей! — раз за разом кричал он, ударяя вожжами по мокрым конским спинам. Лицо мужчины исказила яростная улыбка-оскал — он неистово нёсся вперёд, словно сам стал воплощением сил воздушной стихии. Его чёрные как смоль кудри развевались по ветру.

Возницу пьянила скорость, с которой он мчался по ипподрому, оставляя десятки других колесниц далеко позади. Жажда первенства, желание насладиться свистящим ветром в ушах и рокотом оваций с трибун кружили голову не хуже самого лучшего вина — воистину, сегодня был знаменательный день для победы на Пифийских играх, что проводились раз в четыре года. Он обязан победить.

Более половины участников, а на старте их было около четырёх дюжин, сошли с дистанции — остались только самые быстрые и выносливые. Трибуны ревели от восторга. Сквозь свист ветра в ушах крики толпы сливались, становясь похожими на шум волн, яростно атакующих прибрежные скалы.

Оставив за собой десяток кругов, Младший нещадно гнал коней — до победы оставалось всего два. На огромной скорости разворачивая колесницу на повороте, он с трудом удерживал в руках вожжи; буквально дышащий в затылок второй претендент на победу отставал всего на два корпуса, и весь город знал, как он хвалился своими быстроногими лошадьми, привезенными из Персии.

Младший стиснул зубы, выходя на новый круг. Подстегивая коней, его соперник стремился догнать и вырвать такую желанную победу из цепких рук лидера. Этот заносчивый юнец еще на старте бахвалился, что будет у черты первым, и лавровый венок увенчает его голову на зависть всем, кто придет к финишу после него.