Похоть (ЛП) - Страница 1

Жанр: современный любовный роман, темный роман, эротика

Возрастное ограничение: 18+ 

Перевод: Анастасия Михайлова

Редактирование: Анастасия Михайлова

Русификация обложки: Александра Мандруева

С 1942 года общество «Элитная семерка» растило и направляло влиятельных лидеров, дабы создать лучшую страну. Общество было основано Малькомом Бенедиктом II, желавшим, чтобы американцы добились как можно большего. Преумножали богатства. Расширяли сферы влияния. Становились сильнее. По мнению мистера Бенедикта совершенно несправедливо, что у некоторых лидеров было достаточно способностей, но не хватало влияния. Потому он вложил собственные деньги и время в создание общества, год за годом выпускавшего лучших из лучших.

Однако чтобы стать лучшим, нужно проявить безжалостность.

Иной раз лидерам приходится идти на жертвы. Время от времени на серьезные, но ради великих наград. Мистер Бенедикт заботился о том, чтобы лидеры претворяли в жизнь свои желания. Будучи набожным католиком он создал общество, лидеры которого воплощали грехи, так понукаемые среди простых людей. Если во имя страны они отказывались от любви, радости и счастья, то заслуживали чего-то взамен.

Гордыня. Зависть. Гнев. Леность. Алчность. Чревоугодие. Похоть.

К выбору лидеров для общества подходят очень избирательно. Их может быть лишь семь. И каждый год инвестиции и время уходят на новую семерку. Заместитель декана университета является связующим звеном, приводя абитуриентов к предшественникам, дабы начать отбор. Выпускники, состоящие в обществе, выдвигают кандидатов, выбор и одобрение которых проходит путем голосования.

После избрания кандидатам выдается жетон и приглашение на посвящение. На нем проверяется сила характера и способность пойти на то, что принесет выгоду обществу. Как только испытания пройдены, посвященных незаметно клеймят отличительным знаком общества и обучают в процессе получения элитного образования. Так растят влиятельных людей, которыми они и должны были стать.

Из «Элитной семерки» нет пути назад. Деньги и власть – вот награда посвященных. Если они решат сбиться с пути или нарушить правила, общество лишит их всего. Всего, что у них когда-либо было. Перед ними больше не откроется ни единой возможности. Поддержка общества более будет им недоступна. До сих пор неизвестно ни о едином случае изгнания члена общества. Каждый юноша или девушка стремится стать частью элиты, о которой шепчутся среди привилегированных. Любой, кто хоть что-то знает об обществе, втайне надеется, что их сын или дочь будут избраны, ибо после удача осыпает семью на десятилетия вперед. 

20:15.

Часы на приборной панели словно насмехались надо мной. Было уже поздно, и это мягко сказано.

Переключив скорость, я удержал шины на мокрой дороге под разыгравшимся в небе штормом. Словно он собирался выпустить в мир чертова Кракена.

Мне нравилось жить в Новом Орлеане, но погода в сезон ураганов походила на суку с биполярным расстройством. В одну минуту лил проливной дождь, а ветер был таким сильным, что мог сдуть шкуру с аллигатора, тогда как в следующую воздух становился жарче задницы Сатаны.

Мои дворники отчаянно боролись, чтобы дать мне хоть какой-то обзор, и я заметил знак, означавший, что до нужного мне поворота осталось полмили.

Радио стало издавать статический белый шум, прерывая новый трек «Post Malone». Я шлепнул по нему, но это, очевидно, не решило проблему.

Вечер становился все более дерьмовым, но будет только хуже, когда мама узнает, как поздно я забрал младшего брата.

Недовольно сопя из-за ускользавшего времени, я пытался сфокусироваться, пока машина на скорости преодолевала расстояние.

Сквозь стену дождя я различил вспышки красных и синих огней, тут же убавив скорость и медленно поехав в сторону съезда.

«Идеально».

Ударив ладонями по рулю, я прищурился, силясь разглядеть сквозь струи воды.

Впереди показались оранжевые конусы, и мне пришлось остановить машину.

Дождь хлестал по ветровому стеклу, затуманивая зрение. Было почти невозможно разглядеть, что происходило снаружи.

«Черт».

Будто мне и без того не хватало дерьма.

Все, о чем я мог думать, это Робби, стоявший сейчас на улице перед студией карате, насквозь промокший и без сомнения голодный.

Я был дерьмовым старшим братом, сущим эгоистом. Чувство вины продолжало нарастать, но что бы ни случилось тут, это было дерьмово. Похоже, мне не дадут проехать в ближайшее время.

Проигнорировав продолжавшие приходить сообщения от нашей встревоженной матери, я открыл беседу с моим лучшим другом, просившим меня отказаться от вечеринки сегодня и пойти с ним.

У него было смертельное желание рискнуть и сесть за руль под действием наркотиков в такую погоду. Но этому не бывать.

Я отослал ему ответное сообщение, попросив сперва заскочить на вечеринку на пару часов, а потом отшвырнул мобильник на пассажирское сидение.

Этим вечером я напою его – что было с ним проще простого – и заберу ключи от машины. Никаких гонок и смертей сегодня.

Я опустил стекло и попытался остановить полицейского, расставлявшего конусы и, тем самым, перекрывавшего дорогу.

– Сэр, мне действительно нужно проехать туда, – закричал я, став размахивать руками, чтобы привлечь его внимание.

Прогремел гром, вслед за которым небо прорезали молнии.

Этот шторм должен был начаться лишь завтра.

Дождь мгновенно стал хлестать в открытое окно, заливая меня и кожаный салон моего нового «доджа чарджера». Каким же эгоистичным придурком я был, если подобное раздражало даже в такой ситуации.

Мне следовало готовиться к вечеринке на другом конце города.

Робби должен был забрать отец, но ему снова пришлось задержаться на работе. Было бы не так обидно, если бы его офис не располагался всего лишь в пяти кварталах отсюда.

«Придурок».

Большинство мальчишек восхищались своими отцами, но не я. Мой был претенциозным идиотом, возненавидевшим меня за выбор футбольной стипендии. По его мнению, я обязан был взять у него деньги и пойти по его стопам в мир финансов.

Он не скрывал, что Робби – его любимый сын. Я даже не винил отца за это. Нет никаких правил относительно того, что родственники не могли конфликтовать. Мы боролись, и еще как.

К моему окну подошел офицер в дождевике, который, впрочем, никак не мешал свирепому ветру направлять струи воды ему прямо в лицо. Несчастный ублюдок.

– Вам нужно повернуть, сэр, – проинструктировал он, и меня охватило раздражение.

Я практически видел здание сквозь скопление магнолий на противоположном конце дороги.

Разочарованно вздохнув, я посмотрел на возведенный барьер, а потом кивнул офицеру.

– Ладно.

В зеркало заднего вида я наблюдал, как он шел к машине, остановившейся позади меня, чтобы, очевидно, дать те же инструкции.

Черт, остаток пути мне придется пробежать трусцой и промокнуть до нитки.

Оставив машину на обочине, я выскочил из салона и тут же пожалел, что не надел пальто. Ботинки шлепали по асфальту, сейчас больше походившему на реку, чем дорогу.

Офицер торопливо направился ко мне, зло указывая на мою машину.

– Вы не можете оставить здесь свою машину, – прокричал он, качая головой.

Я посмотрел мимо него на скорую, остановившуюся возле двух полицейских машин, припаркованных под странным углом. Прищурившись, я различил грузовик прямо за ними. Похоже, он въехал в дерево.