Походы Бенедикта Спинозы. Книга 5. Бардазар (СИ) - Страница 8
Солнце всходит и заходит,
А в тюрьме моей темно,
Дни и ночи часовые
Стерегут мое окно.
Из песни Темных веков
Торчать на орбите в состоянии ожидания - дело не самое интересное, однако это гораздо лучше, чем торчать на той же орбите в состоянии, скажем, ремонта. Или без еды и энергии. Так что экипаж транспортника, исправно выполняющего временную функцию спутника Гренделя, довольно легко переносил вынужденное бездействие. А что еще оставалось делать? Только ждать, когда вернется фрегат, ушедший вылавливать в космосе супертанк, и доставит пробойник подпространства. И вот тогда оба корабля экспедиции возьмут наконец курс на Землю.
К чести Ярилы Мурманского, он не стал выдумывать для экипажа транспортника какие-то задания, чтобы команда не расслаблялась. Да и сам себя работой не утруждал - лежал на койке в своей каюте и смотрел всякие научно-популярные фильмы, дабы повысить свою эрудицию. Пилот и бортинженер проводили время в рубке за игрой в фишки, поочередно бросая кубик на красочную, с картинками, доску и стремясь обогнать соперника на долгом и сложном пути от каморки папы Карло до комнаты с кукольным театром. Каптенармус же занимался своим обычным делом - пересчитывал продовольственные припасы и проверял их пригодность для употребления. Экипаж уже знал, что возвращение фрегата задерживается - об этом сообщил по дальсвязи Добрыня Кожемяка, - а потому никаких активных действий в ближайшее время не намечается. Специально готовить транспортник к переходу в систему Солнца не было необходимости - хотя корабль эксплуатировался не первый десяток лет, все системы работали нормально и во многом сами заботились о себе. Все-таки это была не какая-то каботажная баржа, а судно Службы дальней разведки.
- Как я тебя обошел! - с довольным видом произнес бортинженер, передвигая свою красную фишку сразу на пять ходов вперед и проскакивая мимо "Харчевни трех пескарей".
- Ничего, Димон, Мальвина тебя притормозит, - пообещал пилот. - Чтобы такая куколка да не притормозила?..
- Куколка, куколка станет бабочкой, - пробормотал бортинженер, глядя, как пилот собирается бросать кубик. - Девочка, девочка станет женщиной... Если, значит, верить певице Олге Салдо... А почему бы ей не верить, коль так оно обычно и получается.
Кубик покатился по доске, ударился о бортик и остановился. Но бортинженер смотрел уже не туда, а на полметра дальше, где из корпуса штандер-блока высовывался тонкий стержень усилителя. Стержень изгибался то в одну сторону, то в другую, и это было еще более невероятно, чем если бы кубик замер на ребре.
- Вот я тебя и догнал! - воскликнул пилот.
- Саня, мне кажется или... - начал было бортинженер и замолчал.
Потому что по рубке прокатились звуки, очень похожие на громкий стон, и стержень закачался еще сильнее.
Пилот почему-то испуганно обернулся к открытой двери, а бортинженер дернулся к пульту и принялся лихорадочно осматривать все его детали. Стон повторился на более высокой ноте, а стержень, твердостью своей не уступающий алмазу, продолжал извиваться, словно какой-нибудь кусок проволоки. Вслед за ним пошел волнами и весь корпус штандер-блока, а потом завибрировали переборки.
- Что это, Димон? - недоуменно выдохнул пилот. - Ивица консервами траванулся, что ли?
- Не пойму... - растерянно ответил бортинженер, продолжая шарить глазами по пульту. - Откуда вибрация, откуда этот скулеж?..
Рубку в третий раз огласил жуткий стон, а стержень сломался и со стуком упал на пол. Бортинженер проводил его падение таким изумленным взглядом, каким смотрят с похмелья на бутылку, в которой вместо вожделенного пива оказалась молочная смесь для новорожденных.
- Вы что там такое вытворяете?! - прогремел из динамика грозный голос командира. - Что за выпинг, что за нытье? Кто-то палец прищемил? Чем вы там занимаетесь?
- Понять ничего не мо... - бортинженер осекся и чуть не уткнулся носом в пульт. - Командир, мы снижаемся!
- С какого перепугу?! - возопил Ярила Мурманский. - А ну, врубай главный! Держать орбиту! Не хватало еще машину побить о щит!
Бортинженер провел подготовку к пуску главного двигателя в рекордно короткий срок, но транспортник за это время успел провалиться на двенадцать километров. Впрочем, падением его движение назвать было нельзя - гораздо больше это походило на плавный управляемый спуск. Вибрация уже прекратилась, стоны не повторялись, но корабль явно вел себя не так, как ему следовало. Расчет на то, что с помощью двигателя можно прекратить сближение с поверхностью Гренделя, не оправдался - и после его включения транспортник продолжал снижаться с прежней скоростью, словно некая сила неуклонно притягивала его к планете. И Мурманский, и каптенармус уже примчались в рубку, один в трусах, а другой с испачканным чем-то похожим на муку подбородком, но от их присутствия ничего не изменилось. Корабль неуклонно терял высоту и на щит не натыкался - а это означало, что панцирь, в который был закован Грендель, по какой-то причине исчез.
Когда транспортник достиг стратосферы, Ярила Мурманский приказал выключить бесполезный двигатель и отправил всех в спасательную шлюпку, а сам в одиночестве остался в рубке. Он не сводил глаз с экрана, продолжая наблюдать за снижением корабля, и был готов в любой момент тоже помчаться в ангар, присоединиться к остальным членам экипажа и покинуть борт. Но все та же загадочная сила несла транспортник бережно, как бесценный груз, и вроде бы не собиралась исчезать и предоставлять кораблю возможность шмякнуться на землю. Вот уже кончился последний слой облаков, и внизу показалась поверхность планеты. Мурманский от напряжения обливался потом, понимая, что в случае чего просто не успеет добежать до шлюпки. Через некоторое время стало ясно, что транспортник опускается на какое-то окруженное забором бурое пятно, к которому вела прямая, как вектор, дорога. Было похоже, что это местная старт-финишная платформа - хотя откуда могла тут взяться такая платформа? Впрочем, чуть позже Мурманскому удалось разглядеть, что никакая это не платформа, а непонятного назначения сооружение в виде полусферы, пузырем выпирающее из земли.
- Командир, как обстановка? - раздался из динамика звенящий голос пилота.
- Сейчас сядем на задницу, - ворчливо отозвался Мурманский. - И тогда держите меня пятеро, а то я этим местным чудилам уши поотрываю!
- У нас полтонны кислой капусты пропало, - сообщил каптенармус. - Надо будет им скормить, чтобы они с унитаза не вставали!
- Почему капуста пропала? - несмотря на экстремальность ситуации, не смог не поинтересоваться командир. - Где твои глаза были, Ивица? Не хватало нам еще продуктами разбрасываться!
- Надо разбираться, - ответил каптенармус. - Видно, что-то с холодильником. Или закупили некондиционку.
- Ладно, разбираться будем потом, - пробурчал Мурманский. - А сейчас ремни пристегните, потому что, скорее всего, хряпнемся на какую-то здоровенную хреновину. Кажется, твердую, апатит-твою-хибины!
Сказав это, командир и сам пристегнулся и приготовился к жесткой посадке. Судя по небольшой скорости снижения, у транспортника и экипажа были неплохие шансы уцелеть. И вот наступил тот момент, когда корабль всей своей многотонной тушей соприкоснулся с поверхностью полусферы...
* * *
- Ни твой отец, ни я никогда не позволили бы себе так опростоволоситься! - хоть Вентор Манжули и произнес это суровым тоном, лицо его было огорченным. - Даже в годы нашей молодости, в Зеленом Заозерье. Разве такое позволительно следователю окружного управления?
За спиной у начальника сектора угадывалась фигура Тора Тумберга. Он укоризненно смотрел на сына и молчал. И это было хуже всяких слов!
Шерлок попытался что-то сказать в свое оправдание, но язык его не слушался. А Тумберг-старший, отстранив полковника Манжули, приблизился и принялся шлепать Шерлока по затылку жесткой ладонью. И эти удары болью отдавались в голове.