Походы Бенедикта Спинозы. Книга 5. Бардазар (СИ) - Страница 6

Тумберг иронично изогнул бровь:

- А вот вас я понимаю, Дасаль. Понимаю, о чем вы. Кто-то коллекционирует, а кто-то покушается на коллекции. Ну, или на отдельные предметы.

- Да что такое, начальник?! - с оскорбленным видом отстранился от Шерлока груйк. - По-моему, я не под следствием, и все эти намеки мне неприятны. Они порочат мою репутацию, бросают на нее тень, оставляют на ней пятна! А мне потом отмываться!

- Ладно, - сказал Шерлок. - Это я так, между прочим. Очень хочу верить, что вы наконец встали на правильный путь. - Он вновь взглянул на переключатель, который неустанно ласкали руки Дасаля. - Это вы очень точно отметили: коллекционеры - народ специфический. А кое-кто вообще из ряда вон... Об Ильине слышали? Был такой коллекционер в Темные века...

- Меня больше современные интересуют, - осклабился Дасаль. И тут же уточнил: - В смысле чистой эстетики, естественно. А что там с этим Ильиным? Трупы за собой оставлял ради пополнения коллекции? Так на то и Темные века...

- Дело в другом, - ответил Тумберг. - У него была одна из крупнейших частных коллекций того времени. Кстати, жил он в Лисавете, только тогда город по-другому назывался. Чего он только не насобирал: старинные книги, монеты, ювелирные иделия, картины... Залежи, Дасаль, целые залежи! Сваливал все в кучу, никакого учета не вел, все там гнило... Были случаи, когда покупал второй экземпляр редкой книги, забыв, что она у него уже есть. То есть приобретал ради самого процесса приобретения, и приобретенная вещь больше его не интересовала. По-моему, это уже что-то из области психиатрии...

- Наверное, - согласился уроженец Макатронии. - Эх, меня там не было! Я бы уж сумел распорядиться таким богатством...

- Не сомневаюсь, - усмехнулся следователь.

- Опять вы свои намеки! - обиженно воскликнул Дасаль. - А может, я в музей это все отдал бы! За символическую плату. Чтоб народ, значит, любовался культурными ценностями.

- Считайте, что я вам поверил, - примирительно сказал Тумберг. - А коллекция Ильина сейчас именно в музее и находится. В том же Лисавете. Правда, теперь она поменьше, чем в Темные века - кое-что словно испарилось. Наверное, кто-то хорошо постарался...

Умелец, явно что-то прикидывая, ухватился за подбородок и прошепелявил как бы про себя:

- Да уж, из музея цацки уводить - дело слож... - он осекся и бросил взгляд на Шерлока. - Я говорю, правильно, что все в музей пошло. Для всеобщего обозрения. Не то что эти коллекционеры - запрутся на все замки и разглядывают в одиночку, как вы совершенно справедливо отметили. Индивидуалисты, в натуре! Затырщики! Как это можно - прятать красоту от народа? Ведь еще кто-то из древних говорил: "Искусство принадлежит народу". А они? Сидят и наслаждаются втихаря! Тихушники! Не-ет, правильно я этого Цукана оприходо... - он опять оборвал себя и с опаской взглянул на следователя, понимая, что только что признался в разбойном нападении на динтинского коллекционера.

Впрочем, Тумберг протокол не вел и никак не мог использовать это нечаянное признание.

- Ствол так часто чистить нельзя, - довольно внятно произнес Тангейзер, повернулся на другой бок и опять засвистел носом.

- Вот слушаю я вас, Дасаль, - медленно начал Шерлок, - и задаю себе вопрос: бывает, вообще, такое, чтобы вы не работали на публику?

Умелец перестал гладить переключатель, выпрямился на лавке и устремил на следователя серьезный, хотя и нетрезвый взгляд.

- Бывает, - сказал он, понизив голос. - И сейчас как раз такой случай. Вот смотрите, начальник, какой расклад получается. - Он мельком посмотрел на занятого своими делами спецназовца, сидящего у панели управления, и вновь повернулся к Тумбергу. - Переключатель этот пропал, когда мы из прошлого вернулись, так?

- Ну так, - кивнул Шерлок, осторожно потирая виски и еще не понимая, куда клонит Умелец.

- О том, что он нашелся, знаем только мы четверо. Танкистик крепко вмазанный, проснется - и не вспомнит. Этому, - груйк повел головой в сторону Хельмута Балдиса, - по барабану, что мы там нашли. Уж во всяком случае, магам он докладывать не будет. Значит, цацка эта теперь наша с вами. Моя и ваша. Я знаю, кому ее можно будет сбыть, бабло пополам. Как вам такая схема, начальник?

Тумберг сидел, сжав голову руками, и молча смотрел на груйка.

- Лады, вам шестьдесят процентов, мне сорок, - по-своему истолковал это молчание Дасаль. - Хотя это будет и не по справедливости. Но мне для вас десятки не жалко.

Следователь, продолжая молчать, требовательно протянул руку к детали машины свамов. Умелец, поколебавшись немного, с протяжным вздохом отдал переключатель. Шерлок убрал его в сумку и жестким голосом произнес:

- Считайте, что вы ничего не говорили, а я ничего не слышал.

Груйк оттопырил и без того выпяченную нижнюю губу и заявил:

- С юмором что-то у вас не очень, начальник. Я же пошутил!

- Послушайте, Дасаль, - поморщился Тумберг, - давайте закончим с разговорами. Юмор ваш я понял и оценил, причем отрицательно, а теперь хочу подремать.

- Умолкаю, - с угрюмым видом развел руками Умелец.

Шерлок прислонился спиной к обшивке и закрыл глаза. Никакого движения не ощущалось, но следователю казалось, что катер беспрестанно раскачивается на волнах - ром продолжал делать свое алкогольное дело.

"Не нужно было столько пить... - уныло подумал Тумберг. Но тут же подбодрил себя: - Ничего, все, что нас не губит, делает нас крепче. Ром не погубил меня, а значит, я стал крепче... И получается, что именно благодаря рому!"

Дасаль некоторое время сидел, то и дело бросая алчные взгляды на сумку следователя, в глубинах которой исчезла суперраритетная вещь, а потом глубоко вздохнул и тоже закрыл глаза. И пробормотал напоследок:

- Не хватает вам практичности, начальник. Потом спохватитесь, да уже поздно будет.

Если Шерлок Тумберг и услышал эти слова, то ничем это не показал.

Минут через сорок на связь вновь вышел командир фрегата.

- Что там у вас? - осведомился он совершенно трезвым голосом, разве что делая паузы между словами. - Мимо не промахнетесь?

- Да не должны, господин полковник, - деловито ответил спецназовец. - Все штатно.

- Вы там не очень разгуливайтесь, - предупредил Добрыня Кожемяка. - Вышли, ноги размяли - и назад. И не мусорите там, берегите природу, фугасом ее в трюм.

- Обязательно побережем, господин полковник, - проникновенно заверил Хельмут Балдис. - Я за природу, господин полковник, кому хочешь нос сломаю и ноги выдерну, ага.

- И это правильно, - одобрил Кожемяка. - Огонь там не разводить, нужду не справлять.

- Да ни за что! - спецназовец прижал руки к груди. - Если припрет, то под себя схожу, господин полковник, но природу сберегу!

- А вот шутки со старшими по званию шутить не надо, - переменил тон командир фрегата. - Да, тут еще этот... говорящий танк просил передать следователю: пусть с консультанта, с господина Дасаля, глаз не сводит. Видно, очень ценный специалист, коль о нем так заботятся.

- Я слышу, - громко сказал Тумберг, открыв глаза. - Передайте говорящему танку, чтоб не беспокоился: я обеспечу господину Дасалю надлежащий режим пребывания на планете.

- Вот и хорошо, - удовлетворенно произнес Кожемяка. - Конец связи.

- У меня от слова "режим" враз настроение портится, - проворчал Дасаль. - Режим пребывания, режим содержания... Неужели нельзя просто сказать: "Я сделаю все для того, чтобы господин консультант чувствовал себя комфортно"? А то прям казенщина какая-то получается.

- Чего еще изволите, господин консультант? - прохладным тоном, в котором, тем не менее, сквозил сарказм, осведомился Шерлок. - Может, с вами вообще стихами изъясняться?

Умелец хотел было что-то ответить, но тут Тангейзер вновь начал ворочаться на лавке. И делал это так неудачно, что упал на пол. Однако, надо отдать ему должное, сразу вскочил на ноги и принялся вертеть головой, явно намереваясь вписаться в реальность и сообразить, что нужно предпринять. Тумберг и Дасаль молча наблюдали за ним.