Поиск-85: Приключения. Фантастика - Страница 30

— Ну так как? Что решили? — как будто удовлетворившись ответом, спросил Вадим.

Андрей Иванович пожал плечами: дескать, о чем тут еще толковать… Все и так предельно ясно.

— Что я должен сделать в первую очередь?

— Рассказать все, что знаете об изделии, с которым у вас вышла неприятность: принцип действия, конструктивное решение и параметры. Небольшие эскизики тоже не помешают. Надеюсь, понятно, что «липу» мне подсовывать бесполезно. К счастью, по специальности я действительно инженер. Затем, само собой, даете расписку в сотрудничестве.

«Как здорово, что позвонил Степан, — почти не слушая распоряжений Вадима, размышлял Коробов. — Разговор, по-моему, получился естественный. Только понял ли его Степан Антонович? Понял ли?..»

— Все это любопытно, — с недовольством в голосе произнес Андрей Иванович, поскольку молчание затянулось. — Но очень напоминает односторонний договор. А где ваши гарантии?

— Слово офицера, — ответил Рудольф.

— Ну уж нет. Цену словам я знаю. Тебе будут обеспечены награды и карьера, а с чем я останусь?

— Довольно, — прервал его Вадим. — Если вам недостаточно слова немецкого офицера, я готов дать расписку. Я для вас на все готов — ведь благодаря вам я здесь!

«Так вот почему он тогда вернулся один… Вот кто погубил ребят!..» Вспомнив, как заботливо перевязывал Вадима партизанский врач, как Громов объявил бойцу Тулину благодарность перед строем и представил к медали, Андрей Иванович сжал зубы и… стал медленно сползать со стула.

— Что с вами? — настороженно вскинулся Вадим. — Немедленно прекратите!

— Притормози здесь, — угрюмо приказал Захаренко, и шофер Струнина лихо подвернул к тротуару. Они вышли из машины и остановились. До дома, где жил Коробов, оставалось пройти каких-то сто метров. У дома стояла полуторка, и шофер бортовал колесо. Завидев капитана, он отрицательно покачал головой.

— Долго мы тут будем стоять? — нетерпеливо спросил парторг, и Струнин глянул на часы.

— Лейтенант Мигунов с младшей дочерью Коробова должны вот-вот подъехать, Степан Антонович. Мы ждем их.

Захаренко ничего не ответил и, сцепив руки за спиной, нервно зашагал взад и вперед по разбитому тротуару. Иногда в эти досадно растянутые минуты парторгу казалось, что они участвуют в каком-то идиотском спектакле и своим визитом только поставят Андрея Ивановича в неловкое положение. Однако загадочный телефонный разговор с Коробовым и озабоченность чекистов подсказывали, что за всеми этими странностями кроется что-то очень серьезное. Поэтому он и сел в машину Струнина, чтобы самому во всем разобраться.

Струнин, напротив, казался внешне спокойным и, пока было время, в который раз размышлял над тем, что привело их к этому пятиэтажному дому… Струнин не был твердо уверен в том, что они вышли на Вольфа, но в этой истории было слишком много совпадений…

Автобиография Тулина довольно обычная: родился, пошел в школу, вступил в комсомол. Учеба в институте, война, народное ополчение и партизанский отряд. Правда, документов, кроме характеристики из партизанского отряда и справки о ранении, — никаких. Но это рядовое явление, и таких тысячи: идет война. Потом завод и женитьба на дочери Коробова. В этом тоже нет ничего особенного.

Однако в комнате общежития, где какое-то время жил Тулин, находят пистолетный патрон иностранного калибра. Далее — на того же Тулина поступает запрос из партизанского отряда: ставится под сомнение причина гибели партизан, а Тулин — единственный, кто из них уцелел. Это что, тоже совпадение? Возможно… Вотинцев идет беседовать с Тулиным, но того не оказывается на работе. На службу не выходит и Коробов. Они живут в одном доме и в одной квартире. Опять совпадение? Дочери Коробова, как всегда, ушли на работу, но младшая, Вика, когда я вызвал ее к телефону, была сильно взволнована. Даже не зная, кто я такой, она первым делом спросила: «Не случилось ли чего с папой?..»

Разговор Коробова с Захаренко полунамеками нес в себе информацию о вредителе. Если Тулин — враг, то, конечно, в Харькове он прикрыт плотно. Харьков под немцами… Проверить подлинность Тулина трудно…

От раздумий Струнина отвлек звук автомобильных тормозов. Дверца «эмки» распахнулась, и, выскочив первым, Мигунов бережно помог выйти невысокой девушке в дождевике.

— Здравствуйте, Виктория Андреевна, — как можно мягче сказал капитан. — Нам очень нужна ваша помощь.

Струнин сначала ничего не собирался объяснять и даже придумал удобный предлог, но, увидев полные тревоги глаза дочери Коробова, упрямо сжатые губы, отказался от этой затеи: таким не лгут.

— Возможно, ваш отец в опасности, Вика, — отбросив официальность, глуховато произнес он. — У нас есть некоторые основания полагать, что ваш супруг не тот человек, за которого себя выдает.

Вика пошатнулась, будто ее ударили.

— Я чувствовала, — смятенно выдохнула она. — Он — дезертир, да? Изменник?

Струнин покачал головой.

— Этого я пока не могу сказать, Вика. Вы можете нам помочь, или вам это трудно? Мы вас не неволим…

Она как-то странно посмотрела на Струнина, и он понял, что, несмотря на двусмысленность своего положения, Виктория Коробова не подведет. Не должна подвести.

— Спасибо, Вика, — просто сказал он и сразу спросил: — Вы часто обедаете дома?

— Да, — слегка виновато кивнула она. — Почти всегда, когда удается отоварить карточки. Наша фабрика здесь, рядом, и я успеваю…

— Все, что вы должны сделать по приходе домой, — это оставить дверь незапертой. Мы будем рядом. Главное: возьмите себя в руки и не показывайте вида, что обеспокоены или вам что-нибудь известно. Вы пришли домой поесть и времени у вас в обрез. Понятно?

— Понятно, — тихо ответила Вика. — Я постараюсь…

— Со мной в квартиру идет Мигунов, — сказал Струнин. — Лейтенант Вотинцев перекрывает двор и подъезд.

— Я иду с вами, — выступив вперед, решительным тоном произнес Захаренко.

— Здесь командую я, — вежливо, но твердо отрезал капитан. — Вы останетесь с Вотинцевым. Он еще слаб после ранения. Все. Предупреждаю: без крайней необходимости никакой стрельбы. Пошли!

— Очнитесь же, дьявол вас возьми! — уже потеряв всякую осторожность, испуганно орал Вадим. Он тряс Коробова за плечи, хлестал по лицу, но Андрей Иванович очень нескоро открыл глаза. Он не притворялся: ему действительно стало худо.

— Последний раз говорю, — шипел Вадим, — бросьте ломать комедию! Время не ждет!

— Не шуми, — держась за сердце, еле шевеля губами, произнес Коробов. — Предлагаешь сотрудничество на долгие годы, а не можешь подождать десяток минут.

— Не паясничайте, — зло бросил Вадим и вдруг, уловив в передней слабый скрип поворачиваемого ключа, выдернул из кармана брюк пистолет.

— Не пугайся, — болезненно усмехнулся Коробов. — Это, наверное, Вика. У нее обеденный перерыв.

Вадим, спрятав пистолет за спину, выглянул в коридор. В переднюю, действительно, вошла Вика. Она громко хлопнула дверью, и он успокоился.

— Приведите себя в порядок. В случае чего — вам стало плохо, а я с вами отваживался, — приказал Вадим и, радостно улыбаясь, повернулся навстречу подходившей жене. Улыбка на злом лице выглядела свирепой. Вика увидела перед собой изможденного, бледного отца, поняла, что произошло что-то страшное и, отчаянно закричав, бросилась на Вадима.

Выстрелить в Коробова Вадим не успел. Ворвавшийся в комнату Струнин в сильном прыжке успел перехватить его руку и ударить в челюсть. Пуля с визгом вонзилась в верхний переплет окна, а нокаутированный Вадим громко стукнулся затылком об пол.

Коробов рухнул на колени подле безжизненно лежащей на полу дочери.

Задыхаясь, но перемахивая сразу через три ступеньки, бежал наверх Захаренко.

Когда раненую Вику вместе с отцом увезли в госпиталь, Струнин за шиворот поднял Вадима с пола и усадил на стул. Тот обеими руками держался за распухшую челюсть и отводил в сторону взгляд.