Поймать и наказать Лису (СИ) - Страница 2

Во что я вляпалась?

Через какое-то время въезжаем на территорию огромного особняка. Дорожка из камня, фонтан, роскошный сад. Было бы чем восхититься, если бы ситуация не была такая плачевная.

Дверь рядом со мной открывается и меня силой вытаскивают из машины. Хватают руку так, что синяк наливается сразу же. И тянут в дом, делая любое сопротивление смехотворным.

Дом еще богаче сада, но я не смотрю на его убранство. Смотрю лишь перед собой.

– Борис, разве так обращаются с леди? – слышу за спиной ледяной властный голос.

Громила, который волок меня, чуть не икнул. Сразу ослабил хватку. Развернулся резко, как солдат. А точнее даже как пес перед хозяином.

– Мы нашли её, – голос бугая из машины звучит за спиной. – И привезли.

– Ждешь оваций?

Я оборачиваюсь на голос и не могу поверить своим глазам.

Стрельцов. Никто иной. Известная личность. местная достопримечательность. Благодетель, как его порой называет наша директриса. Он когда-то спонсировал ремонт спортзала, ещё до моего прихода в школу, так для многих он едва не герой. Но я буквально после гулянки в новомодном клубе, узнала столько о мужчине, что впору ужаснуться. Тася сразу увидела мой интерес к шикарному мужчине в костюме. Что-то внутри ёкнуло, когда он слишком пристально наблюдал за мной полвечера. Подруга дернула меня за руку и вернула на грешную землю. Такой если проедется по человеку, похлеще танка будет.

И тут меня осенило! Какие деньги я ему должна. Прижимая сумочку к груди, смотрю ему в глаза и жду информацию.

Он перестает переговариваться со своими псами и переводит пристальный взгляд на меня.

– Язык проглотила?

Его интонация спокойна, но ничего хорошего не сулит.

– Жду, – прижимая плечами, пытаясь скрыть дрожь во всем теле, да и показывать свой страх не хочется.

– Не поцелуя, я надеюсь, – ухмыляется холодной ухмылкой, которая делает его похожей на хищника.

– У вас принято похищать людей и целовать? – хохочу истерично и сильнее сжимаю сумочку, потому что мне не нравится его колючий взгляд, которым он скользит по моему телу.

Смотрит так, что мурашки по телу, а в горле у меня назревает ком, который вряд ли смогу проглотить.

– У нас принято убивать тех, кто ворует. Где мои деньги, Лисица?

– Какие деньги?

Так стоп, я умирать не хочу. Кручу головой по сторонам и оцениваю ситуацию. Ага, как же. Церберы на каждом шагу. Куда и как бежать? Понимаю, что в западне. Тогда нужны переговоры.

– Американские, зеленые, – пожимает плечами хладнокровно, глядя леденящим душу взглядом. – Те, которые ты украла из сейфа и слиняла, бросив меня с разбитым сердцем одного.

Он делает шаг вперед ко мне, и я кожей ощущаю его ярость. Она так и парит в воздухе и давит на меня.

Что?! Он колется палёной наркотой?

Отступаю назад и нервно хихикаю. Я кроме пяти сотен долларов зарплаты в месяц, другой зелени не вижу.

– Я ничего не крала! И я вас, мужчина, не знаю! По крайней мере лично.

Мужчина переводит холодный взгляд на Глеба.

– В кабинет, оформи по красоте.

– Да, шеф.

Меня хватают и тащат куда-то вглубь дома. Заходим в огромный роскошный кабинет. В нем дорого все – начиная со стола из дуба, заканчивая картинами и тяжелыми занавесками на окне.

Вокруг меня трое мужчин. Один ставит стул, второй толкает меня на него и в шесть рук мое тело привязывают к нему так быстро, что не успеваю опомниться. Веревка под грудью на талии, каждая нога привязана к ножке стула, и я крайне неудачно в платье. Тот, который привязывал правую ногу то и дело ухмылялся, поглядывая на мои трусики.

На запястьях, которые завели за спину, клацнула сталь. Наручники. Просто жесть.

Привязав меня, трое выходят из кабинета, оставляя меня там в гордом одиночестве.

Кручу головой по сторонам меня накрывает. Шмыгаю носом. Дичь какая-то. Дерьмовый сериал словно смотрю. Щипаю себя за запястье и вскрикиваю от боли. Нет. Это не сон!

– Не брала я ваши деньги! У меня ничего вашего нет! Вы меня с кем-то путаете! – кричу в пустоту.

Он заходит в кабинет довольно скоро. Уже не в костюме, а домашней футболке и брюках. Выглядит его домашняя одежда, как и все в этом доме – баснословно дорого.

– Лукавишь, Лисичка? Зря. Лучше бы просила сосать прощение, может не так больно было бы это все.

Он подходит к столу, опирается на него и прожигает меня взглядом.

– Что?! Да за кого вы меня принимаете! Я в школе работаю, и уж точно с такими мужчинами, как вы, не кручу, – всхлипываю и вижу, как капают капли слез на мои обнаженные коленки.

– Слезы? Останови потоп, ненавижу рыдающих баб. Этим ты меня точно не умаслишь, Карина.

Я резко перестала рыдать. И застыла, сжав пальцы в кулаки. Это блядь какая-то хрень! Куда моя сестра опять сунула свой нос?! Начинаю дико смеяться. И пытаюсь сквозь хохот чеканить внятно каждое слово.

– Прости, мужик, но ты ошибся. Мне тебя жаль.

– Себя пожалей, ненормальная, – в его голосе сталь. Моя истерика явно взбесила его еще больше, потому что градус сумасшествия в комнате вдруг повысился.

Он оттолкнулся от стола, подошел ко мне и сжал пальцами мое лицо, заставляя смотреть себе в глаза, в которых полыхало пламя.

– Бессмертной себя возомнила? Думаешь, ты стоила пол ляма? Огорчу, детка. Меня обслуживали и получше. Поэтому у тебя ровно десять секунд на то, чтоб ты рассказала, как собираешься исправлять неприятную ситуацию и возвращать деньги. Время пошло.

– К Карине обратись, – дёргаю головой, чтобы он перестал сжимать мой подбородок так, словно челюсть раскрошить мне собрался.

Сжимает сильнее, дергая мою голову и возвращая на место, и наклоняется ниже.

– Ты решила поиграть со мной?

Вторая его рука ложится на мою голую коленку и сжимает её.

– Может тогда и мне поиграть с тобой?

Рука скользит по внутренней поверхности бедра прямиком к моей промежности.

А в его голосе снова сталь.

– А потом пацанам отдать поиграть, и так пока все пятьсот косарей не отработаешь.

Мразь! Дрожу от брезгливости и того, что совершенно незнакомый мужчина прикасается к моей коже. Все мое существо противится этому прикосновению. Оно обжигает так, словно меня крапивой полоснули. Вижу его лицо очень близко, слышу его аромат и отворачиваю лицо в сторону.

Он ведь все это придумал? Как Карина могла украсть у такого крутого чувака пол ляма? Либо же он лох, либо же просто придумал себе развлечение. Меня начинает колотить ещё больше. Он же меня изнасилует и не подавится. И хорошо, если выбросит где-то в пригороде. А если нет?!

– Я Марина. Где моя сестра, я не знаю. Отпустите меня... Пожалуйста.

Поворачиваю голову и глотаю слезы отчаяния.

Он отпустил мое лицо и расхохотался.

– А, ну лады тогда. А я тогда Руслан, извини за брата, все в порядке.

Издевается. Не верит. Отходит назад к столу.

Достает телефон, набирает, и произносит одну фразу:

– Пробей эту курву для меня, – и отсоединяется.

Садится на свое место, смотрит на меня, тарабанит пальцами по столу.

– Что еще нафантазируешь, пока мы теряем время зря?

Только бы его гориллы пробили всю подноготную обо мне. Скрещиваю пальцы на удачу и пытаюсь больше не рыдать. Не хочу злить этого тирана. Голова болит так, что впору лопнуть.

– Развяжите меня, куда я сбегу? Или это один из способов унизить пленника?

– Развязанной в прошлый раз ты сбежала вникуда на три месяца с пол лямом зелени, так, что пацаны еле нашли. Уж извини, предпочту связанной.

– Большой и сильный мужчина когда-то облажался, теперь ...

Вовремя затыкаюсь, чтобы не ляпнуть колкость, которая заденет его мужское эго.

Застывает как изваяние в кресле, затем наклоняет голову на бок. Ухмыляется так, что мурашки по коже.

– Понял. Так бы сразу и сказала, игривая.

Он поднимается со своего места, подходит ко мне, и совершенно бесцеремонно сжимает мою грудь. Секунда – и ткань платья трещит в его сильных руках, и он разрывает его пополам, оставляя лоскуты повиснуть на веревке и оголяя мою грудь.