Поймать молнию - Страница 1

Колорадо, 1884 год

Рената Мария Паркхерст откинулась назад, пытаясь не обращать внимания на тряску и пыль, струившуюся в открытые окна дилижанса. Остальные шесть пассажиров, удобно устроившиеся в рассчитанном на девять человек «конкорде», периодически вытирали пот со лба и, закрывая рты туго скрученными платками, постанывали при каждом толчке.

Обращаясь к молодой женщине, сидевшей напротив нее, Рената постаралась перекричать дребезжание повозки, которая неслась по ухабистой дороге.

– Когда-то я знала одну женщину, которая подралась со своим мужем в день их свадьбы.

И с видом человека, который знает, о чем говорит, она наклонилась к только что вышедшей замуж Маргарет Тидуэлл, которую Рената считала молоденькой, несмотря на то, что ей было двадцать два года, а самой Ренате еще не исполнилось двадцати.

– И все из-за якобы какого-то оскорбления, нанесенного отцу невесты. Новобрачная наотрез отказалась сменить гнев на милость, даже когда бедный жених умолял простить его.

Маргарет Тидуэлл окинула своего молодого мужа подозрительным взглядом.

– Какого-то! Он оскорбил мою мать. Он назвал ее мегерой!

Рената приподняла брови:

– Прямо в лицо?

Маргарет покачала головой.

– Нет, но все равно было это оскорблением. Рената кивнула, соглашаясь с нею.

– А эта невеста, о ком я тебе говорила, она отказалась простить своего мужа. Потом она так жалела об этом. – Рассказывая, Рената все время убеждающе кивала головой, однако новоиспеченная жена скептически смотрела на нее.

– Ну, я-то никогда не прощу Сэма и никогда не буду об этом сожалеть, – Маргарет с вызовом вздернула подбородок.

Рената глубоко вздохнула, раздумывая, стоит ли ей пытаться продолжать. Девушка уже приняла решение, но Ренате всегда было больно видеть, как кто-то страдает зря, особенно если она считала, что могла бы все это уладить. Ее мать называла это – «совать нос в чужие дела», а отец – «встревать», но сама Рената называла это «улаживать».

– Надеюсь, что тебя и Сэма не постигнет такая же участь, как… ну, не бери в голову. – Рената выглянула из окна и снова, как только могла, драматически вздохнула.

Прошло несколько минут напряженного молчания. Сэм упорно продолжал смотреть в окно, двое мужчин-пассажиров безуспешно пытались заснуть, а двое похожих на старых добрых волшебниц женщины сосредоточенно разглядывали Ренату.

Наконец Маргарет не выдержала и спросила:

– И что же случилось?

– Жених заболел. Невеста выдворила его из дома, но он был настолько расстроен, что остался у ее двери несмотря на холодный мартовский дождь. Он прождал всю ночь, а на следующее утро, когда невеста обнаружила его, у него был жар, он бредил. Естественно, она поняла, что наделала, но было слишком поздно. Он так и не поправился, и она в восемнадцать лет осталась вдовой. А обида, нанесенная ее отцу, кажется такой незначительной, когда подумаешь… – Голос Ренаты задумчиво стих.

Рената надеялась, что ее старшая сестра не станет возражать против того, что она допустила некоторые вольности, рассказывая эту историю. На самом деле Амалии в то время было четырнадцать, а жених заменил маленькую лохматую собачонку, которую вышвырнули из дома в наказание за то, что та обделала любимый ковер Амалии. Бедная собачка не умерла, хотя и порядочно вымокла, а Амалия почувствовала себя прекрасно, когда наутро нашла ее. Достаточно близко к правде, решила Рената.

Маргарет впервые с того времени, как они уселись в дилижанс, поглядела на своего молодого мужа. Взгляд ее смягчился.

– Это так печально, не правда ли, Сэм? Сэм Тидуэлл повернулся к Маргарет.

– Да, – сказал он, придвигаясь к жене и нерешительно беря ее за руку: – Я сожалею, что обидел твою мать. Ты простишь меня?

Вместо ответа Маргарет положила голову ему на плечо и сжала его руку. Удовлетворенная этим, Рената вновь обратила внимание на мелькающий ландшафт. Поездка была бы гораздо удобнее, но ведь ей всего полдня предстоит провести в дилижансе… всего полдня до Серебряной Долины.

Ее кузина Мелани так много рассказывала ей про Серебряную Долину и ее обитателей, словно как только Рената сойдет с «конкорда», она сможет познакомиться с каждым. Застенчивый, небольшого роста человечек, издававший еженедельную газету, портниха, которая по-матерински опекала половину города, пара, владевшая главным универмагом… и сама Серебряная Долина, о которой Мелани говорила, что она распложена вовсе не в долине, а все серебро, которое в ней имеется, это серебряные доллары, бывшие в ходу. Город преимущественно обеспечивали окружающие его ранчо, одно из которых принадлежало Мелани и ее мужу Габриэлю Максвеллу.

Рената была настолько взволнована, что чувствовала, как бешено бьется ее сердце, а по венам бежит кровь. Отъезд из дома был ее первым вызовом родителям, из ряда вон выходящим событием. Рената оставила записку, в которой было сказано, что она собирается отплыть в Европу: она думала, что это поможет ей выиграть немного времени, чтобы выполнить свою миссию, прежде чем родители вычислят, где она в действительности находится. А когда она получит желаемое, то отправит им телеграмму, но к тому времени для них будет слишком поздно остановить ее. Слишком поздно.

Просить, точнее, требовать, чтобы она вышла замуж за этого глупца-англичанина, было слишком даже для ее матери. Бога ради, этот человек, которого звали Персиваль, по возрасту почти годился ей в отцы. Ее мать говорила, что он стройный и элегантный, но он был тощ! Он не умел танцевать, смешно разговаривал, хотел" увезти ее в Англию – прочь от всего и всех, кого она знала, хотел заставить ее жить в его строгом старом замке. Амалия говорила, что это звучит ужасно романтично. Тогда Рената предложила старшей сестре бросить своего мужа-американца ради графа или кто он там еще, и Амалия пришла в ужас. Она любила своего мужа, она протестовала, она никогда бы… и тогда она поняла Ренату. Любовь ничего не может заменить – даже титул и замок, которому уже триста или четыреста лет.

Теперь Рената знала, чего она хочет. Но до того, пока она не приехала прошлым летом к Мелани и Габриэлю, она смутно представляла себе, что значит любить. Кузина и ее муж явно обожали друг друга, несмотря на то, что прошло три, а теперь уже четыре года после свадьбы и они обзавелись двумя неугомонными дочурками-близнецами. Как смотрел Габриэль на Мелани, когда думал, что никто не замечает его взгляда, и как загорались глаза Мелани, когда в комнату входил Габриэль… Это было именно то, чего хотела Рената. Она не встречала подобных отношений в Филадельфии, и уж тем более не найдет их в Англии у Персиваля.

Итак, она решила, что ей лучше поискать где-нибудь еще, встретить владельца ранчо, вроде Габриэля. Они могут влюбиться друг в друга до беспамятства, разумеется, с первого взгляда, а потом будут жить вместе долго и счастливо.

Мелани удивится, когда увидит ее, но Рената не думала, чтобы ее кузина стала возражать. Она приглашала всю семью посетить их ранчо в Колорадо, и вот Рената просто решила откликнуться на предложение Мелани. Конечно, ей бы сначала следовало написать ей или послать телеграмму, но она не решилась. Рената не хотела давать Мелани возможность сообщить остальным членам семьи о том, где она находится. Рената была уверена, что как только она объяснит кузине свою миссию, Мелани ее поймет. Рената не собиралась объявляться родителям до того, как выйдет замуж и будет уже слишком поздно.

Одна из пожилых дам, сидевшая рядом с Ренатой, нагнулась и негромко проговорила:

– Эта история произошла на самом деле?

– Разумеется, – с серьезным видом прошептала Рената. – По крайней мере, большая ее часть. – Она бросила хитрый взгляд на молодоженов. – Какая они милая парочка, не правда ли?