Пока не наступит завтра (Любовный венок) - Страница 62

– Ты ничего не понимаешь! Я не могу пойти наверх. Я не смогу спать, пока Дейк не вернет мальчика домой. – Кара прижала руку ко рту, чтобы не разреветься. – Если что-нибудь случится с Клеем, с любым из них, я не знаю, что я сделаю!

Слеза выкатилась из уголка глаза Инез и скатилась по щеке вниз, вслед за теми слезами, что она уже выплакала.

– Я понимаю, миз Кара. Больше, чем вы думаете. Не забывайте, что этот ребенок для меня тоже особенный, – прошептала она.

Кара закрыла лицо руками.

– Прости меня, пожалуйста, Инез. Мне так стыдно. Я не знаю, что говорю.

Инез обняла Кару за плечи и отвела назад к креслу. Прежде чем девушка успела сесть, она услыхала во дворе топот копыт.

– Масса Дейк вернулся, – закричал Элайджа в дверь.

Волнение захлестнуло Кару, и она опять вскочила. Инез взяла ее за руку, и они вместе поспешили к двери.

Женщины наблюдали, как Дейк и шериф слезали с лошадей. Клеи с ними не было. Застыв на месте, Кара вцепилась в руку Инез и ждала. Она чувствовала облегчение от того, что Дейк вернулся в целости и сохранности, но не решалась подбежать к нему, боясь плохих новостей.

Она ждала его на краю веранды. По ее телу бегали мурашки, Но вот Дейк подошел к ступенькам.

– Ты хромаешь? – спросила она. «Хоть что-нибудь, скажи мне что угодно, но только правду – даже плохую!» – думала она.

– Немного. Я упал.

Она хотела посмотреть ему в глаза, но их затеняли поля шляпы. Однако резкие полоски вокруг его рта и твердо сжатые губы были достаточно красноречивы.

– Дейк? Ты пугаешь меня.

Он взял ее руки и крепко их сжал.

– Нет ни плохих новостей, ни хороших. Мы нигде не смогли их найти. Как будто они растворились. Сейчас слишком темно, чтобы разглядеть дорогу, но на рассвете мы продолжим поиски.

Она покачала головой, не веря его словам. Не может быть, что он так просто бросил поиски.

– Нет. Ты поедешь прямо сейчас. Если ты не найдешь их, искать пойду я. Элайджа отправится со мной. – Она повернулась к слуге, который стоял рядом. – Верно, Элайджа?

Дейк сжал ее руки.

– Кара ...

Он казался таким спокойным, отсутствующим и собранным, что Кара с каждой секундой разъярялась все больше. Клей теперь принадлежал ей, как, собственно, принадлежал уже с самого первого дня своей короткой жизни. Ей была невыносима мысль о том, что он пробудет в руках Минны еще хоть немного. Она представляла, что он брошен где-нибудь, холодный и одинокий.

– Наш ребенок где-то один, в темноте. Он никогда не оставался без нас, и я хочу, чтобы он снова был со мной. Минна не знает, как за ним ухаживать. Ей все равно, что с ним случится. – Кара попытал ась вырвать руку у Дейка, намереваясь пойти мимо него к лошадям, которых Билл Йенсен привязал к коновязи. Она была нужна Клею. Она должна была пойти.

Дейк отступил, обнял ее за талию, подхватил под колени и поднял на руки. Она извивалась в его руках, пытаясь освободиться. Боль распространялась по ее раненному плечу, и она судорожно глотнула.

– Пусти меня, ты делаешь мне больно!

– Ты сама себе делаешь больно. Успокойся! – Он понес ее к дверям.

Она согнула ноги и изо всех сил ударила его здоровой рукой. Дейк крепко держал ее и отвернул голову, но не замедлил шагов, направляясь к лестнице.

– Пусти меня, Дейк. Я должна найти Клея, пока не стало слишком поздно.

На середине лестницы он остановился, чтобы ухватить ее покрепче. Кара отпрянула назад. При падавшем сверху свете лампы она смогла как следует разглядеть его. На его щеках были видны следы слез. Она видела, что он судорожно сглотнул, с трудом подбирая слова:

– Да я всю землю переверну вверх дном, чтобы найти его, Кара. И ты это знаешь. Но мы ничего не можем сделать до рассвета.

Она не захотела спать в своей комнате, где стояла пустая колыбелька. А Рид не собирался больше оставлять ее одну. Поэтому Дейк отнес ее в хозяйскую спальню и, наконец, уложил в постель. Инез оставила горящую лампу па ночном столике. Он быстро отвернулся от нее, стесняясь своих слез, и пошел прямо к умывальнику, на ходу стаскивая с себя куртку. Потом он швырнул ее на край кровати.

– Теперь я вижу, что ты расстроен, – сказала Кара зазывным голосом.

Он видел, как она подняла его заношенную куртку, погладила мягкую кожу, расправила бахрому пальцами, а затем повесила ее на спинку стула. Дейк повернулся к умывальнику и налил воды в фарфоровый таз, украшенный лесным пейзажем. Он вымыл лицо, взял полотенце и насухо вытер кожу.

– Иди ко мне, – сказал он, выпрямившись.

Кара приблизилась к нему без возражений. Он взял ее на руки и прижал к себе так крепко, как только мог, чтобы не потревожить рану. Как он мог допустить, чтобы его жизнь в такой степени вышла из-под его контроля? В какой момент строгий порядок и рассудительность сменились хаосом и страстью?

С того самого дня, когда он впервые увидел Кару Джеймс.

– Дейк? – Ее голос звучал глухо, потому что она уткнулась лицом в его рубашку.

Он поцеловал ее в голову.

– Что?

– Мы найдем его. Знаю, что найдем, – прошептала она.

Ему так хотелось сказать ей что-нибудь убедительное, но он не хотел давать ложной надежды. Поэтому он ничего не ответил.

Рид почувствовал, что она вздохнула, он повернул ее к себе спиной.

– Давай-ка я помогу тебе снять это платье, чтобы ты могла хоть немного поспать.

Она не противилась, но стояла как безжизненная кукла, опустив по бокам руки, пока он расстегивал пуговицы на спине, Дейк осторожно стянул с нее платье, и оно упало на пол. Она перешагнула через платье и обхватила себя руками, потому что в комнате было прохладно.

Он любовался ее гладкой кожей цвета слоновой кости. Тонкая ткань сорочки, которую он ей подарил, плохо защищала от холодного ночного воздуха. Ее кожа покрылась мурашками. Дейк положил руки на ее спину. Она прижалась к нему, и он помог ей улечься в постель. Он приподнял одеяло, и Кара скользнула под него, натянув одеяло до самого подбородка.

Чувствуя себя постаревшим на много лет, Дейк тяжело уселся на край кровати и осторожно стащил сапог с поврежденной ноги. Молодой человек прикрутил фитиль, и свет погас.

Одетый, он улегся под одеяло и подвинулся ближе к Каре, прижав ее к себе.

Дейк знал: она не спала, но надеялся, что усталость пересилит ее страдания. Ему бы так хотелось найти какие-то слова, чтобы успокоить ее. Хотелось быть как ее бабушка – знать мудрые поговорки, молитвы, уметь дарить надежду.

Но этой ночью он не мог дать ей ничего, кроме тепла своих рук.

Дейка разбудили две вещи: во-первых, разболевшаяся нога, а во-вторых, настойчивый стук в дверь. Было еще темно, но он почувствовал, что Кара сидит рядом с ним.

Стук стал громче.

– Рид, вставай!

Это был голос Йенсена. Дейк встал с постели и взглянул на Кару перед тем, как открыть дверь. В предрассветном сумраке он увидел, что она натянула одеяло до подбородка. Он приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы можно было поговорить с шерифом, не показывая ему Кару.

– Один из твоих работников нашел старую кобылу в поселке и привел ее домой.

– Сейчас я выйду. – Дейк закрыл дверь и вернулся к кровати. – Кто-то нашел Горошинку, – сказал он Каре.

– Я слышала. – Она выбралась из постели и потянулась к своему платью.

– Не уходи пока – помоги мне одеться.

Держа платье в руках, она обошла кровать и ждала, пока он с трудом натягивал сапог на поврежденную ногу.

– Иди сюда.

Она подошла к нему. Дейк подержал платье, она шагнула к нему, и он осторожно натянул платье и помог Каре всунуть руки в рукава, чтобы не задеть рану на плече.

– Хороши мы с тобой!

– Когда Клей вернется домой живым и невредимым, я думаю, мы заслужим отдых, – проворчала она.

– Ты ведь не станешь вешать нос, не так ли?

– Я не могу, – тихо сказала Кара. – Во всяком случае, не тогда, когда все, что у нас есть, – это надежда.