Поймать и наказать Лису (СИ) - Страница 18

– Моих бойцов ложат, как карты в карточном домике. Какого хера? Влад вояка, Глеб спортсмен, что за игрок по ту сторону, Белка? Я не могу больше хоронить людей. Я не смогу хоронить...

– Так, всё, рот прикрой и не ныряй туда. Мы спасем ее во что бы то ни стало.

Два дня как на пороховой бочке. Я не спал ни часу, бью во все колокола. Поднял все свои связи, и в мире бизнеса, и в ментовском, и в бандитском мире. И вот он третий день, третий день, когда наконец прозвучал важный звонок.

– Мы нашли ее.

– Где она? – я вскочил со своего кресла, сжимая телефон до хруста.

Молчание хуже выстрела. Я набираю полную грудь кислорода и шиплю на выдохе.

– ГДЕ. ОНА.

– В морге. Ты должен приехать и опознать тело. Мне так жаль, друг.

Я не знаю сколько часов просидел в морге. Время для меня остановилось как только я туда вошел. Подхожу, касаюсь простыни, сжимаю кулак и стою так, не решаясь сделать следующее движение. Голову атакуют воспоминания, которые как ножи. Ее улыбка. Ее смех. Ее хитрющее выражение лица, когда она играет со мной. Ее дыхание. Ее стоны. Ее красивое молодое тело. Васильковые глаза. Мягкие подушечки пальцев, которые порхали по моему телу как маленькие бабочки.

Я закрываю глаза и дергаю ткань. Открываю и рвано выдыхаю, увидев подтверждение своего самого большого страха.

Она. Это она.

Падаю перед столом на колени, словно поставили подсечку. Ноги не держат. Ничего не держит, словно из моей груди вырвали сердце и швырнули рядом на ледяной пол. И вот оно валяется и кровоточит, а я не могу умереть и лечь рядом с ней. Потому что у меня еще есть работа.

Месть.

Тот, кто поднял на нее руку, должен остаться без рук. Я найду его, и убью его, а потом в идеале и себе сделаю харакири. В тюрьму не хочу, чтоб Белка отмазывал не хочу, хочу снова к ней. В те три недели, когда мы были счастливы. В это украденное и навсегда прерванное счастье.

Я не знаю, сколько простоял так, очнулся лишь услышав голос Белякова за спиной.

– Это она? Марина?

Оборачиваюсь полу боком и смотрю на него, не понимая вопроса.

Он издевается или в глаза долбится?

Беляков сдавленно матерится и качает головой.

– Блядь, до последнего надеялся, что это не та сестра.

Не та сестра.

Вот тут меня как по голове ударили. Я резко вскакиваю на ноги, срываю простынь и жадно изучаю каждый миллиметр кожи, а затем переворачиваю тело на бок.

– Стрельцов, мужик, тише-тише, – Вовка явно превратно понял мой порыв и подскочил ко мне, схватив за плечи.

– Родинка, – рявкаю, – под бедром. Есть или нет?

У меня в глазах красное зарево, я слабо вижу.

– Есть.

– Сука, – срывается с моих губ рык.

Беляков держит и не отпускает, а я выдыхаю.

– Это Кара, Вовка. Это не Марина.

Беляков смотрит то на меня, то на тело девушки, и снова на меня.

– Ты остановил поиски? – вперяюсь в него пытливым взглядом. Он молча кивает, – сука.

Я расхаживаю по моргу, как зверь по клетке, раздавая приказы.

– Поднимай всех снова, пусть роют, и в этот раз пусть роют лучше и найдут мою девочку живой! Мы потеряли время!

Сука, как много мы теряем времени, когда она неизвестно где, с кем, в каких условиях и что там с ней делают. Почему нет никаких известий?

Я осел, я сам виноват, нужно было спрятать ее в доме и не показывать никому. Нет же, я же заносчивый выпендрежник, мне нужно было похвастаться тем, кто стал главным бриллиантом в моей коллекции трофеев. Если я найду ее, мы сожжем этот дом вместе и свалим в какую-нибудь глушь, к морю, только вдвоем и навсегда.

– Рус, у меня свои протоколы, я не могу бросить людей только потому что ты так сказал, – растерянно говорит Беляков. – Я сделаю все, что в моих силах, но не обещаю, что это произойдет сию секунду. Меня итак начальство ебет за бандитские разборки и третий по счету труп.

Я киваю. Пусть работает работу как умеет, а я пока проведу собственное расследование.

– Трупов станет больше, если я найду тех, кто украл ее, первым.

– Стрельцов.

– Я не шучу, Вовка. Я их убью. Точка.

Оставляю Белякова в морге и звоню своим людям. Киру приказываю организовать похороны для Карины. Я не знаю, как реагировать на ее смерть. Из-за нее едва не убили мою девочку и убили двоих моих бойцов, не говоря уж о убытках в пол ляма зелени, которые теперь не с кого спросить. Черт с ней, с зеленью. Лишь бы моя малышка вернулась ко мне.

Я так и не понял в какой момент понял, что не могу жить без нее. Хотя о чем я, я же жив сейчас. Значит могу. Но не хочу. Она проникла под кожу, поселилась в закромах сознания, в голове, в сердце, в печенках, и я не хочу извлекать ее оттуда. Я хочу вернуть ее и все исправить. Наше конченное знакомство, странные отношения, с чистого листа. Только бы не сломали ее. Я почти сломал тогда.

О том, что ей могут причинять вред прямо сейчас, я даже думать не хочу. Как говорит Беляков, не нырять туда. Но оно кипит в сознании лавой. Сам-то хорош, сразу выебал, а у нее острый язычок и она и мертвого взбесит и выведет из состояния равновесия. Надеюсь и уповаю на ее благоразумие и что она понимает грань между черным и белым, и понимает, что я был одержим ей и ее телом, поэтому брал, как сумасшедший и не мог оставить ее в покое.

Череда звонков, ц.у., сбора информации и еду в неблагополучный райончик, к одному человечку. Человечку, с которым иметь дело неприятно и опасно, и к которому обращаться не хочется всей душей, но я вынужден.

– Какие люююди, – выдает нараспев, – и без охраны. Сам Стрельцов. Чего пожаловал, милок?

Я вхожу в очень странного и антисанитарного вида комнату и присаживаюсь в обшарпанное кресло. Мой костюм, кажется, стоит дороже чем убранство всей этой комнаты, за вычетом техники. Ее здесь много. Очень много.

Парниша передо мной один из талантов криминального мира. Но имеет дурную славу. Часто те, кто к нему обращается, либо заканчивают в тюрьме, либо на кладбище. Я в отчаянном положении. Я бы и к Сатане лично пошел, чтобы найти ее.

– Ты знаешь, – говорю и прожигаю взглядом.

Человек напротив часто знает обо всем, что происходит в городе.

– Твоя правда, знаю. Девку ищешь. Которую с карты города стер.

– Каюсь, грешен. Ты знаешь, где она?

– Нет. Но знаю у кого спросить. Другой вопрос, какая выгода мне в этом?

– Назови свою цену.

– Тебе не понравится, милок.

– Любая цена. Я слушаю.

Он тарабанит о боковушку кресла, потом смотрит на меня.

– Твой Макларен.

Я замер на несколько секунд, потом достал мобильный и набрал Боре, приказав взять Макларен, поехать в ГАИ и снять его с меня с учета, поставив на транзиты.

– Тебе пригонят машину мои люди. Я слушаю.

– Есть такой человечек, Смоляков Павлик. Пылкая любовь Карины Лисицыной. Ради которого девчонка из талантливой программерши ушла в воровство и криминальный мир. Он игрок, все бабки, что она добывала, просаживает. Она не видит, что человек говно, как под гипнозом. Сейчас с господина Смолякова требуют деньги в обмен на девушку.

– Где я могу найти этого господина?

Я медленно прихожу в себя и пытаюсь вдохнуть полной грудью. Не могу. Кляп во рту. Это что-то очень и очень сильно знакомое. Открываю глаза и пытаюсь пошевелиться. Не могу, руки сцеплены наручниками, а сама я валяюсь в центре огромной кровати. Пытаюсь вырвать изо рта тряпку и продвигаться. Удивительно, что руки скованы спереди. Наконец-то могу дышать и анализировать.

В комнате приглушённый свет, и я могу немного рассмотреть содержимое моего укрытия. Очень интересная обстановка, не богатая, но и не бедная. За городом? В дачном поселке?

Пытаюсь встать, хорошо, что ноги не связаны. Едва могу стоять. И голова кружится. Что-то вкололи, однозначно. Я помню, что в затылок что-то кольнуло, и я поплыла.

Уже вечер или утро, не соображаю. Так и есть, впереди вижу сад, и толком ничего больше. Где я и как отсюда выбраться, точно не скажу. На концах решетка, что подтверждает факт того, что дом загородный.